Заметка-маршрут.

2-3.03.2012 перелет
Во избежание необходимости получения визы ЮАР принято решение о перелете нелюбимым мною Аэрофлотом во Франкфурт, а уже оттуда — напрямую Эйр Намибия до Виндхука. Стык очень удобный, во Франкфурте не смог отказать себе в удовольствии насытиться настоящими немецкими пивом и колбасками:)
Перелет в Намибию ночной, практически чётко на юг по меридиану, на всякий случай старательно облетая попадающиеся по пути Ливию, Чад, ЦАР. Чёрные обаятельные официантки раз семь поили прохладительными напитками, два раза кормили и поили чаем-кофе — в общем, всё достойно:)
Прилет, выгрузка, не очень быстрый паспортный контроль ( в самолёте предлагается заранее заполнить декларацию), взял багаж, нашёлся и был отмечен галочкой гидом принимающей стороны, поменял американские доллары на местные и занял самое лучшее место в автобусе.
Аэропорт Хосеа Кутако находится от Виндхука километрах в пятидесяти, доехали быстро среди в целом зелёного пейзажа, весьма холмистого. Виндхук расположен на высоте немного ниже двух километров, поэтому явной жары пока не ощутил, но и холода тоже: из-за находящихся на юге гор открыт только северным, теплым ветрам. Город весьма современный, присутствуют небоскребы, при этом суеты никакой не ощущается, а при выезде из города и обозрении красивейших холмистых пейзажей, зачастую сложно вообще обнаружить какие-либо следы жизнедеятельности человека.
Одни из самых крупных улиц названы в честь Фиделя Кастро , Нельсона Манделы и Роберта Мугабе — уважаемые люди в южной Африке:) Очень красива недавно отреставрированная лютеранская церковь , а на вершинах окружающих холмов — несколько неоготических замков.
В пригородах много отелей и вилл, в основном чисто европейского стиля — немецком, итальянском, несколько швейцарских шале.
Центр же города — очень цивилизованный, опрятный, чистый не очень шумный. В общем тоже как небольшой французский городок, и концентрация негров примерно такая же.
Водитель-гид очень колоритный, типичный такой колонизатор, только где-то потерял кнут да пробковый шлем, и предки его живут в Намибии с 1812 года — от Наполеона драпали видимо. Ну или вместе с Наполеоном:)
Всех по отелям собрали, рвем в пустыню Калахари! Но пока в окрестностях столицы пейзаж всё тот же, причём иногда холмы с плавными контурами соседствуют с красными скалами, подвергшимися серьёзному обветриванию. Живности должно быть много, но днём, видимо, вся спит:) Пока видели только несколько ослов, которые, кажется, в любой точке планеты выглядят одинаково уныло.
Постепенно, с понижением высоты, пейзаж меняется – деревья все ниже, кустарники все колючее, трава все жестче – переходим в Калахари, которая здесь имеет вид некоей пустынной саванны. Появляются вдалеке уже классические красные дюны, частично заросшие бедной растительностью. Пустыня, кстати, расширяется, и кроме Ботсваны, Намибии и ЮАР распространяется уже и на Анголу, Замбию и даже Зимбабве.
На заправке в городишке Рехобот затоварились кто чем мог – очень вкусное пиво Виндхук Лагер, ну просто шикарное! Такое впечатление, что в Праге нахожусь, отпивая глоток! Зато закусь – самая, что ни на есть, местная – сушеная дичь, билтонг. Прямо на кассе, на правах чипсов, предлагается ассортимент сушеного мяса, иные – просто нарезанная соломка или кругляшки, иные – колбаски. Выбрал самое непонятное – просто дичь. Видимо, что поймалось, то и нарезалось и высушилось. Приятно, Намибия уже очень порадовала.
Спустя некоторое время заезжаем в лодж , вкусный велком дринк, а в номере – еще и вкусный халявный шерри:)
Группа у нас оказалась немецко-пенсионерская (то есть были немцы, бельгийцы, голландцы и швейцарцы, потом присоединились еще чета шотландцев), поэтому сегодняшний день был объявлен ленивым, и все расползлись по конурам – кто спать, кто пить, кто писать, кто-то вылез потом к бассейну. Ну а на дюны собрались ехать утром, предварительно договорившись об ужине.
