Мы с нетерпением ждали прибытия на мыс Кейп-Кросс. Туда нас вело не только желание увидеть одну из самых крупных колоний капских морских котиков, но и возникший у нас еще в Португалии интерес к маршрутам португальских первооткрывателей.
Мыс Кейп-Кросс — одно из многих мест морской славы португальцев и конечная точка последнего плавания Диогу Кана. Он стремился к мысу Доброй Надежды, но достиг только юго-западного побережья Африки. Есть две версии, почему Кан, установив на мысе Кросс каменный падран (столб с крестом и гербом Португалии), повернул корабли к родным берегам. Одна из них связана с состоянием здоровья Кана. Он умер уже на обратном пути. Другая версия — это географическая ошибка. Кан принял мыс Кейп-Кросс за южную точку Африки и решил, что путь в Индию открыт. Прошло всего два года и эта ошибка была исправлена Бартоломео Диашем, который подарил-таки Португалии морской путь в Индию.
В окрестностях мыса расположены большие колонии капских или южноафриканских морских котиков. Скопление в одном месте до 200 000 особей самой крупной разновидности морских котиков (самцы ростом до двух с половиной метров) — зрелище противоречивое.
С первого взгляда интересно, любопытно (когда еще такое увидишь!), а потом неприятно, временами жутко. Здесь наглядно понимаешь, что в природе все взаимосвязано и как рядом жизнь ходит со смертью. Дикие крики огромных жирных чаек прямо у вас над головой, растерзанные чайками щенки, которые из любопытства отползли от матери на пару метров и нашли свою смерть, бои самцов за самок и территорию, гниющие останки взрослых особей... В таком скопище животных как в коммунальной квартире видно все: любовь и вражда, мир и война, нежность и безразличие к потомству, рождение новой жизни и ужас бессмысленной смерти.
Сначала замечаешь общую картину. Завораживает. Потом рассматриваешь детали и куда-то деваются первоначальные восторг и радость. Замечаешь огромного самца, вылезающего из воды. Он движется к своему гарему, он сыт и доволен, но слишком тяжел и малоповоротлив, чтобы без последствий доползти до своей территории. Он ползет прямо по щенкам и самкам чужого гарема. Все это сопровождается писком полузадавленных малышей и увечьями особей постарше. А чуть дальше конфликт двух двухметровых самцов. Конфликт, вероятно, территориальный (кто-то нарушил границу), но ожесточенный.
Да, конечно, выживает сильнейший, законы природы, регулирование популяции. Но как же хочется зачехлить камеру и побыстрее уехать. На этом фоне чуть позже особенные чувства нежности мы испытали при виде трогательной заботе слонов о своем потомстве и своем семействе. Что ж, своего рода другой мир.
