....или как неправильно болеть в Непале

Аэропорт Индиры Ганди, Нью Дели. 12 мая 2013 года. Я нахожусь где-то между сном и явью на ковровом полу возле семнадцатого гейта. В окне садятся и взлетают самолеты, ночь. Аэропортовое пространство пересекают люди из всех концов планеты и во все стороны мира. «Началась посадка на рейс Дели-Сингапур. Уважаемые пассажиры, пройдите к выходу номер три!».

Листаю страницы своего путевого дневника — какие, однако, непутевые заметки вышли у меня в этот раз! И все-таки и этому путешествию суждено было стать еще одной маленькой историей.

И началось все 11 дней назад именно в этом самом месте, возле выхода номер 17, где мы лежали в обнимку на жестком полу, пытаясь хоть немного поспать до самолета, который утром должен был умчать нас в Катманду. Как и сейчас, сон ко мне не шел. Вокруг то появлялись, то исчезали люди. Запомнилась маленькая индийская девочка, которая громко «по-русски» звала: «мама, мама!». Я тогда подумала: самые главные слова на всех (или почти всех) языках звучат единообразно понятно. Кажется, у таких разных нас, землян, на самом деле, гораздо больше общего, чем мы думаем.

Наш путь лежал в Непал. На календаре стоял май — время цветущих рододендронов и смелых восхождений на Эверест. В Катманду нас уже ждали ребята, с которыми мы должны были отправиться сначала в Покхару, а затем в (Затерянное тибетское) Королевство Мустанг. Однако позже наш маршрут претерпел значительные изменения. Но обо всем по порядку.

С самого начала все происходило не так, как планировалось. Исторический замысел состоял в восхождении на Мера-Пик (6 476 м), считающуюся самой высокой трекинговой точкой в Непале. Мы планировали это путешествие с моим другом Сергеем. Сергей покорил уже множество вершин, которые меня еще только ждут (побывал и на Килиманджаро, и до базового лагеря Эвереста дошел). Поднявшись на Мера-Пик, Сергей высотные упражнения планировал закончить.

Уже все организационные моменты были решены, однако по разным (у каждого своим) причинам мы решили перенести задумку на будущую осень. Сергей отправился осваивать яхтинг, а мое майское путешествие превратилось из путешествия «куда» в путешествие «с кем». Направление, однако, не изменилось. Я по-прежнему хотела в Непал.

В качестве вариантов совместного времяпрепровождения рассматривались трек, восхождение и некий комбинированный маршрут.

Признаюсь, я очень хотела на восхождение. Прошлой зимой Эльбрус не отдал мне 300 своих метров, и это не давало покоя. Однако горы – это что-то очень личное. Восхождение, независимо от его сложности, – разговор наедине с горой, и начинать его или нет – личный выбор каждого.

Мы всерьез обдумывали возможность подняться за 6000 метров (Дампус пик, высотой 6050 метров казался реальной целью), но, поразмыслив, не стали испытывать на прочность еще не пытаный высотой организм моего сопутешественника.

Идея несложного трека также нравилась нам. Осталось выбрать маршрут и максимально наполнить его. Благо Непал в это время года богат на предложения. Вы можете испытать рафтинг всех уровней, каякинг, каньонинг, параглайдинг, роуп-джампинг, известный также как банги-джампинг. Наконец, альтернативой классическому трекингу выступает путешествие на мотоцикле или на горном велосипеде.

Нашим первым серьезным вариантом для обсуждения стал переход через перевал из Непала в Тибет. Акт пешего пересечения границы с таинственным Тибетом представлялся мне зачарованным странствием, в конце которого нас неизбежно ждало, как минимум, просветление. Но оказалось, что сложностей с реализацией этого амбициозного плана куда больше, чем я ожидала. Например, этот маршрут требует довольно много времени для акклиматизации, так как перейдя границу, в Тибете вам почти все время придется находиться на высоте за три тысячи метров. Кроме того, для того, чтобы попасть в Тибет понадобится отдельная виза, до недавнего времени получить которую могли только пятеро граждан одного государства. И, наконец, если верить бывалым туристам, в Тибете возможно передвигаться, только строго придерживаясь изначально утвержденного маршрута и под присмотром местного гида.

