А вот и осень. По утрам заморозки, в горах – снег.
Недалеко от Редмонда есть небольшой парк с гордым названием 
"Парк Огненного Гейзера". Большинство людей узнают об этом месте, случайно заметив слова "Огненный Гейзер" на карте. Удивляются, почему они никогда об этом парке не слышали. Едут посмотреть на уникальное природное явление. И понимают, почему никогда о нём не слышали.
Уникальность огненного гейзера – в полном несоответствии тому, что человек ожидает от такого названия.
При мне гейзер не то, что не горел, он тёк. И немножко пах. Рядом – булькающий гейзер. Тёк рекой и пах серой. Говорят, с помощью зажигалки можно добиться небольшого огонька, но я не стал пробовать. Я видел такие общественные туалеты, что если поджечь воздух, огня будет больше. Парк на любителя природных метановых явлений.
Местная природа, местный лес – южная граница тайги. По определению это обозначает, что весь лес хвойный. Здесь практически нет лиственных деревьев (кроме мест вырубки) а значит, нет и осенних красок, круглый год лес стоит в одинаковой чёрно-зелёной мшистой одежде. Желтеет, чернеет и иногда буреет только подлесок – кусты и ягоды. Голубика, виноградолистный клён, лесной щавель.
Кроме чисто эстетической претензии отсутствие крупных лиственных деревьев имеет и чисто практическое последствие: когда в лесу сходил в туалет – попу вытереть нечем.
Растение oplopanax horridus, также известное как женьшень Аляски, местные жители называют "дубиной дьявола". Как знает каждый спасатель, его огромные, широкие, мягкие на вид, привлекательные листья вызывают ожоговую реакцию на коже, а толстые шипы часто невозможно вынуть без хирургического вмешательства.
А ещё осень – это время, когда в лесные реки возвращается лосось. Кижуча, или серебряного лосося, легко узнать по ярко-красным бокам. Удивительно смотреть, как эта большая рыба, проплавав несколько лет в океане от Аляски до Камчатки и обратно, возвращается домой, каждая в тот самый ручей, где родилась, с трудом прыгая по камням в такой мелкой прозрачной воде, которая не может даже закрыть всё тело. Возвращается, чтобы родить детей, умереть, и стать едой для своих же мальков.
Медведя и лосося называют краеугольными видами для местной экологии. Местная земля крайне бедна минералами. Именно по этой причине весь лес растёт друг на дружке – молодые деревья прорастают только из гнилых стволов старых, так как просто в почве элементарно недостаточно питательных веществ. У берегов, где до 4х метров дождя в год, всё моментально вымывается из леса в море по системе тысяч и тысяч ручейков.
Но осенью, осенью, раньше осенью, говорят, так бывало, что ручьи были настолько полны вернувшейся из океана рыбой, что по рыбьим спинам можно было перейти с берега на берег, не замочив ног.
Кости рыб медведи растаскивают от ручьев по всему лесу, затаптывают под деревьями, что становится для растений азотным удобрением. А весной, весной вода от талого снега снова намоет гнилых деревяшек в ручьи - это станет первым детским питанием для мальков.
По всем городкам побережья осенью проходят праздники, когда с флажками и фанфарами люди встречают лосось. К сожалению, многие также хотят лосося съесть.
За последние сто лет лосось сильно пострадал от деятельности человека. Дамбы заблокировали входы во многие реки. Впрочем, сейчас отношение общественности к дамбам и гидроэлектростанциям поменялось, и, например, на Олимпийском полуострове в этом году разобрали все речные дамбы. К сожалению, подальше на север, в Канаде, в то же время построили много новых.
Огромное количество рыб элементарно вылавливается просто на еду. Хотя люди в США и едят меньше рыбы чем, например, японцы, зато практически вся рыба, которую здесь едят – это лосось. Для слишком многих это просто единственная рыба, которую они знают.
Рыбопитомники, которые построили по всему берегу, искусственно ослабляют генофонд рыб. И, наконец, норвежские рыбные фермы, пришедшие на западное побережье, создают огромные проблемы дикому лососю – от попадания антибиотиков и болезней в море, до того, что на прокорм одной тонны фермерского лосося люди достают из океана минимум три тонны другой рыбы.
Подумайте о рыбе – и, пожалуйста, не ешьте её.
