«Кто увидел Гималаи,
тот очистил свою карму»
(индийский эпос)
Осенью 2012 года, решив испытать себя и свою любовь к горам на прочность, я направилась в Гималаи, выше которых, как известно, нет. «Обитель снегов» распростерлась на территории сразу нескольких стран: Индии, Китая, Непала, Пакистана и даже Бутана. В Гималаях находится та самая Джомолунгма, манящая смелых и отважных, и еще девять «восьмитысячников» мира.
Самые популярные треккинговые маршруты в Непале — это Аннапурна и Эверест. Трек вокруг Аннапурны считается наиболее живописным. Эверест, напротив, менее привлекателен с точки зрения горной эстетики, но увидеть самую высокую гору мира хотел бы если не каждый, то почти каждый. Существуют вариации по ценам, уровню сложности и продолжительности треков, но, как бы то ни было, прейскурант доступных гималайских удовольствий, на первый взгляд, выглядит довольно ограничено.
Мне повезло. Случайным образом я наткнулась на описание путешествия вокруг Манаслу, кульминацией которого является перевал Ларки-Ла (Larky-la Pass). Открытый для посещения лишь в 1992 году, этот трек считается одним из самых зрелищных, а по-прежнему малое количество туристов позволяет в полной мере ощутить всю аутентичность высокогорных деревень в их первозданном виде.
Манаслу, что в переводе с санскрита означает «душа», занимает почетное восьмое место среди самых высоких гор Земли, возвышаясь на 8163 метра над уровнем моря. В 1956 году Манаслу была покорена японскими восходителями, и по сей день считается «японской». Здесь живут прямые потомки тибетских иммигрантов из далеких 1600-х годов, что проявляется во внешности, речи, традициях, одежде местных жителей.
Заманчивая перспектива на целых три недели оказаться в нетронутом туристами уголке Гималаев определила мое направление. Решение принято: пришла пора подняться на новый уровень — как минимум, на 5146 метров – именно на такой высоте находится перевал Ларки Ла, цель и кульминация всего путешествия.
Приготовления заняли совсем немного времени. Трек по сложности относится к средним и не требует какой-либо специальной физической подготовки, кроме готовности к длительным пешим переходам и бытовым лишениям на всем протяжении трека.
Октябрь — идеальное время для путешествия в Непал: сезон дождей уже закончился, а зимние холода еще не наступили. Тем не менее, стоит позаботиться о теплых вещах: пуховик, термобелье, шапка и непродуваемые перчатки должны обязательно найти место в рюкзаке. Все необходимое по сносным ценам можно купить в Катманду.
Перелет длиною в сутки. Аэропортовая бессонница в Дубаи. Сознание периодически отключается, но уже подкрадывается ощущение нереальности происходящего, которое достигает своего апогея, когда под крылом самолета показываются горные вершины. В книге Джона Кракауэра «В разреженном воздухе» о трагично известной экспедиции на Эверест в мае 1996 года можно найти точное описание вихря эмоций, которые испытываешь, глядя из иллюминатора на пики Гималаев: «… до меня вдруг дошло, что вершина Эвереста находится на той же высоте, что и герметичный реактивный лайнер, несущий меня по небу. Мое намерение забраться на крейсерскую высоту реактивного аэробуса поразило меня в тот момент своей нелепостью».
Тем временем самолет приземляется в международном аэропорту Катманду – Трибхуван (Tribhuvan), названном так в честь одного из королей Непала, и я оказываюсь в мире рюкзаков, альпинистского снаряжения и туристов всех мастей. Получение визы, встреча с Леной, организатором поездки, долгожданный отель, и вот я снова за три девять земель, стою на крыше и смотрю на древний город.
