Осенью мне довелось побывать в Заполярье на полуостровах Рыбачий и Средний. Это незаселенные арктические территории, где водятся туристы, военные и экологи. Последние во главе с WWF уже пять лет пытаются создать здесь природный парк, чтобы сохранить уникальную и необыкновенно хрупкую природу. За три дня из богом забытого места, где ужасно холодно и куда совсем не хотелось ехать, тундра стала для меня самым ярким впечатлением года.
Из Мурманска к полуостровам ведет идеальная дорога. Однако на подъезде к Среднему она заканчивается и нужно пересаживаться на что-то более проходимое, чем микроавтобус. Полчаса спустя делаем первую фото-остановку и высыпаем из машины с фотоаппаратами. Гости из столицы, заприметив яркое пятно, выстраиваются в очередь на фотографирование мухомора. Потом еще одна очередь у водопада. Тем временем из-за туч выглядывает солнце и все кругом вспыхивает: красная рябина, оранжево-розовый иван-чай, желтые листья.
Час тряски и лес заканчивается. За окном вырастают каменистые сопки, покрытые невысокой растительностью, мхом и лишайниками всех известных цветов. Мы останавливаемся у маленького озерца, а может, большой лужи. В тундре не разберешь, что есть что. Уж очень много здесь воды. Правый берег озерца издали кажется покрытым одеялом, а вблизи оказывается заросшим белым лишайником очень похожим на водоросль, из-за чего возникает ощущение, будто находишься на дне.
Вся земля просто усеяна ягодами: красными, черными, синими, оранжевыми. Куда ни кинь взгляд – всюду сквозь мох пробиваются плоды. Узнав, что они съедобны, гости арктического края удивленно переглядываются и пробуют по ягоде. Потом еще по одной. «Господи, да они тут всюду! – удивляются приезжие, уминая дары природы за обе щеки. – Наступать жалко!». А не наступать на ягоды невозможно, потому что они везде. Нас просят вернуться в машину, и мы возвращаемся, прислушиваясь, как под подошвами звонко лопаются ягоды.
В первую ночь я долго не могу уснуть из-за завывающего ветра. Но затем меня убаюкивает мысль о том, что я лежу в теплейшем коконе в ста метрах от Северного Ледовитого океана, мне хорошо, и я впервые в Арктике.
Просыпаюсь под звуки водопада. Иду на разведку. Оказывается, и правда, лагерь разбит у водопада, только из-за ветра и шума моря его не было слышно прежде.
От водопада спускаюсь к морю. Каменистый берег даже в пасмурный день переливается всеми цветами радуги: бурая ламинария, желтый лишайник и зеленый мох, сиреневые цветы, растущие прямо среди глянцево-серых камней, разбитая белая канистра, фиолетовые ракушки, оранжевые клешни краба, зеленые обрывки сетей, неопознанные куски пластика...
Еще в тундре повсюду растут огромные грибы. В некоторых местах это самая высокая растительность. Они горделиво возвышаются над стелющимися по земле березами и оттого величаются надберезовиками. Еще бывают надосиновики. Грибы видно прямо из машины. Можно, не меняя скорости движения, приглядеть полянку, остановиться и за пару минут набрать корзину отличных грибов.
У подножия местной достопримечательности – скал Два Брата раскатана дорога. А дорога в этих местах недолговечна: тундра испещрена параллельными прямыми: вот дорога, которая уже пришла в негодность, слева от нее две параллельные траншеи – предыдущая дорога, справа – та, что используется сейчас, и еще пара альтернативных. Такое не везде, ведь, к счастью, не везде в тундре можно выбирать, где «прокладывать» дорогу.
К счастью – потому что в тундре растут орхидеи, герани и прочие растения, которые, как кажется, характерны лишь для более теплого климата. На одной небольшой тундровой полянке могут произрастать десятки краснокнижных растений. Такая полянка ничем себя не выдаст, и по ней запросто проедут на машинах очередные гости Арктики.
А в тундре все чрезвычайно хрупкое. Зарастать оставленные колесами всего раз проехавших машин проплешины могут и сто лет. И далеко не факт, что все те растения, которые здесь произрастали, когда-нибудь вернутся. Собственно эту мысль WWF и пытается донести до местных властей, журналистов и тех, кто приезжает сюда на отдых. Донести мысль и, наконец, после пяти лет обсуждений создать на полуостровах природный парк, что вовсе не означает закрытия территории. Останутся и туристы, и военные, но будут правила, границы дозволенного и смотрящие за соблюдением этих границ.
На вторую ночь разбиваем лагерь у реки, и снова неподалеку есть море. Где-то за сопками. Отсюда не видно. Мы неспешно переваливаемся через первую, вторую, проходим небольшое болото. Затем еще несколько сопок и горы оставленного туристами мусора. Соленый ветер взметнул волосы, море все ближе, мы ускоряем шаги. За последней вершиной глазам наконец открывается море. Бесконечное – куда ни кинь взгляд. Под ногами мелкий песок. Кругом водоросли, обломки ракушек, ветки деревьев, вынесенные морем.
Я очень люблю море. Волна набежала – вдох, откатилась – выдох. Когда попадаешь в ритм с волнами, внутри просыпается что-то доисторическое, о чем современный человек уже напрочь забыл. А ведь оно есть, созвучное этому северному морю. И ты стоишь на берегу и понимаешь, что ты сейчас один на один с целым миром, или один на один с собой, что в сущности одно и то же. Ты не хочешь двигаться и не можешь ни о чем думать. Где-то внутри неосознаваемые, но несомненно важные вещи выстраиваются в стройную линию. Ты далеко от ойкумены, ты даже не знаешь, где это и теряешь счет времени.
Больше фото в галерее.