Поразмыслив, мы решили, что Тибет нас еще подождет, и продолжили поиски.

И вот, уже в момент отчаяния (ничего, что соответствовало бы нашим желаниям и временным возможностям не находилось), я наткнулась на проект Ethno Proдвижение, организаторы которого предлагают самостоятельные путешествия в свободном формате, помогая определиться с маршрутом и беря на себя все технические вопросы путешествия. Предложение ребят пришлось по вкусу, по карману и по времени. По рукам! – решили мы.

Билеты на заветные даты были куплены заранее. Как полагается, мы постарались сэкономить. Несмотря на длительность перелета, вариантов для этого масса, особенно если заблаговременно озаботиться поисками. В нашем случае перелет был организован посредством Аir India, с пересадкой в Дели. Любителям сложносоставных перелетов можно порекомендовать также Ташкентские или Узбекские авиалинии: с двумя пересадками и экономией в несколько тысяч рублей. Вариантов, действительно, много — не ленитесь искать.

В итоге наш основной маршрут стал джиповым. Подразумевалось, что после пары дней в Катманду и Покхаре мы доберемся до Муктинатха, который находится в регионе Мустанг у подножия перевала Торонг-Ла, посетим места силы, известные на весь мир, а обратный путь проделаем пешком. Планировалось также испытать себя в качестве рафтингтистов и параглайдеров. Но, как это часто бывает, жизнь распорядилась по-своему.

Дождливым весенним днем мы покинули Москву. Поймала себя на мысли, что возвращаюсь. Не домой, конечно, нет. Но в родное и очень любимое место.

Долгий перелет. Поменяв страну, климат и часовой пояс, я снова оказалась в аэропорту Трибхуван. На дворе 2070 год. Будущее в прошлом. Загазованный город встречает нас пробками: едем по строящейся кольцевой. На улице первомай, который здесь отмечается демонстрацией (маоистам, сторонникам коммунистической партии Непала, нужна революция, но часть их бывших соратников уговаривает дождаться декабрьских выборов). На главной площади – Дурбар — устанавливают сцену, планируется большое празднество. Этот день здесь также официальный выходной.

Бросив вещи, совершаем променад в Сваямбунатх. До ступы нужно преодолеть несколько крутых ступенек. В иссине голубом небе витают голуби, которые по легенде огибают ступу, как и положено, с левой стороны. Обходим по кругу ее и мы, запуская молитвенные барабаны. Рядом индуистский монах совершает пуджу. Мирное соседство религий уже не удивляет: кажется, так и должно быть. Молитвы уходят в жаркое небо, голуби летят, мы держимся за руки…

Прогулялись по улицам старого города, забрели на Дурбар, где нам посчастливилось увидеть королевскую Кумари. Говорят, это хороший знак.

Кумари – живое воплощение богини Таледжу, одинаково почитаема как индуистами, так и буддистами. Кумари – единственная, кто может ставить красную точку (тилаку) на лоб королю, и единственная, кому король поклоняется.

Для того, чтобы стать Кумари, маленькая девочка 3-4 лет должна соответствовать 32 параметрам безупречности (среди прочего у нее должна быть грудь льва и голос утки). Она должна быть спокойной, бесстрашной, не слишком веселой и не слишком грустной. Девочка, которой посчастливилось стать Кумари, покидает свой дом и перебирается во дворец, где живет до того момента, когда наступит «первая кровь» и богиня покинет тело девочки. Все это время, за исключением религиозных праздников 13 раз в год, когда ее выносят на улицу на руках или на паланкине, Кумари не может выходить за пределы дворца, т.к. считается, что богиня не должна ступать по земле. Ей даже запрещено улыбаться, дабы не растрачивать божественную силу.