Столица Непала – Катманду – находится на высоте 1300 метров, а, значит, акклиматизация начинается уже здесь. После целого дня прогулки по городу и окрестностям во вторую ночь в гостинице Тамеля (туристический район) засыпая под звуки дизель-генератора, я ощутила головную боль и тошноту: первые признаки горной болезни. Но, к счастью, все проходит довольно быстро, и отведенное время можно с удовольствием использовать для осмотра достопримечательностей и покупок всего необходимого для трека. Из необходимого упомяну, пожалуй, Диамокс для борьбы с гипоксией, капли для дезинфекции воды (хлористые или йодированные), марлевую повязку и аскорбиновую кислоту: все это за символическую плату можно приобрести в местной аптеке. Захватите еще конфеты, чтобы угощать местных ребятишек по дороге, шоколад и орехи для себя.
Сам трек начинается рано утром с автобусного вокзала, откуда наш отряд направляется в деревню Болува (Baluwa), что на высоте всего 800 метров. После двух дней в Катманду, очень хотелось скорее попасть в горы и вздохнуть свободным от хаотичного, загазованного, шумящего города. Однако предаться горной медитации удалось только вечером того же дня после девятичасового переезда на общественном автобусе.
Общественный транспорт в Непале — испытание не для слабонервных, которое потребует от вас невозмутимости, толерантности, физической гибкости и психологической выносливости. Если когда-либо вы видели фотографии индийских поездов, из которых гроздьями свешиваются пассажиры, то вы можете представить, о чем идет речь. Свободные места в автобусе есть всегда! – именно так думают граждане, запрыгивающие тебе на колени в отсутствие сидячих и/или стоячих мест. Люди вывешиваются из открытых дверей, едут на крыше: в общем, занимают все мало-мальски свободное пространство старого подпрыгивающего на поворотах автобуса. Здесь вам придется достать повязку, предусмотрительно купленную в Катманду, ибо дышать на некоторых запыленных участках дороги весьма затруднительно. И в то же время я убеждена, что любителям национального колорита этот необычайный опыт хотя бы раз пережить определенно стоит.
В Болуве и в каждой последующей деревне на нашем пути мы будем ночевать в специальных гостевых домиках – «лоджах». Это отдельное помещение из нескольких комнат, где из мебели вы найдете только кровать и, если повезет, стол. На первом этаже располагаются комнаты похуже – для гидов и портеров – и кухня, где возле печки спят хозяева. В лодже вам предложат не только ночлег, но и еду. Негласное правило — питаться нужно только в том лодже, где вы остановились на ночь. В противном случае, вам могут даже отказать в ночлеге. И дело не столько в том, что вы лишаете хозяина дополнительного заработка, а в том, что местные народы хоть и бедные, но очень гордые.
Процесс приобщения к национальной культуре сопровождался странным ощущением своей чужеродности. Когда-то в школе меня заверили, что «english opens the doors», но, кажется, дверь жителя непальской деревни знание английского открыть не может: общение возможно только через гида, наличие которого на этом треке является обязательным условием для получения пермита.
Деревенские дети воспринимают нас как диковинку: отправившись купаться в реке, я и мои боевые подруги стали объектом пристального наблюдения сидящих на камнях ребятишек. В другой раз на привале меня окружила стайка детей из соседней деревни. Малыши ощупывали мои коленки, трогали волосы, стягивали куртку – я явно была в диковинку, как неведомый зверь, вышедший из леса, постукивая треккинговыми палками.
Обусловлено это тем, что туристов на пути вокруг Манаслу до сих пор немного, так как основная масса приезжих направляется на Аннапурну или Эверест, треки вокруг которых существуют уже более 40 лет. Таким образом, индустрия туризма здесь только развивается, и у вас есть еще пара лет, чтобы насладиться простым очарованием непальской деревни времен средневековья.
Уже в первой деревне мы имели возможность оценить фольклор народов Гурунг: после ужина нас настигла толпа женщин, которые, выдавая себя за «комитет матерей Болувы», предложили спеть и станцевать для нас за «небольшие дотации». Впоследствии почти в каждой деревне нас будут встречать подобные «комитеты», которые, несмотря на активное сопротивление, исполняли незамысловатые песни под аккомпанемент барабана. В одной из деревень это было целое представление, во время которого на нас надели цветочные венки и угостили ракшей (рисовым вином). Как показала практика, игнорирование подобных мероприятий есть проявление плохого тона, даже если вам кажется, что одну и ту же песню исполняют уже третий или четвертый раз подряд.
