Маленький мемуар-чик

И почему в последнее время потянуло на воспоминания о красотах нашей необъятной Родины? Неужто это она, та самая « ностальгия по берёзкам»?
Да... немало я стран посетила, немало написала восторженных отзывов. Хороша она, Европа-то, а Россия все равно лучше всех. Потому как своя, родная.

Путешествовали мы тогда, в конце 80-х начале 90-х с рюкзаками за спиной, в которых были: брезентовая палатка, спальники, котелки и кое-какая провизия, состоявшая в основном из тушёнки и макарон. В июне 92-го мы совершили короткую пятидневную вылазку вокруг Ладоги, передвигаясь где на поездах, где автостопом. Кстати, благодаря автостопу, пересекли совершенно незаметно для нас погранзону в районе Сортавалы, сидя в скрытой от постороннего взора кабине УАЗика. Вторая попытка пересечь погранзону между Россией и Финляндией, в конце мая 93-го, претерпела фиаско - «погранцы» высадили нас из поезда, идущего в Костомукшу, привезли в гарнизон, вытряхнули всё содержимое рюкзаков, не найдя при этом никакого компромата, оштрафовали на 90 рублей, наказав больше в погранзоны не соваться. Таким образом, девственные карельске леса для нас оказались недоступны. Пограничники сдали нас тогда в отделение милиции города Выборга, наказав дежурному проследить, чтобы уехали мы в нужном направлении. Пришлось возвращаться в Питер, а потом пересаживаться в поезд, идущий в нужном не ИМ, а НАМ направлении. С такими приключениями достигли мы Оленегорска.

К счастью, есть у нас своя Лапландия - Кольский полуостров. Тут тебе и горы с загадочным названием Хибины, и море, и тундра, и лес, и множество озёр.
Выйдя на станции Оленья, нашему взору и предстала, самая что ни на есть, тундра. Оленей, правда, не видели. Был конец мая, но на наше счастье стояла просто изумительная солнечная погода. Всё! Пришло время любоваться красотами. Выборгские пограничники были быстро забыты. Впереди был большой поход и встреча с интересными, а главное добрыми людьми.

Передвигались автостопом. Как ни странно, проблем здесь с этим не было. Очень удачно добрались до Мончегорска - там стояла какая-то невообразимая жара в 20 градусов, что не типично для конца мая. Вышли к озеру Имандра. Ландшафт поражал воображение - необъятные просторы Мончетундры. Я бы назвала это унылым великолепием. Север. Красивый и суровый край. Поскольку находились мы за Полярным кругом, то ночи не было совсем. День был просто безразмерным каким-то. Поэтому и решили мы проехать ещё немного в сторону Апатит и подыскать место для ночлега. Один шальной частник прокатил нас до поворота на Апатиты и рассказал по дороге много интересного. В частности, мы узнали от него отчего так безрадостно безжизнен ландшафт в окрестностях Мончегорска, сколько получают рабочие мончегорского комбината и проч. По мере приближения к Апатитам, природа становилась всё краше, отчётливее стали видны горы, лес уже был не таким жидким. Но нас всё же удивляло насколько позже приходит лето в Лапландию - зелень ещё только пробивалась, а чуть повыше в горах белел повсеместно снег.

