Для того, чтобы добраться из Дудинки в Норильск, мы взяли такси. Можно было, конечно, доехать и рейсовым транспортом, но ходил он крайне нерегулярно. Точнее, было всего два автобуса в сутки - в семь часов утра и в час дня, и при этом никаких маршруток. Но до часа дня осмотреть Дудинку мы не успели, а потому такси стало нашим единственным вариантом.
Вез нас азербайджанец на старом дребезжащем "жигуленке". Да и не таксист это был, а обычный частник. Потом мы узнали, что власти Норильска в последние годы ведут интересную политику - приглашают на работы в свой город гостей с юга, и теперь азербайджанцев в Норильске в процентном соотношении стало ничуть не меньше, чем в Москве. Чем они занимаются? Торгуют на рынке, работают на извозе, в строительстве и в сфере обслуживания. Какими сладкими коврижками привлекли их сюда норильские чиновники? - я затрудняюсь ответить. Но к суровым местным зимам, когда температура опускается до минус 50-60 градусов, азербайджанцы уже привыкли и так отчаянно, как раньше, больше не мерзнут. Мы спрашивали.
Тот азербайджанец, который вез нас из Дудинки, тоже теперь жил в Норильске. Несмотря на полную раздолбанность своей машины, вел ее он аккуратно. Да и сразу назвав цену (кстати, по здешним меркам вполне адекватную), за которую собирался довезти нас до города, больше не жадничал, а наоборот предложил показать нам еще и окрестности, также полные разных достопримечательностей. А потому те сто с небольшим километров, отделявшие Норильск от Дудинки, мы ехали с остановками, вылезаниями из автомобиля и созерцаниями природы. А посозерцать там было что.
Эта дорога, соединившая два города, была самой северной российской дорогой с цивильным покрытием.
То есть, еще севернее, может, и были какие-то трассы, но они не были настолько хороши и длинны одновременно. А тут на всем ее протяжении лежал отличный асфальт, а с двух сторон от шоссе открывались обалденные панорамы лесо-тундры. Точнее, уже даже почти совсем тундры, так как деревьев было крайне мало: сплошь низкорослые кустарники, цветы и травы, среди которых простилалось огромное количество рек и ледниковых озер!
Какая же это была красота при ярком солнце и синем небе! Кстати, местные жители эту красоту оценили не меньше нас - на многих озерцах они оборудовали небольшие зоны отдыха с простенькими беседками и мангалами, и приезжают сюда в выходные на шашлыки. Да и вода в озерах в основном очень чистая и вкусная. В одном месте, мы даже видели крест, то есть источник был освящен, рядом с ним останавливались машины, и народ с канистрами шел сюда набирать воду.
Жаль только, что шашлыковый сезон в тундре не долог. Лето на полуострове держится максимум две недели, и, как шутят сами таймырцы, случается, что его не бывает вообще. Кстати, таймырцы лучше, как никто другой, чувствуют свою обособленность и отдаленность от "большой земли" (в хорошем смысле этих слов, разумеется), и это даже легло в некоторые разговорные обороты, которые они используют. Например, если кто-то собирается улетать или уезжать с Таймыра, то говорят "лечу на материк", хотя географически Таймыр - вовсе не остров, а полуостров, то есть, тоже часть материка.
Ну, а мы ехали дальше. И вскоре на не таких уж высоких сопках впереди у дороги заметили белые пятна. Сопки еще были далековато от нас, и мы в недоумении гадали: "Что это? Снег? Не снег? Но ведь июль, если это снег, то он должен был уже растаять!"
- Да, это снег! - уверил нас водитель. - Он здесь, бывает, что не тает круглый год. Подтаивает летом, в августе его становится меньше всего. А затем опять холодает, и он так и остается лежать.
Буквально через пару километров мы подъехали к склонам сопок. Они действительно были укрыты довольно плотным покровом снега. Конечно, он был грязный и твердый, то есть, совсем не такой, как зимой. Но это был самый настоящий снег. Вот вам и лето в Норильске!