После Болувы был запланирован набор высоты до отметки 2030 метров в деревне Барпак (Barpak). Здесь также обитают Гурунги, известные своей храбростью – самые отважные служат в отборных рядах британской армии.
Переход занимает около шести часов. Погоды стоят солнечные, виды открываются неописуемые: буйная растительность тропиков, водопады, шумные реки и нависающие горные вершины. На тропе часто встречаются караваны мулов, нагруженные продовольствием, и сгорбленные под тяжестью заплечных корзин местные жители.
Тику – наш повар-гид – объясняет правила поведения на треке. Например, строго рекомендуется обходить лошадей (мулов или пони), прижавшись к каменному боку горы, дереву или иной опоре, ибо эти флегматичные существа весьма ощутимо толкаются и могут ненароком скинуть вас с обрыва.
В нашей команде есть также два портера (носильщика). Признаюсь, что, отдавая свои вещи мальчику лет девятнадцати по комплекции не сильно крупнее меня, я ощутимо терзалась вопросами этичности своего поступка. В то же время обычно подобный труд, например, в Катманду, оплачивается гораздо менее щедро. При этом носить приходится не рюкзаки, а шкафы или холодильники. Портеры же, работающие на туристов, считаются привилегированными: у них есть даже свой профсоюз, который следит за тем, чтобы вес поклажи не превышал критическую массу (до 25 кг). Получается, что таким образом можно дать заработать и хоть немного облегчить судьбу одного конкретного непальца.
К слову, возможность максимально упростить себе задачу при подъеме на высоту более 5 тысяч, в том числе и с использованием труда портеров, отличает треккинг в Гималаях от более привычных походов на полном самообеспечении, когда вам нужно нести кроме всего прочего, также палатку и часть общественного провианта. Это означает только одно: увидеть Гималаи могут все, кто по тем или иным причинам не может или не хочет совершать долгие прогулки, согнувшись под тяжестью рюкзака.
Деревня Барпак, вторая на нашем пути, впечатляет своими размерами. Здесь есть школа, футбольная и даже баскетбольная площадка.
Наблюдая за жизнью деревни с высоты холма, на котором находился наш домик, я стала свидетелем того, как несколько женщин транспортировали каменные плиты, заботливо сложенные им в корзины мужчинами. Другие женщины, которые встречались нам на протяжении всего пути, также таскали воду, дрова, строительные материалы. Как говорят, родиться в Непале женщиной – самое худшее, что может случиться с человеком. Издавна рождение девочки в непальской семье означало несчастье: их хуже кормили и всячески третировали. Не удивительно, что Непал – одна из немногих стран, где продолжительность жизни женщин короче, чем продолжительность жизни мужчин.
На следующий день после небольшой прогулки в индуисткский храм, с которого открывается вид на Ganesh Himal и перевал Rupina La, мы направились в Лапрак (Laprak, 2200м). Переход занимает пять часов, в течение которых мы сначала набираем около тысячи метров до высоты 3000, а затем теряем 800.
Неожиданно очнувшись от пешеходно-медитативного состояния, обнаруживаю, что нахожусь уже выше облаков. Прислушиваюсь к себе: самочувствие отличное, организм никак не отреагировал на высоту. Ощущаю молочный запах: то ли это растущая на склоне трава, то ли моя личная горная галлюцинация.
Идти легко и приятно. Днем еще жарко греет солнце: обогнав группу, вышагиваю в купальнике, шокируя встречающихся местных, укутанных в многослойные одежды. Но по вечерам уже становится холоднее: в ход идут ботинки, свитера и ветровки. Согреваться можно теплым масала-чаем с молоком и специями.
Говоря о кулинарных пристрастиях, упомяну, что непальские блюда отличаются прежде всего простотой. Основу рациона составляют рис и овощи. Главное блюдо – «дальбат» – вареный риск, который подается с чечевичной похлебкой и овощным карри. Можно попробовать «мо-мо», которые напоминают русские пельмени, тибетский сдобный хлеб, лепешки «чапати». Будучи несколько однообразной, такая еда, тем не менее, способствует успешной акклиматизации.
