Сколько тайн на свете – не счесть. А если несколько тайн сконцентрировать в одном месте, к примеру, юго-центральной части Перу, что получится? Получится холодное, ветряное плато, на чью долю выпала счастливая карта удивить мир, прославить своё имя и заставить не одно поколение исследователей ломать голову над одной из величайших тайн человечества. Имя ему – Наска.

Короткое, звучное название врезалось мне в память в 70-х после просмотра научно-популярного фильма «Воспоминание о будущем», экранизации книг швейцарского уфолога Эриха фон Дёникена. Уверена, тот фильм запомнился многим, зародив ростки желания когда-нибудь самим подняться в воздух, воспарив над загадочными знаками. С тех пор каждый раз, как натыкалась на очередное исследование, непременно любопытствовала, смогло ли, наконец, человечество хотя бы немного приблизиться к разгадке. О том, чтобы своими глазами увидеть ту самую наску, даже и не мечтала.

Первый шаг в направлении Наска был сделан еще шесть лет назад, когда впервые побывала в Перу. Но тогда наши пути с ней разошлись, не вписавшись в маршрут. А вот нынче всё сложилось как нельзя лучше.
Эта встреча началась не с плато, где та самая тайна расползается линиями и зигзагами в разные стороны. С аккуратных, чистых улиц, буквально напичканных знакомыми с юности символами. Видишь их повсюду – на остановках, тротуарах, на газонах и гербе города.

Озорная, проворная обезьянка с закрученным спиралью хвостом выбрала для своих проказ городской герб...

Оттопыривший толстый животик паучок-многоножка вышел прогуляться на газон...

Крохотная птичка колибри взяла старт с автобусной остановки…

Пятая нога собаки обосновалась на главной площади…

Эти символы заметно оживляют сонный и почти безлюдный город, не давая позабыть, где находишься и зачем сюда приехал. Только жаль, что старания горожан остаются незамеченными. Даже здесь, на Турбине, места для картинок города ни у кого не нашлось. А у городка, несмотря на простоту, наверняка, есть своя история, немного подзабытая, устремленная не одними прямыми в глубину столетий.

И пусть не удивляет, что город смотрится современно. Следы колониальной эпохи в нём действительно вряд ли найдутся. Их попросту нет. И не потому, что пожаловавшим сюда в 16 веке испанцам было лень что-то делать. Как бы ни казалось странным, зная, какие сегодня здесь могут быть сушь и холод, они весьма активно занялись выращиванием винограда, превращая его в вино. Завезли рабов с черного континента, приучая к вину и тяжелой изнурительной работе. Упорствовали до фанатизма в поисках золота, которое поныне находят современные старатели. Строили, как везде, церкви, прививая индейцам вкус к новой правильной вере.

Всё бы ничего, только городок часто подвергался землетрясениям, постоянно менявшим его облик. Вот и очередная встряска в 1996 году, разрушив тысячи зданий, вновь перекроила городское лицо, начисто стерев архитектурную память о тех европейских пришельцах.

Зато о «пришельцах» из иных далёких миров, кому сторонники инопланетного пришествия настойчиво приписывают найденные в пустыне «следы», нигде, как здесь, я так много не слышала. Эта версия нравилась многим из нашей группы, с нетерпением ожидавшей наступления утра, когда над плато начнутся полёты. Совпадут ли ожидания каждого с реальностью, нам покажет следующий день.

Кауачи

Но линии Наска, ради чего преодолевают тысячи километров, – это не единственная загадка, немало и других археологических тайн. С них и следует начать знакомство с плато, отправившись за 20 км от города, где сохранились остатки древних сооружений, занесенных песком. Это место на склонах холмов долины Наска известно как Кауачи.

Как и обнаруженные в конце 30-х годов прошлого столетия линии и рисунки, эти «примитивные» постройки начала 1 тысячелетия из саманных блоков в несколько уровней серьезно озадачили археологов – а для чего они предназначены.

Был ли это церемониально-религиозный центр с шестью пирамидами, каким описывает его Википедия, основываясь на исследованиях американки Хелен Сильверман и итальянца Джузеппе Орифечи. Ох, уж эти археологи. Они поспешили назвать Кауачи Ватиканом Южной Америки. Настолько впечатлили странные сооружения, большей частью скованные песком, и рассеянные в глубинах артефакты, среди которых попадались черепки посуды, початки кукурузы и даже мумифицированные людские тела.

