Это было в августе 2009 года, когда у нас был Дом Для Всех во Владивостоке. В нём суммарно пожило 97 человек, причём до 25 человек ночевало в квартире одновременно. Проживая во Владивостоке, мы выезжали в самые разные города в окрестностях.
Утром 20.08.2009, согласно плану, нужно было ехать в Находку. В город сей собрались Демид, Алексей Сафронов и я. Но с вечера в Приморском крае возник дождевой тайфун. Лило, как в тропиках. Мы вышли на утреннюю электричку в шесть утра, и только дойдя до платформы, уже пропитались влагой. В электричке на нас набросилась злобная контролёрша, с криками пытаясь оштрафовать, но дело кончилось приобретением билета у неё. В это же время от её криков чуть не умер какой-то пассажир (возможно наркоман), и его вынесли на станции Угловая в «скорую». Мы проехали город Артём и достигли Смоляниново, где мы с Демидом выбрались на трассу. Алексей остался в электричке, и правильно сделал, как позднее оказалось.
У нас вокруг было мокро, как в Индонезии. Межу струй и луж машины нас не видели. Под навесом тусовались утренние бабули, пытаясь продать варёную кукурузу, пирожки и чай, но не было потребителей. Мы позавтракали, но на автостоп это не повлияло. Час почти простояли, а в это время г-н Сафронов ехал благополучно в электричке и видел сны. Так мы обленились и застопили проходящий автобус на Находку. Они ходят каждые полчаса.
Трасса на Находку короче, чем железная дорога, и мы достигли пределов города едва ли не быстрее, чем покинутая нами электричка. Мы заранее знали, что в Находке, на северном въезде в город, находится мечеть, самая большая в Приморском крае – и по сути, единственное капитальное здание мечети на весь край. Ведь во Владике не здание, а первый этаж жилого дома. Итак, мы вышли в начале Находки, там, где вдоль дороги тянулась длиная Великая Китайская Стена. Внутри этой стены были разные магазины. А мечеть находилась наверху, на сопке. Путь к ней оказался очень непрост – по улицам хлестали целые реки, всё было мокрым и жидким. Минут двадцать мы искали путь наверх между гаражей и наконец подошли к храму. Отсюда в тумане был виден внизу весь город, пароходы, железная дорога и дождь над всем Находкинским заливом.
Внутри мечети – вошли – было пустынно. На первом этаже раздавался звон колокольчиков – это капали в подставленные вёдра и кастрюли капли сверху: крыша подтекала. Ковры в этом месте были заботливо сдвинуты, и лужи локализованы в половине мечети. На втором этаже оказались обитатели – несколько человек из южных регионов, которые видимо обитали в храме: они и следили за помещением, и изучали религиозные науки. Мы застали их за поеданием арбуза, нас пригласили присоединиться. Ввиду дождя мы провели в мечети часа полтора – угощались и читали религиозную литературу, а потом совершили намаз вместе с дюжиной пришедших людей.
В пятницу, говорят, приходит около 120 чел.
Потом уже попрощались с посетителями мечети, пошли вниз, в мокрый город, растянувшийся вдоль бухты. Затарились провизией. На вокзале ст.Тихоокеанская с удивлением узнали, что вечерняя электричка на Владивосток три дня как отменена! Вскоре встретили А.Сафронова, уже познавшего эту горькую весть. Втроём мы отправились (на автобусе) на мыс Астафьева – самую дальнюю от Москвы железнодорожную станцию, имеющую пассажирское сообщение. Это примерно 9400 км от Москвы.
Мыс Астафьева, по моей гипотезе, получил своё название следующим образом.
В 1859 году, князь Муравьёв-Амурский плыл на корабле вдоль берега Приморского края, составляя его карту и описание. В каждом значительном месте корабль причаливал к берегу, и несколько солдат из команды сходили на берег, чтобы уточнить у местных жителей названия этих мест. Вот и сейчас, на этом мысу, был пойман какой-то абориген и приведён на корабль к князю.
— Как называется этот мыс? – спрашивает Муравьёв-Амурский, через переводчика. А писарь готовится записывать.
Тот перевёл, но пойманный житель молчал. Не отвечал ничего.
Тогда князь велел бить «языка». Достали дубинку, стали его бить. Тот закричал, заругался, произнося что-то нечленораздельное.
— Как называется этот мыс?? – кричит Муравьёв-Амурский. Тот ругается по-своему.
— Оставь его, — говорит переводчик.
«Мысъ Астафьево», — записал писарь. Местного отпустили, а мыс с тех пор так и называется – Мыс Астафьева.
Станция Мысъ Астафьево не имеет зала ожидания, есть лишь служебное здание-диспетчерская. На ней прикреплено расписание (две электрички в день до Партизанска). И много товарняков с углем. Стали фотографировать, из окна возбуждённая тётушка-диспетчер:
— Что это вы там фотографируете?
— Так мол и так, из Москвы приехали, самая отдалённая станция, — объясняем мы.
— Ну раз из Москвы, тогда ладно, — позволила она.
Поснимав ж.д.платформу (вокруг – большое грузовое движение, много товарняков, склады какие-то портовые), поднялись на основную улицу и сели в автобус в сторону центра. Вскоре добрались до автовокзала. Дождь только что перестал, но мы уже завершили программу-минимум в Находке, ночевать в мокром виде тут не желалось (хотя в мечети и приглашали). На автовокзале уже стоял автобус до Владивостока – предпоследний в этот день. Мы погрузились и в 23 часа были уже дома – наша квартира ведь была совсем недалеко от автовокзала.