Норильск появился на свет в 1921 году. Нет, конечно, до этого времени в его окрестностях тоже были какие-то селения коренных народов. Но именно в 1921-м геолог Николай Урванцев установил у подножия горы Шмидта (она сейчас расположена в черте города) деревянную избу, которую и стали считать первым домом Норильска. Избу теперь перенесли в центр города и сделали музеем.
Урванцев же в том далеком году построил ее здесь неспроста. За пару лет до этого он провел несколько геологических экспедиций и выяснил, что край полон полезных ископаемых, а именно каменного угля, меди, никеля и других полиметаллических руд. О таком богатстве молодая страна Советов могла только мечтать. А потому буквально сразу здесь взялись за строительство рудников, шахт и заводов по переработке металлов. Кто их строил? А кто же еще, как не заключенные ГУЛАГа? Отделение НорильЛага здесь сформировали почти сразу же после появления лагерной системы, и уже в 1935 году заключенные начали возводить Норильский горно-металлургический комбинат. К сожалению, когда мы были в местном музее истории освоения и развития Норильского промышленного района (так в городе называется краеведческий музей), то никакой экспозиции о НорильЛаге там не нашли. Не считая, конечно, памятника у стен музея, посвященного жертвам лагеря.
Но зато неплохую экспозицию на эту тему мы осмотрели в Таймырском краеведческом музее в Дудинке.
Что можно сказать? Пребывание узников в НорильЛаге считалось одним из самых тяжелых в сравнении с их пребыванием в других лагерях. Жуткий климат, плохое питание и каторжные работы в любую погоду, независимо от страшных 50-градусных морозов при пронизывающем ветре. Всё это приводило к тому, что заключенные в НорильЛаге гибли сотнями и тысячами. Хоронили их на кладбище тут же у подножия горы Шмидта. Конечно, сейчас времена изменились, и на этом месте возвели в их память мемориальный комплекс, названный "Норильская Голгофа". Мы побывали там. У входа - деревянные ворота с колоколами, в которые звонят все, кто приходит к мемориалу, поминая тем самым погибших. Маленькая часовенка, где каждый может поставить свечу. Импровизированные бараки, где жили заключенные. Кресты и стелы, посвященные узникам разных национальностей - литовцам, латышам, полякам, украинцам, русским, которые здесь отбывали свой срок... Но нам рассказывали, как еще в начале 1980-х годов, когда о строительстве мемориала даже не думали, дети, играя в этих местах, находили кости и черепа бывших узников. Жутко даже представить такое...
Сейчас в Норильске всё изменилось. Даже та старая часть города, где когда-то стоял дом Урванцева, потом жили первые поселенцы и работали узники ГУЛАГа, теперь не жилой. Он представляет собой огромную промзону с заводами, зданиями их администраций, с ветками железных дорог и с остатками тех домов, где когда-то располагались квартиры.
Представляете, целые улицы таких абсолютно пустых домов, запыленных, заброшенных, как будто картонных, словно каких-то декораций к фильму-катастрофе об армагеддоне. Вот только настоящие, с отпечатками былых времен на стенах и в подъездах...
Но я забегаю вперед...
Когда мы держали путь в Норильск из Дудинки и только стали приближаться к городу, сразу почувствовали его. Да-да, именно по запаху. Правда, сначала мы промчались мимо дорожной стелы, которую шоссе как бы разделяло на две равные части: справа от дороги надпись на стеле гласила, что мы въезжаем в Норильск, а ее левая половинка оповещала, что здесь начинаются "владения" "Норильского никеля".
Ну, а потом на горизонте появились дымящие трубы предприятий, а в открытое окно нашей машины при легком дуновении ветерка сразу проник химический аромат.