Или это что-то более прозаическое и обыденное. Например, это могли быть своеобразные сельскохозяйственные постройки с искусственными террасами, наподобие рисовых чеков. Так считают те, кто увидел в разрезах осадки, свидетельствовавшие об их водном происхождении.

А не есть ли это столица легендарной цивилизации Наска, как признало Американское общество археологии, опубликовав в 1957 году первые данные о раскопках. Спорить бесполезно. Каждый может выбрать то, что нравится больше, или предложить собственный вариант.

Каким же перед любопытным туристом предстает Кауачи. Если коротко — безлюдным, опаленным солнцем и стилизованным. Таким, каким себе представил Орифечи, руководивший работами по реконструкции полуразвалившихся строений. В интерпретации итальянца Кауачи приобрел вид декораций доисторической эпохи, имеющих отдаленное сходство с мексиканскими ступенчатыми пирамидами.

Казалось бы, ну, что удивительного в том Кауачи. Невысокие, толстые глинобитные стены вьются лентой, образуя какой-то странный фундамент. Еще более странно смотрятся ступени, ведущие в никуда. Присмотревшись к занесенным песком невысоким бугоркам, раскиданным повсюду вокруг, начинаешь понимать: а масштабы-то огромны, территория не ограничивается только раскопанным. И это так. По аэрографическим съемкам центральная часть Кауачи растянулась на многие километры. Копать и копать…

При виде многочисленных чернеющих воронок в толщах песка, уходящих в преисподнюю, впадаешь в ступор. Что это? Подземные ходы или скрытые от глаз могилы, разграбленные «черными» археологами. Их очень много. Подойти близко боязно — вдруг провалишься. Гид предостерег – глубина до 5 метров, и мрачно пошутил — будущим поколениям археологов работы прибавится, если ненароком провалимся в эти дыры.

Тайны, тайны, вокруг сплошные тайны. Тронешь затвердевший песок носком – там покажется краешек осколка древней керамики. Сколько еще неразгаданных тайн хранит в себе перуанский песок. Может, не случайно в километре отсюда начинаются те знаменитые линии и рисунки плато Наска – 9-го объекта ЮНЕСКО в Перу (1994), о которых столько была наслышана.

Загадочные линии и рисунки Наска

…Небольшой аэропорт с раннего утра полон туристического люда. Вот где, оказывается, кипит жизнь. Одни прилетали, другие шли на посадку. Одним словом – лётный конвейер. На билетах немного сэкономили, заказав их в отеле (85 долларов при цене в 100, если приобретать билеты в аэропорту).

Правила не слишком отличались от международных. Та же регистрация и предполетная проверка разрешенной ручной клади не больше дамской сумочки. Только вместе с ней взвесили и нас, пассажиров, равномерно распределив общий вес по салону, рассчитанному на десятерых. Кому-то это покажется странным, а для меня был несомненный плюс – сразу понимаешь, насколько нужно поумерить свои аппетиты или, напротив, еще можно пуститься в пищевой разгул. Наконец, все формальности соблюдены, и мы бодро пошагали к поджидавшему нас миниатюрному самолёту.

Полетать в таком тесном самолётике мне приходится впервые. Что-то подсказывало – полётные ощущения будут совсем иными, нежели лететь на огромном лайнере, без болтанки не обойтись. От этих предчувствий заранее кружилась голова.

Короткий разбег, и вскоре все строения, стремительно уменьшаясь, превратились в квадратики. Держим курс на плато, безжизненное тёмное пятно, каким оно виделось сверху. Вот она, бескрайняя пустыня Наска. Распласталась листом плотной бумаги, немного помятым, с прочерченными уверенной рукой неизвестного чертёжника хаотичными линиями. Именно они и есть главная загадка плато. Как сказал бы поэт: — «Здесь прошелся загадки таинственный ноготь».