А ужин был шикарен! Начинается все с закусок по-немецки: колбаски с горчицей. Продолжается каким-то странным, но вкусным супом, на главное блюдо предложен был молодой орикс, которого превратили в что-то типа бефстроганова, этакий «ориксстроганофф», как предположили мои германоязычные попутчики. И завершили все это дело вымоченной в красном вине грушей со сливками. Вот вроде только что это все проглотил, а печатаю – и снова слюнки текут:)
Но – спать, спать, завтра подъем ранний, хотя… Хотя в Москве я поднимаюсь примерно в это же время, а вот гансам будет тяжело:)

04.03.12 Калахари
Часть гансов решила проблему радикально — забили на гейм-драйв и спали дальше. Я же, выпив чашку кофе, вместе с неовощными немцами погрузился в специальный джип и затемно выехал, чуть не переехав на выезде семейство антилоп.
Потом в свете фар оказался обреченный кролик. Долго бежал впереди, никуда не сворачивая. Пожалели, выключили фары – упрыгал вбок.
Смотровая площадка для встречи восхода расположена на красной дюне, в ожидании солнца устроились напротив большой акации – много любопытного узнал.

В растительном мире борьба за выживание – похлеще, чем в животном мире! В радиусе метров семидесяти от акации ничего серьезного не растет, даже трава – а все потому что корни не только вглубь уходят на десятки метров, чтобы до воды дотянуться, но и вдоль поверхности распространяются, дабы конкурент не смог даже зародиться. Я как представил эту громаду корней – по сравнению с ней надземная часть выглядит совсем крошечной. Примерно как грибы, видимо. Кстати, обладает достаточно любопытной особенностью – как только жираф начинает пожирать листья, растение начинает выделять дурной запах и вкус, что отпугивает жирафа и он сваливает к другой акации. Но этот запах распространяется и на другие акации, которые, уже не дожидаясь этого злобного жирафа, начинают выделять всю гадость заранее. И именно поэтому жираф, наученный горьким в прямом смысле этого слова опытом, всегда идет за новой акацией против ветра – тогда есть шанс сожрать что-то вкусное:)
Наземная часть акации – это место жительства в том числе и птиц-ткачиков. Нет, это не копны сена сушатся, заботливо приклеенные бушменами, это ткачики понаделали эти достаточно надежные гнезда и сожительствуют там несколькими сотнями особей! У них иногда случаются рейдерские захваты, когда жители соседнего дерева-государства пытаются занять более удобные с точки зрения необходимых ресурсов территории.
Но основное, чем особенно интересно сафари в Калахари – ориксы. Здоровые, мощные животные, с прямыми длинными рогами, причем у самцов они идут практически параллельно, а у самок игриво образуют определенный угол. Проводник начал там что-то втирать про то, что этот угол делает более защищенными животное, когда хищник нападает с боков, а мне вот кажется, что это чтобы самцам спариваться с ними безопасно было. Это, кстати, и эволюцией подтвердиться может: те самки, у которых рога были параллельны, в самый ответственный момент, видимо, пронзали неудачливых кавалеров и оставались неоплодотворенными, а вот обладательницы более гибких, так сказать, взглядов и раскосых рогов, получали желаемое:)
Кроме ориксов в Калахари еще два вида антилоп: стенбоки и спрингбоки , на мой субъективный взгляд, отличающиеся лишь размерами. Правда, и у них есть своя уникальность, впрочем, как и у ориксов: температура крови – более сорока градусов, и чтобы не сварилась самая главная часть млекопитающего (я пока говорю о мозге), в шейно-затылочной части у них устроен определенный кондиционер, работающий за счет вдыхаемого воздуха, охлаждающего поток крови, поступающей в мозг. Мало того, они настолько рационально используют воду, что могут обходиться без нее до шести месяцев!
Жираф , на мой взгляд, входит в тройку самых нелепых существ этой планеты (возглавляет ее, естественно, человек, а еще я туда включил тукана – без каких-либо причин, просто выглядит этот недодятел уж больно нелепо): ради того, чтобы обкусывать деревья на пару метров выше прочих травоядных, пришлось не только увеличить длину шейных позвонков (а их число у всех млекопитающих одинаково), но и конкретно сгустить кровь, дабы она не покинула преждевременно мозг; мало того, для того, чтобы эту сгущенную кровь закачать на высоту трех метров, сердце развивает давление в три раза больше, чем у нормальных, пропорционально сложенных травоядных, а в шейной вене предусмотрены клапаны, которые не позволяют крови быстро покидать мозг и поддерживают определенное давление. Да еще и когда пьет – кровь с трудом может обратно мозг покинуть, поэтому пьет он, прижимая тело к земли как можно ниже, расставив ноги как можно дальше – этакий циркуль. Существа они не пугливые и даже с определенным презрением посматривали на нас, букашек, хоть мы и подъехали к ним достаточно близко. Ходят они, кстати, тоже выпендриваясь: если обычные парно- и непарнокопытные перемещают лапы «крестом» (правая передняя левая задняя), то эти ходят симметрично: одновременно обе правые или одновременно обе левые ноги делают шаг. А вот интересно было бы посмотреть на них во время бега, не мешает ли им шея.