После того, как богиня покидает тело Кумари, девочка возвращается в свою семью и впоследствии сталкивается со множеством трудностей, самой главной из которых является абсолютная безграмотность экс-богини. Немаловажно также, что бывшую Кумари весьма не охотно берут в жены, так как существует поверье, что женившийся на ней мужчина умрет от чахотки.

Появление в окне восьмилетней девочки-богини произошло совсем не так, как я себе это изначально представляла. Когда на внутреннем дворике ее дворца собирается достаточно много людей, смотритель объявляет, что вот уже совсем скоро богиня появится. Народ оживляется, все встают с насиженных мест, подходят ближе. Проходит несколько минут, и в окне появляется скучающая, равнодушная ко всему происходящему (не грустная, не веселая) девочка с густо накрашенными глазами. Раздаются редкие хлопки, но быстро замолкают: Кумари безразлично все, что происходит внизу. Она вертится в окне минуту, кажется, даже не смотрит на нас и исчезает. Никакой торжественности и таинственности. Но поток верующих в Кумари и обычных любопытствующих туристов не иссякает.

Мы идем дальше. Теряемся в городе, кидаясь в узкие улочки, где многочисленные торговцы безошибочно угадывают в нас русских и пытаются что-то продать: то тигриную мазь, то дудочку, то гранатовые бусы. Жарко, воздух звенит. Пахнет едой и теплом. Наш первый день в Непале клонится к закату.

Отношение к пространству и времени медленно, но меняется. Время здесь просто неважно: оно только ориентир, дорожный указатель. Когда кажется, что за плечами уже целый день, обнаруживаешь, что на часах время давно застыло. Мы раньше встаем и раньше ложимся спать, и получается это само собой, без всяких усилий и будильников. Это естественно и приятно: такой ритм позволяет полнее чувствовать и ярче ощущать жизнь.

Сегодня мы в Пашупатинатхе, где сжигают тела умерших. Как и в случае с Кумари, процесс лишен какой-либо торжественности и даже трагичности. Тело безмерно почившего, покрытое желтым саваном, лежит на деревянном настиле. Вокруг стоят несколько мужчин, что-то негромко обсуждают. Рядом уже догорает другой костер: видна обуглившаяся ступня и пахнет жареным мясом, что на жаре особенно невыносимо. Все действие сосредоточено на берегах священной, до безумия грязной реки Багмати, где не только отправляют родственников в последний путь, но также стирают, моются, и даже бреются.

Вдоволь насмотревшись на ритуалы, отправляемся в Боуду (Боднатх), где расположилась огромная белая ступа, построенная в далеком VI веке, а также десятки тибетских монастырей всех школ и направлений.
Из Пашупатинатха до Боуды неспешным шагом можно добраться минут за 50, и эта дорога нравится мне больше всех достопримечательностей в долине Катманду. Идя по ней, вы практически не имеете шансов столкнуться с приезжими. По обеим сторонам дороги расположились бедные, кое-где и вовсе умирающие дома, через открытые двери и окна которых можно подсмотреть, как местные жители готовят еду, шьют, что-то мастерят, расчесывают волосы, одевают детей...

Неспешно и расслабленно проведя два дня в Катманду, мы направились в Покхару. Часть пути преодолели на рафтах, двигаясь по мутным водам Трисули, которая течет из ледника Лангтанг и бежит до самого индийского штата Варанаси, где сливается с Гангом. Говорят, в штате Варанаси находится то самое место, где Будда обрел просвещение. Во время четырехчасового сплава мы усиленно орудовали веслами, на порогах по команде запрыгивали в лодку, позволяя реке окатывать нас с головы до ног водой, купались, а для усиления командного духа периодически били друг друга по веслам с криком “We did it!”.

После обеда загрузились в джип, и оставшийся путь проделали уже на нем.

Покхара понравилась нам сразу – по сравнению с Катманду, это очень уютный и гостеприимный город в центральном Непале, раскинувшийся на берегу озера Фева. Город привлекает не архитектурными достопримечательностями, но отличными пейзажами с видом на главные вершины Гималаев – Даулагири и Аннапурну. Отсюда же начинаются несколько наиболее известных непальских треков.