После Лапрака мы продолжили спускаться. Спуск — дело гораздо более сложное, нежели подъем, так как требует особой концентрации внимания на монотонных движениях. Тут уже не обойтись без треккинговых палок.
Попадаем в деревню Карлабеши, Khorlabeshi (975м) – большое поселение, откуда стартует сразу несколько треков. Наши соседями становятся группы французов, которых здесь почему-то особенно много, немцев, и даже американцев. Впоследствии некоторые ребята из Карлабеши будут идти вровень с нами до самого конца трека.
На четвертый день выходим на основную тропу и оказываемся в Заповедной зоне Манаслу (The Manaslu Conservation Area). Проходим через Татапани (Tatopani, 930м) – деревушку с горячими источниками. Далее путь лежит вдоль очень мощной и красивой реки. Река усеяна булыжниками: кажется, можно услышать, как сотни лет назад они один за другим срываются со скалы и взрывают воду. К слову, Непал, благодаря ледникам, считается самой пресноводной страной в мире.
Наш путь лежит в деревню Джагат (Jagat, 1370м), где находится первый чек-поинт и предстоит проверка пермитов – разрешений на трек.
Деревни, в которых солнечные батареи органично сочетаются с крышами хижин, встречаются через каждые 40 минут пути. Сочетание прошлого и будущего – неотъемлемая особенность страны. Взять хотя бы тот факт, что в Непале сейчас 2069 год, то есть на 57 лет больше того времени, в котором живем мы. Новый год в Непале можно встретить несколько раз: согласно календарю Бикрам Самват 2069 год наступил в ночь на 13 апреля, месяцем раньше новый 2136 год отпраздновали непальские буддисты, и наконец Невары встретили 1133 год в середине октября.
Следующий пункт назначения – деревня Денг (Deng, 1865 м). Выйдя из Джагата через 7 часов пути, мы оказываемся в регионе Нупри (Nubri), где живут уже только этнические тибетцы. Заснеженные вершины семитысячников кажутся еще ближе. Путь лежит по-прежнему вдоль реки: то вверх, то вниз. На одной из развилок – ответвление в долину Цум (Tsum), которая была открыта для туристов в 2008. Становится холодно, даже днем.
Некоторых наших французских друзей из параллельно идущей группы забирают вертолеты. Дело в том, что любая, даже незначительная травма на треке, ведет к невозможности трек продолжать, поэтому ваша страховка должна обязательно покрывать такую услугу как эвакуация. Но, прежде всего, нужно быть очень внимательным при ходьбе, особенно на спуске.
В деревне Денг мы становимся участниками неприятного инцидента: один из портеров привел группу в лодж, ночевка в котором не была согласована с гидом. Когда мы вернулись туда, где должны были остановиться по плану, хозяин лоджа не пустил нас, продемонстрировав свой гордый непальский нрав.
«Непальский ген» — вообще довольно интересное явление. Имея дело с непальцами, следуйте простому правилу: «доверяй, но проверяй». Во всем, даже в мелочах — назвать гору не так, как она указана на карте, указать путь в сторону несуществующей деревни или приуменьшить длину пути на пару часов – проявляется бессознательное стремление выдать желаемое за действительное, особенно по отношению к приезжим европейцам. К этому прибавьте еще полное отсутствие обязательности и вопиюще халатное отношение ко времени. При всем при этом непальцы — в высшей степени гостеприимны и отзывчивы.
Из Денга мы следуем в деревню Гап (Ghap, 3180 м). Дорога – 420 метров вверх, 120 метров вниз – займет 3-4 часа. Непальцы верят в то, что каждый метр земли в Гималаях священен и, таким образом, путешествующий ощущает просветление. На протяжении всего пути встречаются религиозные постройки. Прежде всего, это мани стоун – продолговатое нагромождение камней с высеченными на них мантрами, самая известная из которых – «Ом мани падме хум», что можно перевести как «О! Жемчужина в цветке лотоса!». Молельные камни, как и буддистские ступы, принято обходить слева (по часовой стрелке).