Нашли еще яйца страусов, видимо, брошенные или что-то с ними случилось, но тяжелые, может, не все потеряно. У них (у страусов, не у яиц) тоже есть своя уникальность: у самца есть две самки: одна – правильная, породистая, «первая жена», а вторая – так себе, на всякий случай (как сказал один из бошей – так, для тренировки. Ох уж этот «дас эст фантастиш»). Так вот, когда приходит время откладывать яйца, то от настоящей арийки яйца собираются в центре, а от плебейки – по краям. Во-первых, лучше термоизоляция для внутренних яиц, а во-вторых – если нападет какой хищник (змея или бушмен), то в первую очередь пожертвованы будут крайние яйца, их не жалко. И когда птенцы вылупляются (естественно ,центральные первыми – они больше тепла получают), самка может вполне себе сняться с насиживания и начать заниматься птенцами, а после – и вообще забить на ненужные яйца, поэтому они так и лежат, брошенные… Кстати, яйца вполне себе твердые, наш нехуденький проводник на них вполне себе спокойно стоял.
Последнее существо, которое увидел во время утреннего гона, это марабу. Тут даже сказать нечего: стоят, презрительно смотрят носатые существа и медленно расхаживают. Важные такие, блин:)
Возвращение, завтрак, чекаут — продолжаем движение на юг.
Столовые горы появились примерно через сорок минут, они являются границей между Калахари и южной частью Намиба.
Остановка в роще колчанных деревьев – через пару часов езды. Такое впечатление, что кто-то играл в боулинг неслабыми такими глыбами. Поигрался и оставил их, а потом рядом с ними выросли любопытные деревья. Эндемик Южной Африки, Алоэ дихотомическое — достаточно уникальное растение: как будто наше традиционно известное и произрастающее на подоконниках алоэ выдернули из горшка и прикрутили к концам веток совершенно другого дерева. Из-за того, что ствола и веток происходит за счет внешнего покрова, внутри они становятся почти полыми, и бушмены использовали их в свое время как колчаны для стрел. А еще это местечко чисто по-детски украшено не всегда веселыми человечками, занимающимися своими обыденными делами.
Далее — городишко Китмансхуп. [[photo1601098Как и большинство городов в Южной Африке, расцветал во время алмазной лихорадки и затухал постепенно после ее окончания, и сейчас – просто поселок на развязке дорог. Но очень милый, душевный, несколько симпатичных церквей. ]]
Рывок дальше на юг, дорога перестала быть ровной, и через какое-то время остановились рядом с дамбой-плотиной. Пожалуй, первый раз в Намибии увидел воду:)
Чувствуется, что подъезжаем к каньону, несмотря на то, что река Фиш тянулась параллельно нашему маршруту уже пару сотен километров. Подтверждение тому увидели еще через несколько – это в сезон дождей приток Фиш промыла горы, сейчас сухо, но сила стихии чувствуется. Но на этом почти все – приезжаем в Каньон Роадхауз, стилизованный под автогараж середины 20го века. Боши, как всегда, разбежались по номерам, а я в одиночку побежал по маршруту, описание которого нашел в путеводителе. Бежать, кстати, без охраны, как оказалось потом, можно было только до ближайшего холма, а я увидел обозначение пешеходного трека — и рванул вперед. В результате километров через пять настал закат, да и следы я потерял. Стал искать самое удачное местечко самостоятельно – уж не знаю, каким бы оно было, если бы дошел до финиша. Темнеет тут быстро, поэтому к отелю я вернулся затемно, принял душ и побежал на ужин, где угощали ну просто обалденным по вкусу ти-бон стейком. Правда, вкус-то отличный, а вот мягкости местным суровым пустынным коровам не хватает. Ну, да это мелочи, а пока надо снова бежать спать, ибо утром опять ранний подъем:)

05.03.12 Древнейший каньон
Кстати, с рыбой в Фиш-ривер достаточно сложно: зимой случается, что река полностью высыхает. Кроме того, что каньон — самый древний (порядка 650 миллионов лет назад), он еще и второй по величине (после Гранд-Каньона): 160 километров длиной, до 27 километров шириной и более полукилометра глубиной.

Странно, но почему-то большая часть туров по Намибии не содержит каньон реки Фиш, основной акцент делается на западную и северную части страны, а зря.