От поворота мы поднялись пешком до перевала и, переправившись через болотистый ручей, стали на ночлег в экзотической лесотундре. Увы... Стоять на одном месте нам пришлось два дня, ибо 20 градусов в конце мая были большим подарком природы жителям этих суровых мест. Дождь хлестал, ветер выл, конца бури не предвиделось, мы уже перепутали день и ночь, ибо ночь просто не наступала. Спали, просыпались, опять спали и к концу второго дня поняли, что надо как-то двигаться дальше. Утром (а судя по часам, было утро) нам удалось подъехать до кордона на берегу реки Чуна на местном пазике, который свернул в Лапландский заповедник. Стоять на трассе не было никакой возможности, ветер сносил с ног, и мы пошли, пошли, насквозь пронизываемые ледяным ветром. К счастью, вскоре были подобраны двумя славным ребятами - Василием и Андреем, ехавшими на своём собственном КАМАЗе в Умбу. «Bad Cоmpany» - так сами себя они нам отрекомендовали. Остаток пути до Кандалакши прошёл быстро, весело и увлекательно, ибо мы только успевали открывать рты, любуясь открывающимися пред нами пейзажами и слушая необычные речи наших долгожданных спасителей. Ребята уговаривали ехать с ними в Умбу и мы, возможно бы так и сделали, но в Кандалакше нас ждала посылка с провизией, которую мы предусмотрительно отправили «До востребования» сами себе незадолго до начала до путешествия. Напоследок ребята подкинули нам один адресок - есть недалеко от Кандалакши село Ковда, а в нём метеостанция, где начальником служит их давний приятель и просто хороший человек. В том, что человек хороший, сомневаться не приходилось, т. к. и сами ребята до того нам приглянулись, что пообещали мы им обязательно до Ковды дойти и передать другу горячий привет. «Bad Company» высадила нас на повороте, не доезжая города, и мы довольно быстро нашли приличное место для ночлега в молодом сосняке. Оставив рюкзаки в укромном месте, пошли бродить по окрестностям. Забрались на верхушку горы, откуда открылась потрясающая панорама на Кандалакшский залив. Да, не обзавелись мы тогда ещё ни фотоаппаратами, ни камерами. Все впечатления от походов записывались обыкновенной ручкой в тетрадке под названием : « Путевые заметки». Таковых немало, сейчас они плавно перетекают в «мозг» компьютера. Может, кто-то почитает, может, кто-то заинтересуется и вдохновится на поход в одно из описанных мной мест... Хотя, времена изменились, и едва ли выберет для себя подобный вид отдыха - с брезентовой палаткой и банкой тушёнки. Откройте интернет и увидите всевозможные призывы в удобные «номера», уютные гостиницы и др. и пр. Каюсь, мы сами давно уже не спим в палатке и не ездим автостопом. Жизнь меняется к лучшему (ли?).

Итак, надо было выполнить обещание. В Умбу отказались ехать, но до Ковды решили во что бы то ни стало добраться. Утром встали ни свет ни заря, чтобы успеть на семичасовую электричку Кандалакша-Лоухи. Билет взяли до станции Княжая, но проехали дальше остановки две-три, выйдя на каком-то полустанке в лесу перед мостом через реку Ковда. С насыпи спускалась вниз довольно утоптанная тропинка, по ней мы и пошли вдоль реки, которая и сама, в конце концов, должна была вывести нас в Ковду. Взору нашему открылись места неописуемой красоты. Мы были уже, собственно, на границе с Карелией. Тропинку вскоре потеряли. Миновав большое озеро, мы упёрлись в самое настоящее болото. Тропинка, по всей вероятности, была проложена рыбаками - повсюду виднелись кострища и мостки. Вернулись назад и пошли через лес наугад. Тропинку всё же удалось поймать, она опять стала очень уверенной и постоянно петляла, обходя многочисленные водоёмы и огромные валуны. Забравшись на один такой валун, мы увидели рыбацкую лодку, и сидящих в ней мужчину и женщину, громко ссорящихся друг с другом. Интересно, что не поделили? Улов, что ли?
Тропинка опять стала едва заметной, мы остановились, чтобы как-то сориентироваться, как вдруг прямо из- под ног выбежал заяц. Пустился наутёк, бедный - не бойся, стрелять в тебя никто не собирается. Потоптавшись немного на «заячьем» месте, мы вновь бросились на поиски тропы. Эдак, и до вечера не добраться нам до Ковды. С трудом выбрались на дорогу, к автомобильному мосту через реку Ковда. Тут встал вопрос: куда идти - направо или налево? Мы совершенно потеряли ориентир, пропетляв по лесу. Пришлось опять идти наугад. Не раз возвращались мы обратно, ибо путь нам постоянно преграждали многочисленные водоёмы. Но вот, наконец, поворот на Ковду - до неё ещё добрых семь километров. Да, тяжело ходить без хорошей карты. Однако, по мере приближения к деревне, поняли, что стоило помучиться. Первое, что мы увидели издалека, была деревянная церковь1705 года постройки, а за ней на возвышении - деревянный крест. И вот перед нами старинное село, сохранившее ( на то время) абсолютно первозданный вид и очень напоминающее раскольничий скит. Сказать о нём пару слов, значит не сказать ничего, поэтому с согласия автора очерка о Ковде, опубликованном на сайте Кандалакши привожу полный текст: http://www.kandalaksha.org/kovda.html

Cело Ковда – одно из самых старых и больших поселений Кандалакшской губы, расположено в устье одноимённой реки. В сборнике «Актов Соловецкого монастыря» есть записи о жителях Ковдской волости, относящиеся к 1507 – 1514 годам. В XV веке Ковда уже была отмечена на картах. В 1905 году она была больше Кандалакши.