Проходим деревню Намрунг (Namrung, 2540 м) и попадаем в альпийский пояс – климат здесь уже абсолютно высокогорный. Интересно, что на одинаковой высоте погодные условия могут разительно отличаться в зависимости от того ущелья, где вы находитесь: еще несколько дней назад на той же высоте было очень жарко днем, на шестой день трека мы, напротив, укутаны уже по-осеннему.
Самочувствие по-прежнему прекрасное. Я выработала свой стиль треккинга: обгоняю группу в самом начале, затем иду в спокойном ритме, делая привалы через каждые 2-3 часа ходьбы. Идти одной – своего рода медитация наедине с горой в звенящей тишине, прерываемой грохотом водопада или звуком колокольчика пони, идущего в караване навстречу. Мысли успокаиваются в ритм шагам. «Намасте» приветствует меня встречный непальский старец, что означает «приветствую Бога внутри тебя». «Намасте», отвечаю ему я.
16 октября мы пришли в деревню Ло (Lho, 3180 м), где к европейцам обращаются с некоторой долей фамильярности brothers & sisters, а вместо ставшего привычным «намасте» используют «ташиделе» (tasidele).
На этой высоте уже становится не просто холодно, а очень холодно: я надеваю на себя все теплые вещи, которые у меня есть, с ужасом понимая, что дальше будет становиться только холоднее. Местный лодж переполнен, все сбиваются в самое теплое помещение – столовую. Высота уже серьезная, нам предстоит ночевка на 3100 метрах и нужно предпринимать меры против горной болезни. Прежде всего, как можно больше двигаться: в горизонтальном положении у организма меньше шансов приспособиться к разреженному воздуху. Пить тоже нужно много. Некоторые выбирают аспирин для профилактики. Но главное – внимательно прислушиваться к сигналам, которые подает тело: момент, когда вы еще в состоянии спуститься вниз может быть безнадежно упущен.
Начинается самая ответственная, кульминационная часть пути. В деревню с родным названием Самогон (Sama Gaon, 3525м) идти всего 3-4 часа: более длительные переходы на такой высоте противопоказаны с точки зрения правильной акклиматизации. В Самогоне мы проведем два дня и совершим одну радиальную вылазку на высоту более 4000 метров и спустимся вниз.
Вокруг осень, над нами – заснеженные вершины. По пути встречаются стада яков – животные приспособлены только для жизни высоко в горах, ибо дышат с частотой 77 вдохов в минуту и, таким образом, разреженный воздух для них – идеальная среда обитания. Несмотря на грозный вид, яки – очень пугливые животные, которые срываются в сторону, заслышав приближение человека.
Встречаем много заброшенных деревень: люди ушли наверх пасти скот и вернутся в свои дома только зимой. Поистине фантасмогоричное зрелище: пустые дома, покосившиеся заборы, реют по ветру разноцветные молитвенные флажки, и одинокие горы вокруг.
Деревня Самогон, откуда стартует трек к базовому лагерю Манаслу, находится в низине, окруженной горами. Здесь мы впервые увидим красавицу Манаслу. Но несмотря на цифру на высотомере, ощущения высоты не возникает: нет ни обрывов, ни скал, откуда можно бы взглянуть вниз и поразиться бездне глубиной более 3000 метров. Горы по-прежнему вокруг тебя, тянутся вверх своими пиками и ты понимаешь, насколько Гималаи огромны.
Самочувствие меняется. Нехватка кислорода вызывает опьянение, движения становятся замедленными, голова кружится, охватывает дрема. В целях акклиматизации после обеда мы совершаем променад по деревне времен Чингисхана.
На следующий день – обещанная «радиалка» мимо озера Бирендра с прозрачной водой цвета самого голубого неба, которая стекает прямо из ледника. Группа разделяется, и четверо из нас в дерзкой попытке дойти до палаток базового лагеря на высоте 4900 метров, где перед восхождением набираются сил отважные альпинисты, доходим только до высоты 4250 метров. Мы останавливаемся в непосредственной близости от ледника и проводим здесь около часа, чтобы дать возможность организму «запомнить высоту». Тишина прерывается звуками ледопада, вокруг – камни, низкие колючие кусты и умопомрачительные горные виды. Самочувствие приходит в норму, но каждое движение уже затруднено отдышкой и учащенным сердцебиением.