Честно говоря, не знаю даже, что написать, в очередной раз сталкиваюсь с тем, что русский, как и любой другой язык, самые потрясающие впечатления передать не может. Не хочется сравнивать с другими аналогичными вещами, хотя гансы говорили рядом, что каньон Колорадо, Гран каньон в Штатах более яркие; я бы мог сравнить, наверное, с Йеменом или Мексикой, но не буду: каньон грандиозен. Грандиозен настолько, что даже группка итальянцев, случайно оказавшаяся рядом, заткнулась полностью. Это ли не чудо?:)
Каньон очень глубокий, извилистый, с расщеплениями и разветвлениями, плато вокруг него многоуровневое, если так можно выразиться. Воды не так много, и ввиду глубины каньона сложно определить, действительно ли она насыщенного красно-коричневого цвета или это всего лишь отражение соответствующих стен. А сами стены каньона шикарны! Жаль, что не позволено опускаться вниз, но даже со смотровой площадки наблюдать извивающуюся змеей ленту русла Фиш-ривер, с оттенками, зависящими от угла наблюдения и высоты солнца — непередаваемое ощущение. Хотя сложно представить, что такая тонкая узкая полоска воды может пропороть древнее гранитное основание, но когда время измеряется в сотнях миллионов лет...
Но величину все равно оценить сложно, весь его не захватить взглядом, никакая панорама не передаст реальность.
Вдоль каньона шли полкилометра, и еще километр я себе прибавил за счет быстрого хода, и с каждым новым шагом, с каждого нового открывающегося угла каньон все больше и больше раскрывается, показывает себя во всей красе. Тут нет обилия красок, тут нет этакой игривости, но чувствуется величие и древность. Можно послушать ветер, который, заблудившись в лабиринте каньона, пытается вырваться на свободу, или шум не особо сильного течения Фиш, которая неторопливо в данном месте несет свои красно-коричневые воды, да и просто зависнуть на несколько минут:)
Животный и растительный мир также разнообразен, постоянно летают кто-то типа наших то ли стрижей, то ли ласточек, очень быстро; также быстро сваливают орлы – сваливают величаво, с достоинством. Заловил небольшую разноцветную ящерицу, что-то она задержалась при звуке шагов. Еще очень интересный куст, похожий на наш чеснок, если его сгруппировать и мутировать до бОльших размеров – плоды, говорят, ядовитые.
Вообще говоря, одного посещения Фиш-ривер Каньона достаточно, чтобы оправдать поездку в Намибию:)
Возвращались молча.
Развеселило только странное толстое ленивое насекомое на окне забегаловки:)
Двигаем на север, потом на запад, в сторону Людерица.

На заправке имеем ланч, попробовал имбирное пиво, которое, кажется, полностью безалкогольное, но по вкусу очень приятное, особенно в жару. Кстати, жара накрывает, несмотря на то, что поднимаемся чуть выше.
После нескольких часов езды прибываем в Аус – очередной пункт на развязке. Симпатичный городишко размером в одну улицу. Наш отель – чуть дальше, заселяемся, выпиваем по стакану классного на месте приготовляемого напитка из гуавы, и едем наблюдать лошадей. Пейзаж меняется до пустынной саванны с возвышающимися горами: видимо, уже Намиб. Лошадей из пункта наблюдения не наблюдается, виден только осторожный орикс, который до водоема добирается в несколько этапов, определенно чего-то опасаясь. Попил, и, не торопясь, свалил. Издалека, короткими перебежками, прячась за разными кустами, приблизился шакальчик – этакая лисичка. А потом, непосредственно на закате, видимо, у лошадей «хэппи ауэз», кучка за кучкой пробираются на водопой. Первая кучка в метрах пятидесяти обнаружила шакала и притормозила. Но постепенно, когда подтянулся весь табун, они пошли "свиньей" и коллективно изгнали шакала, который раз в двадцать меньше даже хилой лошади, после чего устроили пир горой, забравшись с ногами в озерцо:) Тут же разу привалило еще с полтора десятка диких лошадей, попили, стали заигрывать, драться и постепенно свалили. Тем временем, солнце село, свалили и мы.
Ужин – мясо орикса и свиньи. На удивление, свиные ребра оказались какими-то вонючими и невкусными – компенсировал ориксом:)
В заметке использованы фотоальбомы:
Ветреный угол
Сафари в Калахари
Роща колчанных деревьев
Пешком по холмам
Древнейший каньон рыбной реки
Закатный водопой
«Дикие» кошки Хаммерштайна
Малые города Намибии
Намибийцы