Как я узнала после, Покхара считается «мировой столицей хиппи 1970-х»: в честь наводнивших город в середине прошлого века американских и европейских хиппи, потомки которых приезжают в город до сих пор. Не случайно бытует легенда, что где-то здесь обитают уникальные, не известные науке, ушастые гималайские ежики, главная особенность которых заключается в том, что они не видимы.

Первое утро в Покхаре было посвящено параглайдингу. Оговорюсь, что в Покхаре — масса возможностей полетать: в городе очень много офисов, предлагающих свои услуги. Летают тут же рядом: разбегаясь с вершины Сарангот, парят над озером Фева на высоте до 2000 метров над землей.

Летать можно одному (но для этого нужно специальное разрешение), а можно с более опытным инструктором.

Мне дали специальный рюкзак, к которому крепились стропы, и шлем. Провели небольшой инструктаж, по итогам которого я запомнила, что сначала нужно идти, потом бежать и, самое главное, — не дай Бог сесть в кресло, пристегнутое сзади, до соответствующей команды! Иначе можно скатиться с обрыва.

В какой-то момент крыло раздувается над головой, я кричу, теряя связь с землей. Облегченно вздохнув, опускаюсь в кресло и начинаю предаваться радости полета. Вид с Сарангота открывается потрясающий: весь город на берегу озера видно как на ладони. И горы, горы вокруг.

Я лечу на высоте 1800 метров со скоростью 25 км/ч. Сначала это очень интересно, после становится уже немного скучно (инструктор сам следит за полетом, дергает стропы, поворачивает куда нужно, а мне же остается только расслабиться и наблюдать красоты). Немаловажно однако — если у вас слабый вестибулярный аппарат, то после 30 минут парения в воздухе, вам может стать плохо и будет уже не до виражей. Не случайно в местных кафе предлагают специальный «завтрак параглайдера».

Благополучно (и не очень) вернувшись на землю, мы направились обедать известными «чили-момо», которые можно отведать только в Покхаре, и изучать городские достопримечательности.

Основная жизнь в городе протекает на так называемом Lakeside: здесь находится большинство ресторанов, отелей, магазинов и прочих протуристических мест.

Можно взять лодку и устроить себе романтическую прогулку по озеру, а можно – целый катамаран. Мы опробовали оба варианта.

На катамаране удалось добраться до другого берега, откуда начинается лесная тропа на вершину холма, где расположилась Белая Ступа Мира, World Peace Pagoda. Белоснежная ступа была построена японцами 20 лет назад. По ее периметру расположены статуи Будды, отмечающие основные вехи его пути к просветлению. Со ступы открывается отличный вид на горный массив Большого Гималайского хребта.

Обратно, уставшие и счастливые, добирались на том же катамаране по водной глади озера Фева под безмятежным, уже вечереющим непальским небом.

И вот, наконец, наступило четвертое утро, на которое у нас был назначен долгожданный отъезд в горы. Впереди –Татопани – деревня на высоте 1100 метров. В Татопани бьют настоящие горячие источники, в которых можно искупаться после долгой дороги. Деревня известна тем, что здесь когда-то жил самый старый шерпа, который когда-либо бывал на Эвересте (на тот момент ему было 76 лет). Повсюду в деревне висят его фотографии. Отсюда же открывается чудесный вид на семитысячник Нилгири.

Однако, когда я уже достала из рюкзака трекинговые ботинки, начались незапланированные приключения.

Перед поездкой в любую из стран Юго-Восточной Азии вас предупредят о том, что нужно обязательно соблюдать меры предосторожности: обязательно мыть руки до еды и после денег, воду использовать только бутилированную, а перед каждым приемом пищи лучше выпивать по 50 грамм чего-нибудь горячительно-спиртового.

Казалось, мы старательно соблюдали все эти нехитрые правила (за исключением, «спиртового»). Но, к сожалению, в какой-то роковой момент азиатские микробы пробрались в изнеженный европейской цивилизацией организм, вызвав тяжелейшую кишечную инфекцию, которую мы впоследствии окрестили дизентерией. Я склонна винить в этом воды Трисули, в которой некоторые из нашей команды весело плескались во время рафтинга. Возможно, виновато озеро Фева, а, может, что-то другое – мы так и не пришли к единому мнению.