В конце XIX – начале XX века Ковда – довольно крупный порт, на рейд которого заходили торговые пароходы со всего Беломорья и из скандинавских стран. Ковда жила в первую очередь за счет красной рыбы (река была семужьей), сельди и дерева. Здесь действовали три лесозавода, расположенные на островах Ковдской губы.

Главная достопримечательность старинного поморского села – деревянная Никольская церковь (XVII в.), памятник северной архитектуры. Комплекс состоит из Никольской церкви, колокольни и ограды. Это единственный в своем роде памятник, сохранившийся не только в Мурманской области, но и во всем Карельском Поморье.

Церковь относится к клетскому типу. Это уникальный пример культовой постройки с двухъярусной двускатной кровлей. Здание высотой 14,3 метра образовано из нескольких прямоугольных в плане объемов алтаря, собственно церкви, трапезной, притвора, с отдельными двускатными крышами. С запада пристроена теплая трапезная и крыльцо, а с востока – алтарь. Причем, трапезная, срубленная из толстых бревен наподобие избы, конструктивно не связана собственно с церковью и алтарем, построенным из тонкого леса. Рядом находится шатровая колокольня- звонница 1705 года постройки.

Имеет Никольская церковь и свою тайну. В конце 80-х начале 90-х годов во время проведения реставрационных работ под фундаментом церковной печи рабочие обнаружили детское захоронение – около 30 гробов. Экспертиза показала – каждому из погребенных не было и трех лет от роду. Младенцы были захоронены в выдолбленных колодах и обернуты в берестяные саваны. Получается, что веками церковная служба проходила на костях. Версии ученых – от старообрядческого захоронения до попытки остановить, таким образом, эпидемию, которая унесла всех детей. Известно только, что с середины 18 века – такие погребальные обряды прекращаются.

Есть в Ковде и ещё одна достопримечательность - одна из старейших на Кольском полуострове морская гидрометеорологическая станция. В её паспорте записано, что станция основана в апреле 1896 года для освещения района в гидрометеорологическом и синоптическом плане, и для обслуживания морского флота, рыбной путины.

Сегодня в Ковде проживает примерно 20 коренных местных жителей, а само село превратилось в типичный дачный посёлок. Постоянно действующих магазинов и отделения связи здесь нет.

Добраться до села Ковды можно автотранспортом: с автодорогой Мурманск – Санкт-Петербург её связывает грунтовая дорога удовлетворительного состояния протяжённостью 6 км. Общее расстояние от Кандалакши до Ковды составляет 81 км. Можно использовать и ж.д. транспорт, доехав на поезде до станции Ковда, но до села Ковды придётся ещё 13 км добираться на машине. (см. схему автомобильных дорог).

Найти нам надо было метеостанцию. Спрашиваем у местной старушки, говорит, дальше, на конце улицы. Улица оказалась довольно длинной. Две местных жительницы взялись проводить до дома начальника метеостанции, коим был Игорь Васильевич Турий. Ему-то и шли мы передать тот заветный привет. Стучимся в дверь, в окошке мелькают двое маленьких детей. Никто не отзывается. Покричали: «Игорь Васильевич!» (мы пришли к тебе с приветом!). Нет ответа. Тут калитку открывает молодая женщина, которая оказалась супругой Игоря Аней. Странно, но в деревне все нам были как-то рады, особенно дети метеорологов. Они тогда были единственными детьми в селе, проживающими там постоянно. Метеостанция относилась к разряду труднодоступных. Действительно, без личного транспорта добраться до Ковды непросто. Аня сказала, что Игорь в данный момент на заливе, готовит лодку к очередному заплыву - рыбак он заядлый. Мы с радостью изъявили желание прогуляться до залива. Вот и начальник - молодой, крепкий, бородатый, «цыганистый» немного, с золотым маленьким крестиком в ухе - красавец. Ко мне сразу бросились две собаки - одна лайка, вторая неопределённой болонистой породы по кличке Норд. С Нордом мы прониклись любовью друг к другу с первого взгляда. Игорь, по случаю прибытия незваных гостей, оставил на время приготовления к рыбалке и повёл нас к дому, по дороге показывая метеостанцию, баню, построенную собственными руками. Детишки выскочили встречать всю нашу весёлую компанию - четырёхлетний Владик и двухлетняя Яна. Зашли в дом, хозяйка затеяла чаепитие, сели знакомиться. Вот так, завалились мы к совершенно незнакомым людям передать привет от незнакомых нам людей. В Петрозаводске нас приютит ещё один интересный молодой человек, но об этом дальше.