Наступает десятый день трека, мы в деревне Самдо (Samdo) на высоте 3860 метров. Подъем из Самогона занял всего три часа. Возможность совершать столь ограниченные по времени переходы обусловлена необходимостью плавного набора высоты, но в то же время напряжение проделанного пути, томительное ожидание перевала и вынужденное сибаритство в лодже рождает ощущение, что группа застряла на высоте. Однообразие разгоняется разговорами у печки с попутчиками, новыми знакомствами, чтением, поеданием непальских лакомств и прогулками по деревне.
Непосредственно перед перевалом нам предстоит провести ночь в Дхармашале на высоте 4480 метров (Dharamshala). Дхармашала – это уже не деревня, но лагерь, который состоит из одного лоджа на несколько комнат и ряда палаток. Благодаря появлению этого лагеря на подступах к Ларке-Ла, трек стал в принципе возможен. Мест может хватить не всем, и мы с походным товарищем направляемся вперед группы, чтобы успеть «забронировать» комнаты. Во время забега на высоту приходится нарушить основное правило акклиматизации: идти ровно, в одном ритме, без резких наборов высоты. Карабкаться вверх становится совсем тяжело: сердце каждую минуту готово выпрыгнуть и укатиться вниз по горе. Как бы то ни было, наши старания тщетны – нам и нашей группе приходится ночевать в палатке. К слову, особого дискомфорта мы не испытали: в палатках стоят кровати, а воздух согревается дыханием спящих соседей.
Здесь собрались все группы, с которыми мы успели сродниться за несколько дней подъема: немцы, французы, американцы, совершенно чудесные исландцы. Все в той или иной степени ощущают воздействие высоты. Я не становлюсь исключением, и уже к вечеру меня накрывает ноющая головная боль, накатывает тошнота, а любое движение кажется непосильным. Небольшая прогулка вдоль реки не помогла, но совершать более серьезные вылазки на высоту не хватает сил. Единственное средство, на которое я возлагаю надежды, — чудотворный Диамокс. Паника перед предстоящим подъемом и боль омрачают мой рассудок, и я принимаю сразу 4 таблетки – суточную дозу. Стоит признать, что следующим утром я чувствовала себя значительно лучше, но не заставили себя ждать побочные действия препарата: онемение рук и ног, усугубленное высотой, мелкие судороги лица.
Но приходит тот самый день – день штурма перевала. На двенадцатый день трека в 4 часа утра мы столпились в столовой выпить горячего чая перед началом пути. Впереди – 4 или чуть больше часов подъема на высоте 5000 плюс 146 метров, затем семичасовой спуск до 3720 метров (деревня Бимтанг, Bimtang). На улице — арктический холод и непроглядная тьма. Какая-то группа уже стартовала: на фоне темного неба вырисовываются силуэты бредущих стройным рядом путников. Забрасываю взгляд вверх: звездное небо порвано зубцами гор, и звезды падают — одна, за ней другая. Знаете, мир страшно красив.
Мой фонарик не позволяет осветить дорогу впереди, и я послушно плетусь за гидом, медленно переставляя ноги все выше и выше над уровнем моря. Состояние довольно странное: самочувствие в целом хорошее – уже нет появившейся накануне вечером головной боли, но последствия Диамокса, усиленные высотой, формируют некомофортное состояние.
Когда небо становится светлее, я ускоряюсь, получив соответствующую санкцию своего гида. У меня получается несколько быстрее остальных, но все же длинных переходов не выходит, так как чуть более быстрый темп вызывает приступ тошноты и приходится останавливаться, чтобы подышать. Вровень со мной, то обгоняя, то отставая, идут ребята из Исландии с непроизносимыми именами. На пути встречается замороженное озеро, где утром предыдущего дня скончался от горной болезни портер.