Когда самочувствие ухудшилось, а это было еще в Покхаре накануне отъезда, никто из нас не придал легкому недомоганию никакого значения. Температуру, сонливость, усталость и тошноту мы объясняли жарой и даже параглайдингом, надеясь, что совсем скоро станет лучше. Не осознавая всей серьезности ситуации, мы двинулись дальше – в горы. Но болезнь прогрессировала: к температуре прибавились рвота и (прошу прощения) диарея.

Стоически выдержав пятичасовое испытание внедорожником, мой друг зарылся под одеяло и больше не вылезал. Никакой еды. Только позже вечером удалось напиться сладкого черного чая с медом. На тумбочке рядом — таблетки от всех возможных хворей, кроме той, что действительно нас настигла. Ребята сочувствовали, но помочь ничем не могли. Мелькнула мысль, что стоит вернуться, но решили дождаться утра.

Утром было немного легче: ложка риска, небольшая прогулка. Слабость, но вроде бы, можно двигаться дальше, а дальше очень хотелось: ведь, начиналось самое интересное. Так случилась вторая роковая ошибка.
Измученная автопробегом предыдущего дня, я решаю отправиться в путь пешком, пройти часть пути и уже по дороге встретиться с ребятами, которые должны были догнать меня на джипе. Близость гор будоражит, спящие в обычной жизни инстинкты просыпаются, я хочу стоптать все ноги, пробираясь все выше и выше, к самым снежным вершинам.

Мой пятичасовой соло трек по дороге в деревню Марфа под палящим солнцем проходит замечательно. Медитируя, бодро вышагиваю мимо деревень вдоль пыльной дороги. Кругом нависают горы, внизу бурлит река. Ловлю запахи, звуки, останавливаюсь, сижу на камнях, свесив ноги над пропастью. Я, рюкзак и дорога в неизвестное вперед.

Угощаюсь апельсиновым соком в одном из домов в деревне по дороге, думаю о том, какие непальцы замечательные – добрые, открытые, немного лукавые.

Однако совсем недавно, в конце апреля этого года, разразился громкий скандал с участием европейских альпинистов, восходивших на Эверест, и шерпов, их сопровождавших. На склоне Эвереста, почти на самой вершине (то ли на высоте 7500, то ли 8300 метров) произошла драка между альпинистами и шерпами. Кто первый на кого напал, не ясно. Обе стороны конфликта обвиняют друг друга в начале драки: непальские проводники утверждают, что альпинисты им угрожали, а те в свою очередь считают, что местные напали на них без повода. Довольно сильно пострадав, альпинисты были вынуждены спускаться в лагерь ниже, где на них накинулась уже сотня шерпов. Если верить газетам, альпинистов били руками и ногами, кидали в них камни. Экспедиция, конечно, закончилась раньше времени.

Воинственность горных народов позже открылась и нам. Но, к счастью, только со стороны. Оказалось, что местные деревни делятся на некие враждующие синдикаты, которые друг друга всячески третируют. В частности, это было причиной, по которой ребята так и не догнали меня на джипе: машину не пропустили в деревне Газа.

Как оказалось, это неисключительный случай. В деревне Джомсон, куда мы попали вечером того же дня, есть мост над рекой, делящей деревню на части. По обе стороны реки живут представители разных кланов, а на самом мосту висит табличка с надписью, запрещающей на нем драться.

В Газе ребятам пришлось пересесть на местный автобус, в который запрыгнула и я спустя некоторое время.

Уже вечером, добравшись, наконец, до Мустанга – район Непала, граничащий с Тибетом, мы приняли единственно правильное решение – возвращаться в Покхару. Самочувствие, вопреки всем нашим чаяниям, ухудшалось. Мой страдающий друг абсолютно ничего не ел уже три дня и почти не спал. Вдобавок ко всему, у нас закончились все лекарства. Двигаться вперед стало невозможно, и мы сошли с маршрута.