Сегодня Норильск - второй по величине город Красноярского края и единственный в мире промышленный район такого рода, где в одном месте, на не такой уж большой территории сосредоточен и город с населением более ста тысяч человек (не считая его городов-спутников Талнаха, Оганера, Кайеркана и Снежногорска), и несколько десятков разных предприятий, добывающих и перерабатывающих в свою полную мощь руды меди, никеля, кобальта, драгоценных металлов - палладия, осмия, платины, золота, серебра, иридия, родия и рутения и некоторых других. И мы не случайно, подъезжая к Норильску, почувствовали в машине химические ароматы. По данным Википедии, Норильск в 2010 году признан Росстатом самым загрязнённым городом России. Да что уж там говорить, если окна жилых домов, стоящих на набережной главного городского водоема озера Долгое, выходят прямо на дымящие трубы заводов, и стоит только подуть ветру в сторону города, весь дым от этих труб попадает в квартиры. Я нисколько не преувеличиваю. В Норильске мы поселились у подруги мамы Антона - Раисы Ивановны - как раз в таком доме. И она, едва заметив изменение направления ветра, тут же закрывала в квартире все окна со словами: "Газ пошел!"
Кстати, формулировку "Газ пошел" уже давно используют в своем лексиконе многие норильчане. В принципе, "газ идет" у них в городе ежедневно, но бывают и такие дни, когда он особенно едкий и удушливый. Именно тогда они применяют эту фразу. Это значит, что буквально через несколько минут на улице будет не продохнуть. И я снова нисколько не преувеличиваю. Москвичи, наверняка помнят лето 2010 года, когда стояла страшная жара, в Подмосковье горели леса, и весь дым шел на город - да так, что было невозможно ничего рассмотреть в 40-50 метрах. Абсолютно такую же ситуацию можно наблюдать в Норильске, когда "идет газ". И за те четыре дня, которые мы пробыли в этом городе, она повторилась дважды. Так, к примеру, в один из свободных вечеров мы с Антоном решили сходить в кино, а когда вышли из кинотеатра, я вдруг поняла, что воздух как-то помутнел. Не прошло и минуты, как у меня заслезились глаза, в горле резко запершило, и я закашлялась. Кашель не переставал до тех пор, пока я не уткнулась в воротник куртки, соорудив из него нечто вроде маски. А вы представьте люди там живут постоянно! Конечно, привыкают, конечно, уже не реагируют так же жестко, как мы. Но по статистике, продолжительность жизни норильчан на десять лет меньше, чем в среднем по России. Это и не удивительно. Ведь задымленный воздух здесь наполнен отнюдь не веществами горящих торфяников, как в Москве, а кое-чем покрепче. А, например, диоксидом азота, диоксидом серы и формальдегидом, содержание которых практически всегда превышает предельно допустимые в четыре-пять раз, а, порой, и в 25, 35 и даже в 120.
Правда, сейчас в Норильске внедряется разработанная нашим драгоценным правительством программа переселения пенсионеров (в основном) "на материк". Свои квартиры они могут сдать государству, за них получить деньги и купить новые квартиры где-то еще. Но, конечно же, наше правительство на то и драгоценное, что сделало всё так, что воспользоваться этой программой могут считанные единицы. Дело в том, что за эти квартиры суммы выплачиваются гораздо меньшие тех, за которые можно купить другие в других местах. И той же Раисе Ивановне, чтобы переехать из Норильска (о чем она уже, кстати, давно мечтает), надо еще будет долго и нудно копить собственные сбережения. Пока же, с учетом сдачи ее большой двухкомнатной квартиры государству, ей полученных денег хватит разве что на комнату в коммуналке где-нибудь в селе под Таганрогом.
Впрочем, экологическую проблему в Норильске пытается решать и сам Заполярный филиал Горно-металлургической компании «Норильский никель». Как нас уверили в пресс-службе компании, "Норильским никелем" уже сейчас разработана целая программа экологической очистки воздуха и сточных вод, закуплено необходимое оборудование, и буквально со следющего года экология в городе должна, если и не прийти в норму, то значительно улучшиться. Ибо это важно и для самих сотрудников компании. Как-никак они тем же воздухом дышат.
Тем не менее, Норильск нам понравился, и мы с удовольствием погуляли по нему. Но об этом я вам расскажу в следующий раз.
В Норильске мы питались у Раисы Ивановны, но и в кафе тоже ходили. Например, в "Морошку" и в "Арену-спорт".
Больше фотографий можно увидеть здесь:
Красота и суровость северного города
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мои другие путевые заметки, фотоальбомы и советы из этого путешествия находятся в дневнике путешествия здесь: http://tourbina.ru/authors/Annataliya/journals/844/
