Написать последний рассказ о Ницце меня подвигли комментарии Николая (Donnico) и Елены (Leolik) по поводу предыдущей заметки об этом городе, точнее, его знаменитой набережной.

Так вот, не будучи допущенным к сокровищам музея Массена в Ницце, я сиротливо отсиживался в тени виллы одноимённого маршала, чувствуя себя здесь в безопасности, и отходя от шокирующих душу угроз, которые подстерегают незадачливого путешественника при прохождении дистанции по Английской набережной.

Для себя я принципиально решил, что возвращаться обратно по Promenade des Anglais я буду исключительно на велике или, как минимум, на роликах. Это, я вычислил, самый безопасный способ передвижения для их счастливых обладателей, и, соответственно, самый небезопасный для окружающих.

В парке тем временем царили покой, красота, мандарины. Вожделения последние во мне уже не вызывали, поскольку его я удовлетворил ещё на территории итальянской республики. После разглядывания симпатичностей парка, мой взгляд зацепился за стоящее по соседству здание. Оно мне что-то напомнило. Я мучительно напряг интеллект.

"Ба,-сказал себе я, наконец, и ударил по своим находящимся рядом с руками тазобедренным суставам,- да это старый добрый "Негреско!"

Тьфу ты, всё я перепутал! До такого фамильярного обращения к зданию я ещё тогда не дорос. Всё было не так, точнее, не совсем так. "О, — сказал себе я, наконец, и ударил по своим находящимся рядом с руками тазобедренным суставам,- да это тот самый знаменитый отель"Негреско!".

Глядя на эту красоту, в душе моей мелькнула шальная мысль: не остановиться ли мне в этом замечательном отеле. Ну какой в этом грех?! В нём, наверняка, ещё более безопасно и уютно, чем в окружающем меня парке.

Пересчитав мелочь в кошельке, я понял, что в принципе, если не буду кутить, я смогу себе это позволить.

Вот так, не отойдя ещё от шока испытанного на Promenade des Anglais, я подверг свою нежную психику ещё одному серьёзному испытанию.

Терзаемый сомнениями в правильности избранного пути, я, наслышанный о непреклонной суровости портье "Негреско", тем не менее двинулся навстречу неизвестности.

Строгий взгляд швейцара ничего хорошего мне не сулил. В нём я сразу безошибочно определил английские корни, исходя из своего предшествующего опыта. К тому же сейчас, говорят, финансово позволить себе иметь швейцарских гвардейцев может разве только Папа, проживающий в Ватикане.

Собравшись с силами, выдавливая в себе до конца последние капли раба (капли оказались на деле струями), я, поправив осанку и покосившийся набок фотоаппарат, и не без гонора, невесть откуда появившегося, подошёл к портье, медленно смерил его двухметровый рост оценивающим взглядом. По моей оценке, рост швейцара не дотягивал до двух метров — минимум сантиметров шесть. Это прибавило уверенности моим сто семидесяти сантиметрам, которые опираясь на ещё менее впечатляющие своими размерами нижние конечности, понесли меня вовнутрь знаменитого отеля.

Согласно любознательной Википедии, отель «Негреско» (фр. Hôtel Negresco) открылся 4 января 1913 года. Своё название он получил по румынской фамилии своего хозяина Анри Негреско. Строительство и обустройство отеля обошлось хозяину в 3 млн. золотых франков. Среди именитых постояльцев «Негреско» числятся Коко Шанель, Эрнест Хемингуэй, Марлен Дитрих и др.

Металлический каркас розового купола Королевского салона «Негреско» был выкован в мастерской Гюстава Эйфеля, и по существующей легенде моделью для него послужил бюст его возлюбленной. В общем, весьма напоминает, хоть с возлюбленной Эйфеля я не знаком.

Под куполом установлена четырёхметровая люстра, изготовленная на французском стекольном заводе Баккара. Таких люстр изготовили всего две — одну для императора Николая II, который поместил её в Большой Кремлёвский дворец, а вторую — для Анри Негреско.

Пол Королевского салона по торжественным случаям застилают ковром, созданным в 1615 году для королевы Марии Медичи. Его площадь составляет 375 кв.метров. Видимо, к таким торжественным случаям мой визит не относился, поэтому указанный выше ковёр в салоне мною не был замечен.

К Королевскому салону примыкает салон Людовика XIV, потолок которого, созданный в XIV веке, был вывезен из савойского замка Марии Манчини, племянницы кардинала Мазарини. В этом же салоне установлен десятитонный камин из замка Отфор.

Отель располагает 121 номером и 24 апартаментами, стиль оформления которых не повторяется. Номера каждого этажа отделаны в определённом стиле (второй украшает живопись начала XX века, третий оформлен в стиле Людовика XV, четвёртый — ампир, пятый — Наполеона III). Скажу честно, все номера я обследовать не стал из-за своей природной деликатности, чтобы не беспокоить постояльцев отеля.

С 1957 года отелем владели члены рода Ожье, которым удалось вернуть отелю былую славу.
В 2009 году Жанна Ожье завещала "Негреско" благотворительному фонду, занимающемуся спасением бездомных и животных. Одной из главных задач фонда, которому также завещана собственность Ожье в Париже, Ницце и Грасе, станет ведение кампании за права животных, в том числе, против корриды, которую Ожье считает варварским занятием. Считаю поступок этой дамы правильным, поскольку мне тоже жаль всевозможных зверюшек, включая быков.

В настоящее время в отеле размещается обширная выставка классической и современной живописи и скульптуры.

В 2003 году отель «Негреско» был включён в список архитектурных объектов исторического значения Франции.

При отеле функционирует гастрономический ресторан «Шантеклер» (фр. Le Chantecler), регулярно удостаивающийся самых высоких наград от признанных ресторанных гидов.

Я же, минуя его, заглянул в бар le Relais, меню которого гласило, что из внушительного перечня напитков и десертов я могу без катастрофических последствий для своего материального состояния себе позволить Cappuccino за 8 евро. Возбуждённые нервы несколько успокоило только то, что в вечерний час с меня бы взяли здесь за аналогичный напиток уже 12 евро.

Номера отеля, предлагавшиеся мне наперебой служащими отеля, в целом, приглянулись. Особенно последний, стоимость которого приближалась к 900 евро. Но я величавым жестом остановил поднадоевших мне людей, сославшись, что сегодня мне не досуг с ними разговаривать, я и так задержался в их баре.

"Другой раз, другой раз. Я спешу,"- сказал я, как отрезал, и удалился в известном только мне направлении, по английскому обычаю, не прощаясь.

Нет, с отелем и с Ниццей-то я попрощался: " Резервуар, как говорят французы, старина Негреско!" До свидания, старая, добрая, Ницца!".

Кто может после моего рассказа усомниться в том, что я останавливался в "Негреско"?!