Я чувствовала себя как восходитель, который за двести метров до вершины Эвереста вынужден повернуть обратно из-за плохой погоды. Говорят, чтобы прекратить восхождение требуется куда больше мужества, чем его продолжать, но решение далось мне легко. Простая истина — горы стояли и будут стоять еще тысячу лет, а вот близкие люди...

То, что мы успели увидеть за один короткий вечер, было удивительно. Деревня Джомсом на высоте 2713 метров считается административным центром Королевства Мустанг, «затерянного тибетского королевства». Здесь взору открывается совсем другой Непал. Нижний Мустанг — это огромные безлесые горы, похожие на песчаные дюны. Видны заснеженные пики Нилгири и Даулагири. Пейзаж уныл, пылен и загадочен.

Ранее Мустанг был независимым королевством, связанным языком и культурой с Тибетом. Верхний Мустанг, благодаря своему труднодоступному положению в горах, изолирован от остальной части Непала, поэтому здесь во многом сохранился уклад жизни, характерный в большей степени для тибетцев, многие из которых нашли здесь приют во время гонений со стороны Китая.

В сказаниях о загадочной стране Верхний Мустанг упоминаются целые пещерные города, в которых жили тибетские кочевники. И до сих пор здесь можно обнаружить остатки древних пещерных поселений, некоторые из которых находятся на недосягаемой высоте

Городок Джомсом – это длинная улица, по обе стороны застроенная небольшими отелями и сувенирными лавками. В городе необычно много военных. Как оказалось, здесь находится тренировочный пункт горных стрелков непальской армии.
Сама дорога до Джомсома, по которой я шла, идет прямиком в Тибет – ее строят вдоль реки Кали Гандаки для налаживания торговли между странами. Раньше вдоль этой реки шла торговая тропа между Индией и Китаем.

Где-то здесь рядом в далеком 1950-м году французский альпинист Морис Эрцог начинал свой путь на Аннапурну, первый покоренный восьмитысячник. Двухнедельное возвращение с покоренной вершины оказалось тяжелым испытанием. Эрцог потерял все пальцы на ногах и почти все пальцы на руках. Ампутация прошла в полевых условиях без анестезии. По итогам экспедции Эрцогом была написана книга — «Аннапурна», которую он закончил высказыванием необычайной глубины: «Есть и другие Аннапурны в жизни людей…».

К северу от Джомсома на высоте 3850 метров находится храмовый комплекс Муктинатх, к которому направляются паломники со всего Непала и Индии. Вокруг одного из храмов построена стена, из которой выходят 108 источников. Считается, что омывшись под всеми 108 источниками, можно достигнуть освобождения.

Но сейчас мы возвращаемся.

Сначала показалось, что нам, наконец, повезло. Еще бы: из Джомсона можно улететь на самолете, билет на который мы поспешили купить. Впереди было всего 30 минут в воздухе вместо пугавших нас 10 часов переездов. Однако Непал не был бы Непалом, если бы все было так просто.

Ранним утром следующего дня после очень тяжелой ночи мы отправились в местный аэропорт, где нас должен был забрать самолет до Покхары. К слову, аэропорт в Джомсоме считается одним из самых сложных аэропортов мира для взлётов и посадок самолетов. Решаясь воспользоваться его услугами, помните, что есть множество нюансов, которые нужно учитывать при планировании путешествия. Например, в Покхаре примерно в одно и то же время после обеда всегда идет дождь. В связи с этим самолеты из Джомсона летают туда только в первой половине дня. Или не летают вовсе. Не исключено, что, возвращаясь с трека, вам придется несколько дней провести в Джомсоме, ожидая вылета.

Это как раз и был наш случай. Добрую половину дня мы просидели в небольшом зале ожидания с окнами, выходящими на потрясающую горную панораму, ярко освященную солнцем. На вопрос «прилетит ли самолет?» сотрудники аэропорта отвечали философски: «или да, или нет».

