Город Скарду, расположенный в пакистанской провинции Гилгит-Балтистан, в общем то верно называют "меккой" альпинистов и воротами в Каракорум. Небольшая долина, окружена горами со всех сторон. Здесь расположены пики восьмитысячников - Гашербрум, Броуд Пик, Башни Транго и знамеитый К2!. Ещё можно полазить по ледникам Балторо, Биафо и Транго. Гид, наш незаменимый Хамид, много рассказывал про разные треки. Много лет назад, он был личным гидом у одного японца, который излазил Карокорум с большим форматом. Позже, в гостях у Хамида я видел этот альбом. Огромный, весит 6-7 кг и местами производит неизгладимое впечатление. Но лично мне японская фотография (гор) не очень нравиться, очень много техничности, иногда слишком сухой (сужу по нескольким авторам, снимавшим в Гималаях). Но это всё на любителя.
Ещё в Скарду находиться огромная статуя Будды (VIII в), руины нескольких фортов, а в окрестностях расположено несколько красивейших озёр, на которые мы толком не попали. Погода нас совершенно не баловала. Дожди вызывают частые оползни, поэтому по горным дорогам мы не рискнули путешествовать.
И теперь, мы приехали в Скарду, но по причинам, далёким от горного трекинга. Надо было отправить Сергея в Исламабад, и пока мы ждали самолёт, прошло несколько дней.
Мекка, конечно мекка, но не только среди альпинистов, но и среди фотографов (нас с Сергеем.) Места просто сногшибательные. (в одном ресторане на стене видел шикарные панорамы снятые с близлежащих гор осенью - просто невероятно красиво!) Успел даже точку съёмки вычислить. Жаль, отказался от предложения Хамида подняться и заночевать там, поехал к Нанга Парбат. Наконец то, когда у нас наступила передышка в передвижениях, я мог насладиться съёмкой на полную катушку - встать ни свет ни заря, выбраться в небольшую пустыню, на краю города, и просто любоваться игрой света. А свет за несколько дней у нас был разный, от пылевой бури, в день приезда, до ясного неба с палящим солнцем. Наконец то пригодился и мой Pentax 67II, который до этого лежал мёртвым грузом на самом дне рюкзака. Каюсь, но до сканирования слайдов, я ещё не скоро доберусь.
Вид из окна гостиницы. Эта пылевая буря разыгралась почти сразу же, как только мы приехали в город. Я понимал, что надо идти снимать на улицу, будут интересные сюжеты, но после ночной тряски, всё что смог - это упасть на койку и уснуть... Сил вообще не было.
Сергей в жаркие полуденные часы прятался в номере, а утром и вечером после заката присоединялся ко мне. Потом мы ехали на ужин в дом к Хамиду, много общались и вообще, всё было сказочно.
В сезон, в этих местах бывает довольно много туристов, но все они по большой части идут сразу в горы, а зря. Мест в самой долине, интересных для съёмки очень много. И пока мы там осваивались, на нас даже вышел местный журналист и мы ему дали интервью.
Что там написано - я не знаю, но уже в Москве, консул из посольства, прочитав статью, сказал что написано хорошо и по доброму. :) Вариант газеты на английском до нас так и не добрался.
Наверняка многим известна проблема выбора, когда в одном месте, очень красивом, было сделано в разное время и при разном свете много интересных карточек. Выставляется на обозрение как правило одна ну две, описывающие локацию. И это верно. Но чем хороша Турбина, тут я могу "вывалить" и побольше. Уж больно мне понравилось место это.
Каждое утро часа в четыре, что бы успеть к рассвету, мы выдвигались в пустыню. Хамид потом раскладывал в машине сидение а мы лазили часами по пескам. Интересно что и погода была разная, и ветер, весьма прохладный, с песком, и полный штиль с резким солнечным светом.
Местные жители стараются изменить пустыню, подчинить её себе или хотя бы не дать ей расширяться. По всем барханам посажены молодые деревья, и если план удастся, через 15-20 лет про большую часть этих песков можно будет забыть. Да, смотрятся они красиво, но в Пакистане не так много плодородной земли, которая пригодна для выращивания. Так что, если кто то надумает - поспешите в пустыню Скарду! Ещё, по всей пустыне в пески воткнуто много шестов. Что бы во время песчаной бури можно было держать верное направление.
Вечерняя съёмка перед закатом.
Здесь же, в пустыне, я поснимал семейство Хамида, об этом я уже писал тут: .
Общаясь с журналистом, мы узнали что скоро будет большой фестиваль поло... Он будет проходить в какой то деревне среди гор. Мне очень захотелось туда попасть, на что наши пакистанские друзья сказали что это проще паренной репы. Сергей же на этот праздник к сожалению уже не попадал. Наконец то дали зелёный свет и утром мы проводили его в аэропорт.
Немного волнительно было, как он перенесёт полёт, и не раз ему напоминали про пакет, что бы он был всегда под рукой. Но всё обошлось нормально, разве что запретили провозить масло из косточек абрикоса. Эти несколько литров так и остались у Хамида, я их тоже не повёз в Москву.
В гостях у Хамида, с фотоальбомом японского фотографа. Примечательно, на стене в комнате, я нашёл фотографию, на которой этот японец дарит один экземпляр фотоальбома тогдашнему президенту Пакистана. С ним на приёме был кто то из родственников Хамида. В общем, я окончательно убедился в том что Хамид и его семейство далеко не последние люди в Пакистане.
фото Сергей Бойко.
Уже после отъезда Сергея я ещё довольно много мотался по оруге, высматривая петроглифы. Этот снимок, о том как к ним относятся сами пакистанцы. Если бы не "туристический интерес", эти петроглифы или скололи бы, или покрыли более современные надписи краской от местной молодёжи. Наверно, те кто постарше, этим в Пакистане не увлекаются, но кто знает, насколько сильно эти символы мешают нынешней вере отцов?
И для затравки, карточка с фестиваля поло. Перед тем, как начнётся сама игра, на поле выходят представители разных регионов и тянут канат:
Знакомство с Хамидом действительно помогло, меня пропустили сквозь отряд автоматчиков в вип ложу для премьера, где собралась вся элита. Например, меня представили министру по туризму Пакистана и мы с ним мило перекинулись парой фраз. Но конечно, больший интерес представляли события, развивавшиеся на стадионе. Тысячи мужчин из близлежащих деревень и городов собрались в этот день в этом месте и среди всей этой толпы не было ни одной пакистанской женщины. После фестиваля, уже когда были розданы интервью всем местным тв каналам, я увидел одинокую женщину иностранку, из Австралии, с которой пересекался чуть раньше. Она была единственным представителем женского пола, допущенная на стадион. Только потому что была иностранкой.
