Вечером второго дня плавания мы продолжали двигаться на север вдоль западного побережья Шпицбергена. Суровые пейзажи медленно перетекали один в другой по правому борту корабля, но особенно не было времени наблюдать их. После утренней высадки (Дикий Шпицберген - у Болотной горы) надо было принять душ, переодеться, пообедать, потом часок отдохнуть и готовиться уже к новой высадке на землю.

Тем не менее перед высадкой я все же немного осмотрелся и пришел к выводу, что зеленые “субтропические” пейзажи травяных лужаек и болот из мха сменились грязно-серым цветом смеси из гор и ледников.

Хотя местами были и поляны с пожухлой травой. Видимо за прошедшие несколько часов мы и в самом деле сильно продвинулись к северу, если не по расстоянию, ведь наша вторая высадка была не так далеко от первой, а скорее по климатическим особенностям местности …

“Барашки” на воде подтвердили опасения — несмотря на солнечное небо, ветер был сильный. Высадка с попыткой оседлать это многочисленное стадо барашков в полной мере это подтвердила — задувало всех не по детски и, если утром у нас была дилемма как-бы избавиться от лишней теплой одежды, так как “на улице” было жарко, то сейчас все стало ровно наоборот — теплой одежды катастрофически не хватало и счастливцами оказались те, кто не стал здесь ждать повторения утреннего курорта.

В таком (разном) состоянии мы и окунули свои сапоги в неглубокую и полную пахучих водорослей воду Шпицбергена.

Дубль два. Посмотрим, что здесь.

В ожидании остальных зодиаков, я, стоя на берегу, наблюдал красивый овал бухты Eidembukt, на которой мне суждено было в этот день оказаться. Помню даже свою мысль о том, что “черт побери, здесь был бы прекрасный пляж, будь это место расположено хотя бы на 30 градусов южнее”.

Купаться в этот ветреный и зябкий день мне категорически не хотелось. Зато можно было понаблюдать проворных полярных крачек, которые ловили кайф на резких порывах ветра.

И попутно рыбачили.

Несмотря на их скорость, ведь это только в статичном кадре кажется, что нет никаких проблем поймать крачку в фокус, нам удалось сделать несколько неплохих снимков, которые я использовал в посвященной этим самым знаменитым в мире кругосветным путешественникам саге (От Арктики до Антарктики и обратно: Путешествие крачки).

Кстати, Андрей Волков, реализовавший тот проект, стоял в этот момент рядом с нами на берегу и тоже наблюдал за крачками. Не исключаю, что именно в этот момент его план созрел и он окончательно решил что будет делать проект, что и случилось через год.

Наконец, все собрались, разделились на группы по интересам, и наша небольшая группа “активных хайкеров” двинулась вглубь острова. У нас была пара часов на ходьбу по близлежащим сопкам, и времени хватало.

Пока шли первый километр — два, я обратил внимание на невысокого норвежца в ярко-голубой куртке и защитно-военного цвета рюкзачком, который почти все время держался сразу за гидом. Несмотря на свой рост, он был очень порывистым и если чувствовал, что кто-то его нагоняет и не дай бог пытается обогнать, то сразу ускорялся и не терял позицию.

Идя некоторое время за ним следом, я буквально ощущал его напряжение. Трудно сказать, было ли это только эмоциональное напряжение, или я таким образом воспринимал его ауру, находясь в зоне ее действия менее чем в 3-х метрах от него, но напряжение было некислым: похожий на Мэтта Деймона норвежец меня этим заинтересовал.

Несколько дней спустя, как-то вечером я баре, мы с ним разговорились и он мне рассказал, что с раннего детства его одолевает тяга к суициду. Но совершить суицид он никак не может, хоть и пытался неоднократно. Поэтому он заменил его адреналиновыми активностями, связанными с прямой опасностью для жизни. К примеру, еще в молодости он записался в норвежский спецназ и в его составе побывал во многих горячих точках в девяностые годы.

Потом в нулевых, уйдя из армии, он увлекся экстремальными видами спорта такими как бейс-джампинг, но сколько бы он не прыгал, с ним так ничего и не случилось. И только к 40 годам он стал чувствовать, что тяга к адреналину и связанная с этим тяга к суициду его покидает. На текущий момент ему было 45 лет, и несмотря на сильное напряжение которое я ощутил, по его словам это было ничто по сравнению с тем как он себя чувствовал и вел еще 5 лет назад…

Никогда не испытывая ничего такого, трудно понять человека. Но, я подумал, что возможно виной тому не только гены, или особенности норвежского социума, способные нагнать сильную депрессию (вспомним Брейвика), но в большей степени недостаток в этих широтах солнца и даже не столько его яркого сияния, ведь солнце здесь довольно частый гость, а скорее правильно угла лучей в высоких широтах, которое лишает человека большей части солнечной энергии и витаминов. Иными словами солнце здесь ярко светит, а энергии дает очень мало…

…Примерно через полчаса мы добрались до первых сопок на границе ледниковой морены и стали по ним лазить и фоткаться.

Сопки все были сыпучие, и думаю, что с большой вероятностью по этим никто раньше не ходил: Oceanwide имеет тенденцию останавливаться все время немного в разных местах, чтобы и экспедиционной команде было ничуть не менее интересно здесь быть, чем туристам.

Сверху был отлично виден ландшафт местности. Вдали край ледника, по центру которого прошел высокий мореновый шов, как-бы разделивший ледник на две части.

По идее, если бы этот ледник активно не таял в последние годы, шов не был бы виден, да и льда было бы гораздо больше. Но этот один из самых южных ледников Шпицбергена очевидно не выдерживает натиска глобального потепления, которое довольно сильно согревает Арктику в последние десятилетия.

Во все остальные стороны наблюдался край серых остроконечных сопок и глубоко-синих озер.

Он был поистине бесконечным.



Синие цвета индиго озера смотрели на нас сквозь сопки многочисленными глазами.


Солнце уже начало свой столь же бесконечный северный закат, и, отбрасывая длинные тени и стоя на сопках, мы наблюдали за закатным цветом неба и земли.

Тени были длинными и, судя по ним, нам здесь было даже больше чем я думал. Ну или во всяком случае мне так показалось.

Ветер стих и можно было спокойно посидеть и подумать о том о сем.

Например, о том, как здесь в 2 километрах от моря, оказалась вот эта ракушка гребешка.

Ракушка не выглядела старой и явно не тянула на палеонтологическое открытие. Но неужели море заливало эту местность среди сопок. В это трудно было поверить…

На обратном пути к пляжу мы встретили северного оленя. Этот олень, почувствовав наше приближение, буквально ускакал от нас как заяц.

Но так как это был уже “очередной” олень, мы не столь ему радовались как раньше. Олень стал привычным объектом, а человек как и любое другое существо быстро ко всему привыкает.

На пляже мы побродили некоторое время среди стволов плавуна.

В ожидании зодиака я нашел кем-то потерянные и смотрящие в разные стороны перчатки.

Следовать их направлениям я не стал, так как мне нужно было совсем в другую сторону, иначе говоря в море, на корабль. Нельзя сказать, что в этом небольшом двухчасовом походе мы открыли для себя что-то супер новое или интересное, но темп хайкинга получился отменным.

Куда более интересные открытия ждали нас завтра... именно завтрашняя утренняя остановка стала настоящей кульминаций всего моего прежнего арктического опыта...