Уже вконец отчаявшись, мы услышали заветное «самолет сейчас будет». Служащие зашевелились, закидывая багаж на тележки и проверяя пассажиров, не успевших пройти досмотр. Мы подтянулись к окнам, смотреть на прибытие желанного самолета Yeti Airlines. Однако уже через пару минут ситуация в корне изменилась, и девушка, которая пару минут назад с абсолютной уверенностью заявила о прибытии самолета, с не меньшей уверенностью отрапортовала нам, что самолета не будет.

Сложно передать все оттенки эмоций, которые мы при этом испытали. Потеряно драгоценное время, впереди – нескончаемые часы сложных горных дорог. Все ухудшающее самочувствие, надежда на скорое спасение и отчаяние от собственного бессилия переломить ситуацию.

Все, с кем мы советовались относительно перспектив нашего путешествия, заверяли нас, что дальше Газы мы в этот день добраться не сможем. Ведь из Газы машины почти не ходят, а впереди еще одна промежуточная деревня, через которую только и можно добраться до Покхары. Но выбора у нас не было: оказаться в Покхаре этим же днем было вопросом жизни и смерти.

В Джомсоне не оказалось ни одной машины, которая могла бы нас доставить до Покхары, и нам ничего не оставалось, кроме как снова ехать на рейсовом автобусе до Газы, где днем ранее был экспроприирован наш джип.

В ожидании автобуса мы знакомимся с девочкой Олей, которая ехала в Покхару к своему мужу, лежащему в местной больнице. Так мы и отправились втроем. Сначала из Джомсона в Газу — 4 часа в душном тесном автобусе, вытрясающем душу на каждой кочке. Пылно, жарко. Пытка сопровождается аккомпанементом национальной музыки. Иногда казалось, что я неминуемо сойду с ума под конец этого путешествия.

Но внезапно в Газе нам удалось договориться о джипе, на котором мы добрались до деревни Бени. Водитель джипа в свою очередь помог договориться с такси, и уже затемно мы вернулись в столь желанную Покхару.

Финалом этого ужасного сна длиною в целый день стал огромный белый паук в ванной гостиничного номера. Однако я не очнулась, как это бывает, от собственного крика, но моментально уснула после того, как работник гостиницы, весьма удивленный появлению этого зверя, ликвидировал несчастное животное, ставшее жертвой моих страхов многоногих.

К слову, дизентерия ослабила свою хватку. Благодарить за это стоило волшебные тибетские порошки, которые удалось добыть еще в Джомсоне в Тибетском медицинском центре. Удивительно, но это было единственное лекарство, которое нам действительно смогло помочь.
Оставшееся время мы решили посвятить прогулкам по городу. К слову, если по тем или иным причинам вам на трек попасть не удалось, в Покхаре и ее округе есть, чем себя развлечь. Например, вы можете отправиться в короткий трек по Pokhara Valley на горном велосипеде, на мотоцикле или пешком.

Все еще переживая остатки болезни, мы просто гуляли. Двигаясь вдоль берега озера, видели местных, собирающих какую-то траву, купающихся, стирающих одежду и моющих посуду. Дошли до окраины города, уже совсем нетуристического, где все, занятые своими делами, совершенно не обращали на нас никакого внимания.

Здесь мы обнаружили небольшой водопад Devi’s Fall, в который, по легенде, упала прекрасная девушка. Влюбленный в нее юноша, которого звали Дэвисом, бросился за ней следом, и пучина, как того следовало ожидать, поглотила обоих.

Совсем рядом с водопадом находится пещера – место хранения фаллического символа Шивы, в которую мы также поспешили заглянуть.

Дошли до тибетской резервации, где есть свой тибетский медицинский центр, и в спешке вернулись домой.

Дело в том, что мой организм наконец сдался той же инфекции, с которой мы так отчаянно боролись последние несколько дней, абсолютно забыв о том, что, как всякая инфекция, дизентерия заразна. Из Fewa City Hospital пришел врач, огласил свой вердикт и прописал лечение антибиотиками.
На случай, если кому-то это может (не дай Бог) пригодиться, оглашаю список того, что помогло мне буквально за пару ближайших дней: Polar– это, насколько я понимаю, обычный парацетамол, и Ofloxacin – собственно сам антибиотик. О побочных эффектах этих лекарств я, увы, ничего не знаю, так как сама их не испытала. Но не забудьте при случае спросить о них врача или работника аптеки.