Не знаю, как другие, в тот момент я видела себя исследователем, почти Марией Райхе, хрупкой женщиной, кого судьба наградила редким случаем встать в ряды первооткрывателей. Рядом с Полом Косоком, американским историком и археологом, первым обнаружившим макрорисунки на плато. Первенство, на мой взгляд, относительное – еще испанский хронист 17 века Сьеса де Леон упоминал в своих хрониках о каких-то «знаках в песках». Значит, их видели и испанцы…

Глядя на проплывавшую внизу пустыню, невольно задумаешься: какими качествами должен обладать полевой археолог, чтобы почти половину своей жизни провести в удаленной от цивилизации пустыне, в тяжелых климатических условиях, способных даже самых крепких лишить всякого мужества. Именно столько потратила Мария Райхе на исследование пустыни Наска, так и не раскрывшей свой секрет. Почему-то плато ей взаимностью не ответило.

Сорокалетний юбилей упорной работы эта удивительная женщина в 84 года отважно отметила облётом плато на воздушном шаре. Можно только гадать, какие моменты своей жизни в Перу она могла тогда вспоминать. Как учительствовала в Лиме... подметала занесенное песком плато метлой, чтобы обнаружить новые артефакты... сколько километров отмерила шагами земную твердь. Или думала о том, стоила ли этих усилий её одинокая земная жизнь, полная раздумий и сомнений.

Рисунки находила не только Райхе. В 1984 году целую серию ранее неизвестных гигантских изображений в малоисследованной зоне пампы обнаружил перуанский летчик. Но пока туда туристические самолётики не летают.

Под крылом возникают феерические картинки, от которых невольно цепенеешь. Они пронизывают до дрожи, что не можешь сдержаться, давая волю эмоции, – как же ты загадочна и красива, планета Земля!

Не восторг охватывает тебя в такую минуту, а неясный внутренний трепет на невидимом рентгену неопознанном уровне. Рой риторических вопросов будоражит, кружа голову. Неужели здесь, в затвердевшей мёртвой пустыне, когда-то пульсировала жизнь. Её прежнее дыхание угадывалось и в струившихся промоинах давно высохших русел, и в набухших венами складках, отчетливо выделявшихся на застывшей земле. Теперь я видела себя парившей в воздухе птицей …


С высоты 200 метров хорошо видны идеальные прямые хаотичных линий и клиньев, стрелами пронизывающие земное пространство. Кому-то именно они покажутся интересней рисунков. Такие, протянувшиеся почти до самого горизонта, вызывают ассоциации с взлётно-посадочными полосами. И кому же они могут понадобиться...

У последователей внепланетной гипотезы на это ответ один: небесным зрителям – нашим братьям по разуму! Стало быть, они их и сотворили, попутно начертав ползающих, плавающих и летающих, как послание нам в будущее… Так и видится «тарелка» с копошащимися гуманоидами… Только почему-то вспоминается вечно сомневающийся во всём Андрон из старого телефильма «Тени исчезают в полдень…»: «– Сомневаюсь я, однако, чтоб это всё было!».

А если абстрагироваться, для чего предназначены 13 тысяч полос и линий, 700 геометрических фигур и те популярные 30 рисунков животных, часть которых демонстрируют во время воздушной экскурсии, рассчитанной на полчаса. Просто взглянем на них. Может, новые идеи прилетят или утвердятся старые, уже сложившиеся.

Глаза не сразу выхватывали из общей массы нужный сегмент земли, над которым кружил самолет. Одни рисунки видны лучше, другие хуже, будто стирали их ластиком.

Пилот виртуозно разворачивал самолет, и, уходя в крутой вираж, укладывал послушную машину на другой бок. Когда соседний ряд задирало наверх, мы оказывались, полулёжа, внизу, где еще минутой назад было днище. Нас вдавливало носом в иллюминатор, откидывало в сторону и снова прижимало к окну. Нутро сопротивлялось, не понимая сути происходящего. Попробуй-ка при этом еще сделать снимки.

Эти кульбиты отзывались у многих подкатившей к горлу нешуточной тошнотой. Полный экстрим даже на голодный желудок. Из самолёта выходили побледневшие, немного шатаясь, но полные впечатлений о полёте и плато.

