Ещё три года назад я не думала, что можно побывать восточнее Камчатки. «Отправляйся на Камчатку» — так мы посылали ненавистного нам человека лет ..цать назад. (Теперь отправляем на три буквы.) Камчатка в моей картине мира была дальней далью. Краем России. Но, со временем моя картина мира приобретает все более четкие очертания. Командорские острова находятся значительно восточнее Камчатки. И именно там раньше встает солнце, пусть они и находятся в том же часовом поясе, что и Петропавловск-Камчатский. Но знатоки географии и астрономии уж точно не дадут соврать, что когда на краю России в Петропавловске-Камчатском полночь, на Командорах уже больше полуночи, если считать минуты по солнцу.
На третьи сутки нашего качания на волнах Тихого океана мы увидели очертания гор. «Земля! Впереди Земля!» — крикнул кто-то из наших ребят. И я ощутила тоже, что переживала команда экспедиции Витуса Беринга, когда они увидели туманный берег острова. Наконец-то, скоро ступим на твердую почву, закончится качка. А для нас начинался новый виток приключений.
Покрытые снегом склоны хребтов никак не вписывались в ощущение лета. Короткого Командорского лета. Ветер тащил нашу яхту к острову. Вокруг летали топорки. А впереди маячил еще один небольшой остров – плоский, как жертвенный стол. Остров Топорков. Там они роют норы и выводят птенцов.
В туманной дымке проступили очертания домов единственного села на Командорах – Никольского. Радостные краски нас очень удивили. Голубые, зеленые, оранжевые стены совершенно не вписывались в наши представления о Никольском. Мы ожидали увидеть деревянные постройки, полуразрушенные здания, серые каменные или блочные дома, выстроившиеся в ряд – а здесь, как на северах – дома радуют глаз. Новая школа, только что отстроенная церковь. Удивительно.
К причалу из старой баржи мы подошли осторожно. Ржавая арматура, такая недружелюбная, готова была дать отпор любому судну. Сергей Пасенюк, встречавший нас на причале подхватил выброшенный конец, зацепил за железную трубу. Кранцы приложились к старым шинам. Яхта встала надежно.
Мы ждали, пока пограничники зайдут на борт, решат все формальности. А стоит сказать, что Командорские острова – приграничная территория. Можно сказать – последний форпост России на востоке. Восточнее уже идут Алеутские острова, принадлежащие США.
Наконец, паспорта проверены и мы можем сойти на берег. Очень хочется помыться в бане. Вы даже не представляете, как за трое суток в Тихом океане, полном соленой воды, нам очень хотелось хотя бы горячего душа.
Околопричальная территория мои ожидания от Никольского наконец-то оправдала. Ржавые остовы судов, настоящее кладбище. Ржавые бочки, разрушенные строения бывшей зверофермы. Убогость и запустение. И только одуванчики радовали глаз и вносили в картину некую стабильность. Раз есть цветы – значит, не все здесь вымерло.
И действительно, природа Командор великолепна. Человек ещё не перебил всё зверьё, не выловил всю рыбу, не изничтожил все растения. И хорошо, что живет в Никольском всего около 600 человек. И больше никто не обитает на островах. Только ученые приезжают на лето считать морскую живность и птиц.
Вместе с нами к острову Беринга подошло круизное судно. Вообще-то сюда суда заходят очень редко. Но в этот раз шведская круизная компания привезла иностранных туристов в рамках круиза по Камчатке. Несколько часов они были в бухте Командор, теперь пришли в село Никольское. На рибах их быстренько перевезли на берег, чтобы показать национальные алеутские танцы. В Никольском есть потомки алеутов, которых еще в 18 веке привезли сюда осваивать добычу морского котика, калана и песца. В отличие от алеутов с Уналашки и Атки местные сохранили танцы и песни. Что-то придумали свое, к примеру, песню «Алеуточка». И все это продают туристам за сущие копейки. 5 долларов и местная бабушка станцует или споет в национальном костюме. Иностранцам это в диковинку. Вот только за пару часов совершенно ничего невозможно узнать о жизни села.
У местного общественного деятеля и хранителя традиций Командор Сергея Пасенюка в шейде (деревянном сарае-доме), где выставлена добрая коллекция командорских экспонатов эти благополучные с виду иностранцы увели фотоальбом о Командорах и пару фирменных кружек. Не оставили ни кроны, ни цента за них. Вот какое у них отношение к далеким русским землям и людям их населяющих. Конечно, зарабатывает Пасенюк на туристах. Редких туристах. Гостиницы в Никольском нет, бара тоже. Из достопримечательностей – местный музей краеведческий, мемориал с бюстом родственника Беринга – вместо самого Командора, пушки. Но не этим славно Никольское. Живут здесь островитяне, обдуваемые океанскими ветрами, без постоянной связи с внешним миром. Летает сюда самолетик раз-два в неделю при хорошей погоде, приходят самоходные баржи с продуктами и товаром, есть интернет. Но кроме этих 6 сотен людей больше никого на острове нет. Зато, какие здесь закаты при редкой ясной погоде, дивные пейзажи, убаюкивающий шум волн. Но, чтобы прочувствовать все это, нужно побыть здесь хотя бы несколько дней.
Идя к яхте по пыльной дороге после горячего душа, который устроен рядом с сельской прачечной, глядя на иностранцев в одинаковых куртках с одинаковыми рюкзачками, я искренне их жалела. Они, заплатившие десятки тысяч долларов за этот круиз, так и не прочувствовали сущность Командорских островов. Только поставили точку на карте своих путешествий и рибы увезли их на лайнер.
Какие же мы счастливые, мы вшестером – Леонид, Андрей, Виктор, Леха, Саня и я, что можем побродить по Никольскому особо не торопясь, разглядывая местных нетрезвых жителей, рассекающих на стареньких японских джипах, вслушиваться в песню прибоя, сидеть за чашкой чая и внимать островные истории Сергея Пасенюка. Дышать воздухом далеких Командор и вызывать чувство зависти у всех, звонящих нам по мобильным телефонам, отвечая – я на Командорских островах, это в России, восточнее Камчатки.