Подъем очень плавный, а сам путь пологий, поэтому, если вам повезло с погодой, идти несложно. Крайне важно оценивать погоду, выдвигаясь на перевал – в метель при плохой видимости тут погибло немало людей.
Идем по морене, ближе к перевалу тропа стоится не различимой и ориентироваться нужно на вешки – столбики, которые стоят на протяжении всего пути до и после перевала.
Пейзажи поистине марсианские. Растительности уже нет никакой, вокруг нагромождения камней, снег, а в некоторых местах даже лед. Вокруг стоит абсолютная тишина, слышно только свое прерывистое дыхание. Постепенно снимаю с себя слои теплой одежды; время близится к утру, а я приближаюсь к перевалу.
Перевал – не сама гора, а ее предгорье – и «появляется», таким образом, совершенно неожиданно. «Это Ларки-Ла!» — говорит мне непальский сопровождающий исландских ребят и указывает на развевающиеся по ветру молитвенные флажки. Я устремляюсь вверх и ровно в 9 утра достигаю свою «вершину мира» — 5146 метров.
Отсюда открываются грандиозные виды на Himlung Himal (7126 м), Cheo Himal (6820 м), Kangguru (6981 м) и Annapurna II (7937 м). Через некоторое-то время поднимаются мои друзья: на лицах светится счастье, в глазах — сознание достигнутой цели. Мы поздравляем друг друга, пьем чай из термосов, фотографируемся, а вокруг молчат вековые горы.
«Давайте пойдем уже отсюда и забудем об этой чертовой горной болезни», — говорит мой исландский друг и дает старт для совместного спуска. Еще некоторое время мы идем по самому перевалу, а затем снежноледяная морена уходит резко вниз. Уклон весьма крутой: приходится хвататься за камни, чтобы удержаться и не полететь кубарем вниз.
Спуск занял очень много времени: около 7 часов. Конечно, чем дальше мы спускались, тем проще становилось идти, но после бессонной ночи и напряженного подъема на перевал силы начали стремительно меня покидать. Иногда казалось, что я больше не могу идти: ни вверх, ни вниз, особенно вниз. Хотелось скорее закончить этот бесконечный спуск, поэтому практически все время до деревни Бемтанг (3800м) я прошла без остановок. Оговорюсь, что хождение по горам в таком стиле не приветствуется и может очень плохо сказаться на ваших коленях: обязательно через каждые 40-60 минут нужно делать привалы и давать ногам хотя бы небольшой отдых.
Впереди еще два дня спуска по дороге из зимы в весну. Сначала в Дарапани (Dharapani) до высоты 1860м. Некоторые группы все еще идут рядом с нами, но многих из тех, с кем меня роднила общая тропа, уже нет: с перевала у каждого свой маршрут.
На тринадцатый, предпоследний день пути дорога шла через лес.
Признаюсь, что для меня этот день стал пиком эмоционального напряжения. Перевал был нами уже покорен, и у пути, как мне казалось, не было конечной цели: трек закончился, а дальше предстоял только спуск и рутина повседневного походного быта. Для обретения вновь душевного равновесия, мне пришлось даже сломать одну из треккинговых палок. Говорят, аналогичные эмоции просыпаются после покорения базового лагеря Эвереста, когда обратный путь идет ровно той же дорогой с заходом в те же лоджии и длится по времени почти столько же дней, сколько и подъем.
Но, наконец, уже сильно затемно, мы оказываемся в Дарапани – большая деревня на пути к Аннапурне. Отличия от Манаслу-трека видны невооруженным глазом. Взять хотя бы тот факт, что в лодже есть душ. Не изолированный сарай с ведром холодной воды, а настоящий — с полочками, крючочками и теплой водой: никакой аутентичности то есть. Безусловно, это тот комфорт, о котором я мечтала с самой Болувы, где, стоя в горной реке, боролась с бурным течением, пытаясь смыть с себя дорожную пыль. Но мне хочется верить, что взамен я получила бесценную возможность увидеть настоящую жизнь древних деревень, не адаптированных к нуждам туристам, сотнями топчущих святую землю.