Совпали ли мои прежние представления о плато Наска. И да, и нет. Там, на высоте, перелистываешь страницы огромной книги, уже прочитанной не раз, убеждаясь, что это не враки. Они существуют, эти «рисунки». И очень похожие на те, какие видела в книге, только менее масштабные и более «земные», чем в моём былом представлении. Но загадочность от этого никуда не исчезла. Хотя, чего скрывать, мысли о величайшей мистификации лезли в голову…

На этом с плато не прощаемся. Для полноты картины не хватает деталей. За деталями отправляемся к вышке с двухэтажный дом на Панамериканском шоссе, которую видели с самолёта. Рядом с ней самые доступные с земли рисунки – «Дерево» и «Руки». С первым названием можно согласиться, со вторым внутренне споришь. Какие же это руки, скорее – лапы. Впрочем, не суть важно…

Когда в этих местах началось строительство Панамериканского шоссе, то не очень-то задумывались над сохранностью загадочных линий. В результате многие их них оказались безвозвратно утерянными или разрезанными пополам, как широкая «взлетная» полоса в районе вышки или 188-метровое изображение «рептилии».

На глазок до начала борозды – не более пяти метров. Но подойти к фигурам близко, тем более потрогать, никакой возможности нет. Плато – за стальной невидимой леской, за тобой с подозрением следит пара внимательных глаз. Вдруг демаркационную линию вздумаешь нарушить, или камушек на память взять. Платить штраф никому не хотелось, лезем на вышку.

В относительной близи контуры «рисунков» размываются... и превращаются в неглубокие, свободные от камней, отутюженные канавки шириной сантиметров 30. Их цвет намного светлее, поверхность глаже окружающего фона. Вот почему они видны с высоты. Здесь замечаешь одну особенность – ветер ураганный, а ни один камушек не шелохнётся. Лежат, как приклеенные...

Место подходящее, чтобы вспомнить о версиях. Тот же Пол Косок изучал линии Наска, изначально исследуя системы орошения в древних цивилизациях Перу, а позднее стал рассматривать их связь с астрономией. Он решил, что фигуры отражают расположение звезд.

Кому-то ближе ритуально-религиозный аспект, тоже имеющий право на существование. Только как-то трудно себе представить бредущих ритуальным маршрутом по канавкам людей, простирающих руки к небу… Попадались и совсем бредовые. Для одних важнее понять, как и чем эти линии и рисунки «прорисовывались», для других – зачем.

Еще перед путешествием на глаза мне попалось весьма любопытное исследование одного нашего геолога-учёного, попытавшегося рассмотреть перуанское плато с геологической точки зрения. Не буду пересказывать всё содержание – оно большое, с научными терминами, но читается как захватывающий роман.

А что, если взглянуть на плато под этим углом. Может, и вправду все эти линии и фигуры есть результат рутинной работы обыкновенных, живших давно людей, многими поколениями создававших идеальную систему ирригации в некогда плодородном крае. Но в итоге они вынуждены были покинуть кардинально изменившееся плато, оставив потомкам одни загадки.

Как-то забывают, что район сейсмичный. Могли же тектонические сдвиги реально деформировать поверхность и привести к изменению направления и снижению стока артезианских вод, превратив постепенно местность в пустыню. В таких изменивших рельеф условиях старые системы сбора воды и ориентиров попросту перестали работать. Вот и приходилось древним жителям Наска реагировать на вызовы природы, создавать снова и снова новые, такие разные, пересекающиеся и наложенные друг на друга линии… Что-то в этом есть…


Много и других любопытных версий, противоречащих друг другу. Но многочисленные исследователи сходятся в одном – гигантские линии и рисунки создавались не одномоментно, а в течение 1000 лет, в отрезок между 3 веком до нашей эры и 8-м новой. Как раз во времена зарождения и процветания цивилизации Наска, исчезнувшей с лица земли.

В том-то и вопрос — исчезла ли цивилизация Наска и почему, если исчезла. Неужели попала под катастрофические капризы океанско-атмосферного явления Эль-Ниньо, как считалось совсем недавно. Последние исследования в этой области выдвинули новую гипотезу в духе нашего времени: вырубив все леса гуаранго, разновидность акации, люди сами подвели себя к черте гибели. Почва оскудела, перестав сохранять живительную влагу. Кстати, можно и сейчас еще заметить одиночные деревца на просторах плато.

…Мимо незаметных с земли артефактов проносились автомашины, не притормаживая. Им, наверное, тоже не верилось, что когда-то в этой мрачной, зловещей пустыне теплилась какая-то жизнь. Какая? Эту тайну Наска плато никогда нам уже не раскроет… Да и надо ли. Как заметил старик Эйнштейн – «Самое прекрасное, что мы можем испытать, это – ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и науки».
С этим ощущением тайны, охваченные робким восторгом, мы и покидали плато, у которого такое звучное, короткое имя – Наска.