Муромские Снегиревы проживали в самом центре города. На втором этаже в двухкомнатной квартире панельной «хрущевки» обитал брат Настиного отца Юрий Владимирович с супругой, а прямо над ними в такой же квартире − их дочь Светлана с мужем и сыном, второклассником Мишкой.
Все семейство муромчан с нетерпением поджидало гостей, высматривая их с балкона. Когда долгожданный «Жигуленок» подкатил к подъезду, они дружно заорали, замахали руками и понеслись по лестнице навстречу прибывшим издалека родственникам. Снова начались объятия и поцелуи, затем перетаскивание наверх вещей и подарков. Главным и самым желанным гостинцем были десять килограммов баклажан, купленных Галчонком по дешевке еще на южной трассе. «Синенькие» были любимым лакомством муромчан с тех далеких времен, когда молодые южные Снегиревы впервые посетили Муром, привезя лиловые овощи, и Галчонок научила Нину делать из них «сатэ». Всю долгую зиму по большим праздникам муромчане наслаждались дивным кушаньем, накладывая его по ложечке на блюдечко, − и с тех пор «синенькие» стали для них самым желанным угощением. Зная это, Галчонок не поскупилась: баклажаны заняли почти весь багажник, вытеснив остальные вещи в салон машины.
− Мойте руки, и за обед. − Нина со Светланой принялись проворно расставлять тарелки. − Мы грибов нажарили, Юра с утра на рынок сбегал. Нынче грибы дешевы: год на них урожайный. − И хозяйка поставила на стол огромную сковороду, доверху наполненную жареной картошкой с грибами, посыпанными мелко порезанным зеленым луком. По комнате поплыл густой аромат грибного жаркого, от которого у проголодавшихся путешественников дружно заурчали животы.
− Ой, а мы тоже набрали грибов по дороге. − Настя высыпала на кухонный стол собранное в лесу богатство. − Давайте сейчас переберем и тоже пожарим?
− Не надо, оставь их на ужин, а то все остынет. Еще сосиски есть, а на десерт мы хворосту нажарили. Будем чай пить с медом.
К полному восторгу хозяев Галчонок открыла трехлитровую банку «синеньких» и вывалила содержимое в большую миску. Братцы хлопнули за встречу по стакану водочки, а женщины − по рюмке сладкого домашнего вина, и все дружно накинулись на еду.
После трапезы мужчины направились на Оку, − там покачивалась на волнах новенькая лодка, купленная Юрием к приезду дорогих гостей. Должен же он был продемонстрировать любимому брату приобретение перед предстоящей рыбалкой.
За ужином состоялось бурное обсуждение планов на завтрашний день. Мнения разделились: половина спорщиков желала отправиться по грибы, а другая во главе с Юрием настаивала на рыбалке. Галчонок придерживалась нейтралитета: ей что рыбалка, что «грибалка» были одинаково до лампочки. Этим сомнительным, с ее точки зрения, удовольствиям она предпочитала чтение или прогулки по магазинам. В конце концов, большинство с перевесом в Мишкин голос приняло сторону «грибалки». Вздохнув, Юрий смирился, только потребовал, чтобы послезавтрашний день был целиком посвящен Оке.
− Встаем рано, − распорядилась Нина, − поздняя пташка только глазки продирает, а ранняя уже носик очищает. Нужно часов в семь быть в лесу, а то после восьми местные грибники все подчистят.
Утром, еще затемно все были на ногах. Наскоро перекусили бутербродами, попили чаю и погрузились в машину. Галчонок сонно пробормотала, что лучше займется готовкой, а пока еще поспит с часок, − и ее решили оставить в покое.
− Едем за Оку, − распорядился Юрий, − мы недавно открыли такое место, − закачаешься! На электричке с сотрудниками ездили, а потом еще с полчаса пешком. Красота неописуемая. Чистый сосновый бор, а на земле серебристый мох. А воздух! Можно ложками есть. Грибов тогда набрали несколько корзин.
− А какие там грибы? − поинтересовалась Настя.
− Разные. В самом лесу в основном моховики, но и белые попадались. А в подлеске маслят видимо-невидимо.
Он открыл атлас и принялся объяснять дорогу. Путь оказался неблизким: около часа езды. Зато лес там был действительно сказочный: чистый, прозрачный, корабельные сосны до неба и пружинящий мох под ногами.
− Какой запах! − Выскочив из машины, Настя азартно втянула носом воздух, настоянный на сосновых опилках. − Век бы отсюда не уходила. Вот бы где жить.