Назавтра предстоит финальная точка нашего маршрута – деревня Джагат (1300 м) всего в пяти часах ходьбы. Идти предстоит почти все время по проезжей дороге, то и дело уступая мчащимся мимо джипам. По пути встречается огромное количество туристов всех мастей, которые только начинают свой трек: у них еще бледные лица, чистая одежда и здоровый запас энтузиазма. Ловлю себя на мысли, что посматриваю на них свысока, гордо постукивая своей единственной треккинговой палкой.
Джагат, без прикрас, — лучшая деревня на всем нашем пути. «Прелестный городок» изобилует дарами: горячая вода, вкусная еда, большие комнаты. Мы провожаем наш последний очень теплый вечер в горах и долго не расходимся после ужина. Уже завтра нам предстоит поездка на джипе до Бешишара (Besi Sahar), откуда автобус заберет нас в Катманду.
Отношения с гидом по неизвестной нам причине стали натянутыми, и он довольно долго улаживает организационные вопросы, ссылаясь на то, что из-за Дасаина – десятидневного фестиваля в честь наступления нового года – ситуация с общественным транспортом стала непредсказуемой. Но в итоге все решается, и на следующее раннее утро я погрузилась в кузов джипа, где мы вместе с моими боевыми товарищами, избегая ударов о металлические части конструкции машины, рассуждали о чудесах квантовой механики.
В самом Бешишаре нам пришлось провести практически целый день, так как водитель нанятого нами мини-автобуса отправился в храм, чтобы поставить на лоб красную точку, символизирующую чистоту помыслов («тика» или «тиликам»), и попросил подождать его полчаса. Но он не появился: ни через полчаса, ни через час, ни даже через три. Несмотря на все чистые помыслы, он просто напился и забыл про нас. Обычная история для нового года, скажете вы. Особый непальский ген, отвечу вам я.
И все-таки преодолев 180 км, вечером того же дня мы оказались в Катманду. В Тамеле нам предстояло провести еще один вечер, а на следующий день нас уже ждали самолеты и другие города.
Вот и еще одна история почти дописана. Пожалуй, осталось добавить, что страна Непал, где мне посчастливилось побывать, по меткому высказыванию моего походного друга, представляет собой «самоорганизованный хаос». Кажется, что здесь ни в чем нет порядка: на королевской площади живет живая богиня Кумари, главой страны является президент, имена индуистких и буддистких божеств могут совпадать, дорожных правил и светофоров не существует, автобусы не ходят по расписанию, а еду приносят через час или забывают — но, тем не менее, на выходе все получается именно так, как нужно. В частности, вопреки всему здравому смыслу вы не увидите ни одной аварии на дорогах Катманду, где по логике вещей выживать должен только сильнейший. Такая модель общежития присуща многим или почти всем юго-восточным странам, где в условиях абсолютной нищеты живут две трети всего населения планеты.
Гималаи по отношению к Непалу – вещь в себе. Отдаленность высокогорных деревень от суетного Катманду и прочих крупных городов, близость к Тибету и сохранившийся с глубоких времен жизненный уклад вызывают ощущение, что время здесь остановилось, и мир существует по каким-то другим, своим, правилам. Совершенно точно: Гималаи — это место, куда можно, не боясь, отправляться на поиски себя.
Послесловие
Полупустой самолет Катманду-Дубаи, тревожный сон на заднем ряду в хвосте самолета. Меня будит Сергей, мы садимся ближе, пристегиваем ремни. Самолет заходит на посадку. Сергей угощает меня последним леденцом из тех, что щедро раздавал нам каждый вечер, и конфета тает во рту с первыми ударами шасси о землю Арабских эмиратов. Все закончилось. Мы наскоро прощаемся в автобусе меж терминалов дубайского аэропорта и расстаемся. Верю, что не навсегда.
Я пишу эти строки под звуки азана – призыва на молитву, который неожиданно врывается в аэропортовую суету. Что же, мир стал еще немного меньше. Но я точно знаю, что вернусь сюда снова и не один раз: ведь теперь я слышу голос Эвереста, и когда-нибудь мне предстоит подняться на самую его вершину, но это уже будет совсем другая история.
Намасте!