Игорь всё же заторопился на рыбалку, велел нам отдыхать, а вечером уже как следует поговорить за ужином. Ане надо было идти снимать показания с приборов, супруг мой вызвался сходить с ней, а я осталась с детьми. Норд отказался куда-либо двигаться, развалился лапами кверху у меня на коленях и довольно засопел, а потом и вовсе захрапел. К вечеру вернулся хозяин с большим уловом. Быстро был приготовлен ужин, Аня как-то по-особому запекла только что выловленную Игорем селёдку, хлеб, кстати, она тоже пекла сама. Вообще, они оба были на все руки. В доме всё, вплоть до табуретки, было сделано руками Игоря. Ну вот, наконец, познакомились поближе. Игорь с Аней оказались уроженцами города Туапсе. Самые, что ни на есть, южане, влюблённые в Север. Два года Игорь провёл на метеостанции Диксона - показывал фотографии. Романтика, конечно, но уж больно суровая. Игорь сказал, что Ковду скоро придётся покинуть, так как дети подрастают, надо будет их определять в школу. Трудно было представить его в городской квартире, на каком-нибудь эн-ном этаже, сидящим у экрана телевизора. Всё равно, что соловья запереть в клетку. Этот вариант явно был не для него. Так рассуждали мы, засыпая. Заснуть, впрочем, я долго не могла - то ли от накопившихся за последние дни впечатлений, то ли от того, что начала ныть поясница - наверное, станок от рюкзака натёр спину, так я решила, нащупав на спине какой-то непонятный бугорок.

Утром мы двинулись в обратный путь, пора и честь знать, как говориться. Какой-то автобус всё же в Ковду заворачивал, буквально пару раз в день. На нём-то мы и доехали до Зеленоборского, где удачно пересели на поезд, идущий прямиком в Петрозаводск. У меня не на шутку разболелась спина и вообще, было как-то не по себе. Прилегла на своей нижней полке - лежать невозможно, крутилась и так и эдак - боль тянущая, противная. Говорю супругу: « Посмотри, что у меня там такое, мозоль как будто.» По его возгласу поняла, что что-то ужасное. Так и есть - на пояснице сидел уже изрядно насосавшийся кровушки клещ. Супруг мой не растерялся, быстро открыл банку сардин и смазал маслом место, где это ничтожное членистоногое пристроилось. Выдернул, к счастью. Но я уже была в панике. А вдруг энцефалитный? В августе 92-го на Дальнем Востоке погибла от укуса клеща моя любимая собака, русско-европейская лаечка, моя Лаймочка. Чёрт меня дёрнул тогда взять её с собой! Собаки из Средней полосы России к укусам дальневосточных и сибирских клещей иммунитета не имеют. Снимала я их тогда там с неё десятками. Одна кровососущая тварь её всё-таки погубила. Неужто и меня постигнет та же участь?
Решили на ближайшей станции выйти и найти какой-нибудь медпункт. Ближайшей станцией была Сегежа. Вышли. У кассирши на станции спрашиваем, где у них тут больница или поликлиника. Объясняем ситуацию. Вот везло ведь нам тогда на хороших людей. Это пограничники нас благословили, не иначе как. Кассирша говорит: « Давайте сначала ваши билеты, я отмечу вам остановку в пути, чтобы вам не покупать новые и вызову Скорую помощь, потому что до больницы далеко добираться.» Тут же позвонила в «Скорую», те спрашивают, вытащили ли клеща, мы сказали, что да. Они меня успокоили - зона у них не энцефалитная, но обещали приехать и сделать укол против столбняка, всё-таки масло было из консервной банки. Приехали буквально минут через десять, влепили мне в руку укол, и мы сели дожидаться следующего поезда.