Мне разрешили есть только простую пищу в небольших количествах — рис, овощи, некоторые фрукты, запретили пить молоко и, само собой, алкоголь. Так и осталась не тронутой в номере отеля подаренная нам в качестве компенсации за белого паука бутылка вина.

Благодаря тому, что мы сразу вызвали врача и начали лечиться, я быстро пошла на поправку, и уже на следующий день, в День победы, мы отправились в небольшой трек до вершины соседней горы – Саянг Кот (Sayang Kot), высота которой около 1600 метров, откуда открывается чудный вид на Аннапурну.

Подъем под изнуряющим полуденным солнцем дался нам нелегко. Мы то и дело останавливались посидеть да подышать. А когда нас застал долгожданный дождь, спрятались под крышей деревенского домика, где угощались сладким чаем с молоком. Вокруг бегала беленькая козочка и маленькая дочка хозяина дома, который, дымя сигаретой, расспрашивал о том, куда и откуда мы идем.

На другом привале под крышей старого сарая мы сидели на полу, обнявшись, и смотрели на озеро вдалеке, на горы, на струи дождя. Было очень тепло и нежно, казалось, мир забыл про нас, а, значит, с нами уже ничего не может случиться.

В день отъезда мы успели побывать в Международном музее альпинизма. Кроме собственно секции альпинизма, представленной использованными кислородными баллонами с Эвереста, древними горными ботинками, фотографиями первопроходцев и их вершин, в музее можно обнаружить экспонаты, рассказывающие о жизни горных народов, животных, растениях, о геологии – весьма познавательно. Есть здесь даже скалолазная стена, на которой тренировался тот самый Эрцог.
Подытоживая, скажу, что Покхара, в которой нам довелось провести большую часть времени, оставила хорошее впечатление: благодаря озеру, горам, чистому небу, незагазованному воздуху и размеренному темпу. Однако у города есть свои недостатки.

Как нам показалось, в Покхаре сложно найти место, где можно вкусно поесть. За исключением одного ресторана, который оказался итальянским, мы ни разу не ушли довольными предложенными нам яствами.

Еще одно наблюдение — в Покхаре очень плохой сервис. Речь идет о гостиницах, в которых, независимо от количества звезд и уплаченных денег, вы получите грязные простыни, пауков в ванной и плохо воспитанный персонал. В частности, нас особенно поразило, когда приглашенный врач появился в компании администратора гостиницы и мальчика-служащего, которые не без интереса наблюдали процесс осмотра, особенно когда дело дошло до стетоскопа.

Однако все это теряет свою значимость на фоне волшебной горной панорамы, открывающейся взору каждое солнечное утро.

Все закончилось, кажется, так и не успев начаться. Нам не удалось рассмотреть Аннапурну и Даулагири, не посчастливилось добраться до мистического Муктинатха. Мы не кочевали от одной горной деревушки до другой, двигаясь тропой храброго Эрцога.

Но сидя на полу в аэропорту имени Индиры Ганди возле 17го выхода – ровно в том самом месте, где меня настигла аэропортовая бессонница 12 дней назад — я смотрю на самолеты в окне и думаю о том, что прав был старик Эрцог: у каждого своя Аннапурна.

Говорят, только о двух вещах мы будем жалеть на закате жизни: о том, что мало любили, и мало путешествовали. Рядом я слышу дыхание ставшего мне еще более родным и нужным человека и знаю, что, по крайней мере, сейчас я ни о чем не жалею.

А в эту противоречивую, сумасшедшую, дивную страну в самом сердце гор, я снова обязательно вернусь! И, кто знает, какие еще сюрпризы она мне приготовит...

Намасте!

п.с. За фотографии благодарю Сергея Жаринова, моего нового "непальского" друга и неутомимого путешественника.