− Тогда тебе надо в лесничие, − засмеялся Юрий, − приезжай, у нас есть такой техникум.
− Нет, я уже решила: буду учительницей. Хочу преподавать точные науки. А поступать поеду в Питер. Я буду возле машины, далеко забираться не хочу. Какая разница, где искать? И за машиной буду присматривать. А вы почаще аукайтесь, чтобы не так страшно было.
− Тогда я тебе ключи от машины оставлю, а ты чуть что гуди. − Отец протянул Насте связку. − И если нас долго не будет, подавай периодически сигнал, чтобы мы далеко не разбредались. Как тут: звери встречаются?
− Да не слышно, вроде. Но кабаны есть − это точно. Может, и волки водятся, только они летом людей не трогают. А вот дикие собаки, что с волками спариваются, − эти опасны. Но я что-то не слышал, чтоб они в наших лесах безобразничали, они где-то севернее. Лисы есть, зайцы и прочая мелочевка. Так что, особенно бояться нечего. Но раз опасаетесь, давайте аукаться и далеко не разбредаться.
Разобрав корзины, взрослые углубились в лес. Мишка сначала потоптался возле Насти, но потом, передумав, побежал за дедом. А Настя побрела вдоль просеки, время от времени оглядываясь на машину.
Грибы стали попадаться сразу. Сосны-великаны стояли, как на параде, и пространство между ними хорошо просматривалось. Зоркая Настя издали замечала проглядывающие из-под белесого лишайника аппетитные головки маслят, россыпи лисичек под небольшой елочкой, яркие сыроежки. Вот валуй, который она сначала приняла за боровик, а вот еще сыроежка. А что там за деревьями желтеется? Ого, целая поляна одуванчиков. Постой: откуда в августе одуванчики?
Приблизившись, Настя вгляделась в небольшую полянку между расступившимися соснами − и обомлела. Увиденная картина навсегда врезалась ей в память. Потом, в особенно грустные минуты жизни, она вспоминала ту полянку, и на душе становилось светлее.
Вся поляна была густо усеяна крупными моховиками − «желтенькими», как их здесь называли. Они стояли, плотно прижавшись, налезая друг на друга крепенькими шляпками. Их было так много, что лишь местами проглядывала затянутая серебристым лишайником земля. Грибы были все, как один, без червоточин, примерно одного роста и размера. В редких промежутках между ними виднелись круглые головки подрастающей моховиковой малышни.
Открыв рот, Настя изумленно разглядывала этот грибной Клондайк. Наконец она опомнилась. Набрав в легкие побольше воздуху, девочка изо всех сил закричала: − Сюда-а-а! Ко мне-е-е! Скоре-е-е!
− Бе-е-гу-у! Держи-ись! − донесся недалекий голос отца. Вскоре послышался треск и быстрый топот. Перепуганный отец влетел на полянку.
− Ты чего орешь? Я думал, на тебя медведь напал.
− Папа, смотри! − показала Настя на полянку. − Чудо!
Отец перевел взгляд, − и у него глаза, полезли на лоб.
− Сюда-а-а! Нина-а, Юра-а! Скоре-е-й! − еще громче закричал он. Открыл дверцу машины, и изо всех сил стал давить на сигнал. По лесу разнесся длинный автомобильный вопль.
− … и-и-им! − издалека донеслись голоса брата и его жены. Они с внуком примчались через несколько минут и потрясенно застыли, глядя на невиданное лесное богатство. Первым опомнился Мишка. Взвизгнув, он принялся высоко подпрыгивать, восторженно выкрикивая «Грибы! Грибы! Грибы!» И запыхавшись, повалился на мох.
− Я слыхала о таких грибных полянах, − призналась Нина, − родня из деревни рассказывала. Но не думала, что доведется увидеть. Сколько же их здесь? Наверно, все не соберем сегодня.
− Соберем, нас же много, − счастливо проговорила Настя. − Лишь бы в багажник поместились.
− Вряд ли. − Отец покачал головой. − Ну, ничего, багажник заполним и корзины, их можно на колени поставить. А что не поместиться, потом дособираем.
− Погодите, давайте сфотографируемся. − Настя достала подаренную москвичами ко дню рождения «мыльницу». − Представляете картину: мы в окружении целой поляны грибов. Расскажешь, − не поверят. А у нас будет доказательство, что не выдумали.