В Петрозаводске, первым делом надо было докупить кое-какую провизию. На продуктовых магазинах висели вывески « Ruokatavaraa», совсем уж по-фински. Красиво так: Ру-о-ка-та-ва-ра-а. Как песня. С первого раза и не запомнишь. Ну и побежали, конечно, взглянуть на Онегу. На ночёвку решили от Петрика всё же отъехать. Очередной КАМАз высадил нас на пути к Урозеру. Здесь на берегу этого живописного озера и разбили палатку. Место, правда, пришлось поискать - по берегу тянулись сплошь турбазы. Спать хотелось чисто физически. Солнце не садилось, было начало июня, ночь наступала условно. Красота была такая, что на следующий день мы так и не двинулись с места. И погода стояла на редкость хорошая. Вода в озере, правда, была ледяная, но чистая, как кристалл. Увы, это коварное тепло снова было затишьем перед бурей. Уже ночью начал накрапывать дождь, резко похолодало и утром озеро уже не выглядело таким безмятежным и приветливым. Пришлось наспех собраться и идти до трассы под дождём. Подъехали на сей раз на автобусе. Уже по дороге на Петрик дождь стал переходить в мокрый снег. Водитель сказал, что для Карелии это обычное явление - снег в начале июня. Из Петрозаводска мы планировали двинуться в сторону Питера и побродить в районе Финского залива. Но прибыв на вокзал, обнаружили, что с билетами как-то тяжело. Нам грозило весь день и ночь в придачу провести на вокзале, ибо на улице творилось Бог знает что, и в палатке мы бы просто околели. Но тут появился ангел-хранитель. Говорю же, везло нам на хороших и добрых людей. Звали его Видякин Слава, был он местным петрозаводским Ди-джеем. На тот момент встречал он кого-то на вокзале, но тот, которого встречал, не приехал. Нас же не заметить было трудно, ибо «прикид» у нас был всегда соответствующий, хипповский. А «системный пипл» своих узнаёт издалека. Брат по духу предложил оставить нам это пустое занятие (стояние в очередях) и пойти к нему. Жил он тут же, неподалёку от вокзала. Знакомство состоялось в считанные минуты и уже менее, чем через полчаса мы пили чай в Славиной квартире в тепле и уюте. Вскоре пришли две девчонки, подружки Славы, одна взяла гитару, запела: «Думы окаянные...», потом Слава поставил кассету- «вот песню одну», говорит, «обнаружил в исполнении никому не известного Игоря Азарова». Крутил её снова и снова: «Полной луны сила...» Спасибо тебе, Слава за приют, за незабываемый день, и вечер. Импровизированный тобою мини-сейшн был просто восхитителен! Помывшись, наевшись, напившись и напевшись, наслушавшись, наговорившись, умиротворённые вплоть до любви ко всему человечеству, легли мы спать.

Утром бодрым шагом вернулись мы на вокзал с намерением уехать или в Питер, или в Москву. В Питер было уехать проще, и до отхода поезда оставалось не так много времени, а потому, через несколько часов мы уже пересаживались на Финляндском вокзале в электричку на Парголово, откуда автостопом добрались до берегов Финского залива, расположившись недалеко от деревни Пески (Местерьярви) в заброшенном цветущем яблоневом саду. Финский залив шумел где-то внизу, но его не было видно за густой зеленью деревьев, спасающих нас заодно от пронизывающего солёного ветра.
Утром ветер неожиданно стих, мы попытались всё же спуститься к заливу. Солнце ненадолго порадовало нас своим теплом, вскоре снова зарядил противный мелкий дождь и конца ему не предвиделось. Надо было возвращаться. Так, подъехав на местном автобусе до Зеленогорска, вернулись мы обратно в Питер, измученные бесконечным холодом и влагой, откуда уже беспрепятственно взяли билеты на московский поезд. Буквально через полтора месяца мы уже грелись под ласковым южным солнцем на диких пляжах Чёрного моря.