Так они и поступили. Сфотографировались и приступили к сбору грибов. Сначала собирали в корзины, потом ссыпали в кучу. Собирали час, собирали два, а конца не было видно. Когда все выдохлись, освободилось чуть больше половины поляны. − Эх, косы нет, − сокрушалась Нина, − тут только косой косить.
− Может, хватит? − У Насти уже разламывалась поясница. − Давайте потом еще приедем. Ведь их еще почистить надо.
− Ладно. Заполняем багажник и смотрим, что осталось. − Отец вытащил из багажника запасное колесо и расстелил на дне клеенку. − Запаску пристроим между сидениями, придется потесниться.
Когда заполнили багажник и все корзины, на поляне еще оставалась приличная куча моховиков. Наполнили полиэтиленовые кульки и захваченную Ниной авоську. Куча уменьшилась, но далеко не иссякла, да и на поляне осталась еще масса несобранных грибов. Было безумно жалко бросать все это богатство, но машина заполнилась под завязку.
− Потом еще приедем, − утешил всех отец, − никуда они не денутся. Поехали.
Чтобы обработать такое множество грибов, пришлось звать на помощь живших неподалеку двоюродных сестер Нины бабу Алю и бабу Валю. Старшая Алевтина, увидев рассыпанное по полу богатство, всплеснула руками и тут же заявила, что нужно немедленно отобрать самые крупные моховики, чтобы сегодня же их продать. Она же вызвалась быть продавщицей.
Наполнив отборными грибами корзины, отец отвез бабу Алю на базарную площадь, где началась бойкая торговля, − Юрий с Ниной еле успевали подносить быстро опорожнявшуюся тару. Настя, с интересом наблюдала, как горожане расхватывают дары леса, − за небольшую кучку моховиков баба Аля, не стесняясь, просила полсотни, и горожане охотно ее отстегивали.
Все привезенные на продажу грибы разошлись за пару часов. Вырученных денег оказалось так много, что путешественникам хватило на бензин до самого дома. Треть выручки справедливо взяла себе Алевтина, да и Юрий с Ниной не остались в накладе.
Часть оставшихся грибов Нина высушила на аппарате, смастеренном ее хозяйственным мужем, а остальные замариновала. Тридцать трехлитровых баллонов и целый мешок сушеных грибов хозяйка вручила путешественникам в день отъезда, − их аппетитным ароматом Снегиревы наслаждались до самого дома.
А завтра у Насти наступал день рождения: ей исполнялось 16 лет. По этому поводу было решено устроить званый ужин, поэтому обе мамы от рыбалки отказались: им предстояло готовить праздничный стол. Мишка тоже не соблазнился речкой, − отправился к другу гонять голубей, поэтому двум заядлым рыбакам составила компанию только Настя. И не пожалела.
Река Ока оказалась поуже Настиного родного Дона − но до чего же красивы были ее берега. Березовые рощи сменялись чистыми полянками, окаймленными начавшими краснеть рябинками, затем наплывал сосновый бор, потом ельник, потом снова березняк. Плыли долго. Наконец подплыли к нависшему над темной водой дереву, за которым река делала крутой поворот, и здесь остановились.
− Неделю назад я тут таких лещей наловил! − Юрий достал удочки. − По два килограмма каждый. Икряных!
− И где ж они? − поинтересовался отец. − Неужто всех пожарили? А засолить?
− И пожарили, и засолили. Но в основном продал. Соседи, как увидели − продай да продай! Пришлось уступить. Да и деньги нужны были. Может, сегодня снова повезет, тогда и вам с собой дадим.
− Так они ж не успеют просолиться. Мы послезавтра отчалим. Дорога неблизкая, да еще и Питер впереди. А до начала учебного года всего ничего.
− А мы их посоленными упакуем. По приезде повесите на балконе, они и подсохнут.
− Вы сначала поймайте, − засмеялась Настя, − а потом решайте, жарить или солить.
− Поймаем, − заверил ее Юрий. − Такого не бывало, чтобы я пустым вернулся. Ты, племяшка, на что ловить будешь: на червя иль на распаренный горох?
− Только не на червя! − Настя с содроганием наблюдала, как толстый червяк уворачивается от нацелившегося на него жала крючка, зажатого в уверенных пальцах дяди. − Ой, дядя Юра, не надо, ему же больно!
− Тогда плывем домой. − Юрий сердито бросил червяка в воду. − Рыбалка отменяется, раз мы такие жалостливые. Серьезную рыбу у нас только на червя поймаешь.
− Нет, нет! − Настя поймала укоризненный взгляд отца. − Делайте, как надо, я не буду смотреть.
Дядя вручил ей удочку с насаженным на крючок горохом и закинул свою, где течение было быстрее:
− Ну, ловись рыбка большая-пребольшая, мелюзга нам не нужна.
− А сомы здесь водятся? − Настя с интересом всматривалась в темную воду. − Тут, наверно, глубоко.
− И сомы водятся, и налимы. А там, за поворотом на стремнинке и стерлядь ловится. Глубина здесь приличная.
− А можно, я попробую сома поймать?
− Что ж, попробуй. Вон под ту корягу закидывай. Давай я тебе крючок побольше прицеплю да сам червей насажу.
− Нет, я хочу попробовать на кусочек полиэтилена. От кулька. Я читала в газете, что сомы полиэтилен любят. Вроде бы, у них в брюхе куски полиэтилена находят. Один дядька прямо с борта теплохода поймал.
− Ишь, ты! Не, я о таком не слыхал. Ну, давай, экспериментируй, − может, что и получится. Дай-ка я тебе грузило потяжелее прикреплю, да глубину увеличу. Ну, с богом!
Братья устроились удить с носа, а Настя примостилась на корме. Нацепив на крючок кусок полиэтилена, она подвела его поближе к коряге, где вода была совсем черной, и стала ждать.
Ожидание затянулось надолго. Юрий с отцом то и дело вытаскивали из воды разнообразную рыбешку: в основном карпов да подлещиков, − а Настин поплавок застыл намертво.
− Настенька, давай я тебе насадку поменяю, брось ты свой полиэтилен, − убеждал ее дядя. − Ничего ты на него не поймаешь, только время зря потеряешь.
− А я никуда не спешу. − Настя, упрямо не сводила глаз со своего поплавка. − Буду ждать. А вдруг клюнет.
− Ты хоть пошевели удочкой, − посоветовал отец. − Поводи ею, может там, на дне кто и обратит внимание на твой полиэтилен.
Настя стала медленно перемещать удилище к коряге − и вдруг почувствовала, что леска напряглась. Она потянула удочку вверх, но та не поддалась.
− Ну вот, послушалась тебя. Наверно, зацепилась за корягу. Что теперь делать?
− Не страшно, сейчас освободим. − Юрий передал удочку брату и принялся водить Настиным удилищем взад-вперед. Леска как будто поддалась, но потом вновь так резко напряглась, что он едва не выпустил удилище из рук.
− Это Он, − севшим от волнения голосом прошептал Юрий, с трудом удерживая сильно изогнувшееся удилище. − Он, хозяин!
− Кто? − тоже шепотом воскликнули Настя с отцом.
− Сом! Или налим. Эх, леску бы потолще, как бы эту не порвал. Ты, Олег, бери сачок, а я попробую его вытащить, тебе, племяшка, самой не справиться.
И он стал медленно поднимать удилище. Сначала оно с натугой поддалось, но потом снова резко дернулось вниз, − Юрий даже схватил свободной рукой леску. − Силен, бродяга, − заметил он, − жалко будет, если упустим. Ну, Настасья, повезло тебе. Если добудем, это будет фурор.
Удилище с туго натянутой леской снова застыло, − но глубина, на которой замерла рыбина, заметно уменьшилась. Немного передохнув, рыбак принялся осторожно подтягивать ее к лодке. Вот под водой показалось что-то темное и продолговатое, потом леску снова потянуло в глубину. Юрий дал слабину, выждал, затем продолжил свои маневры в надежде, что рыбина выдохнется и устанет. Так продолжалось с полчаса. Отец с дочкой, затаив дыхание, ожидали исхода.
− Опускай сачок! − вдруг страшным голосом закричал Юрий, приподняв удилище с вертикально натянутой леской. Из воды выглянула округлая темная голова с двумя усами по краям пасти. − Подводи под него, подводи! Давай, давай!
Он с натугой потянул вверх, и толстое туловище, похожее на небольшое бревно, плюхнулось в ловко подставленный сачок. Братья подняли его из воды и вывалили рыбину в лодку. Она некоторое время неподвижно лежала на боку, потом с силой ударила по дну широким хвостом, − да так, что лодка закачалась. Юрий, схватив весло, стукнул рыбину по голове. Настя ойкнула.
− Килограммов пять будет. − Довольный Юрий склонился над сомом. − Это тебе, Настя, подарок ко дню рождения от реки Оки. Вчера лес тебя одарил, а сегодня речка. Жареная сомятина − вкуснейший деликатес. Поплыли домой, порадуем семейство.