Симоносэки – город на южной оконечности острова Хонсю – довольно известное место, а я там до сих пор ни разу не был. Непорядок. Прогноз погоды обещал дождь на все ближайшие дни во всех других местах, куда я собирался, и я решил, что для этого места дождь – не помеха. Я оказался прав и не прав одновременно.
То, почему я до сих пор не был в Симоносэки, объясняется довольно просто: туда неудобно добираться. Мало того, что от станции синкансэна «Син-Симоносэки» до туристического центра города надо ехать на локальном поезде, он (синкансэн) на этой станции (Син-Симоносэки) ещё ни фига не останавливается. Большинство скоростных поездов идёт сразу на Кюсю, поэтому в путеводителях даже рекомендуют ехать в Кокуру, а потом отъезжать на локальном поезде назад. Я, кстати, так и поступил на обратном пути.
Но, неважно, передом ехать или задом, в конечном итоге надо оказаться на станции Симоносэки. Оттуда ходит автобус до порта Симоносэки, где и сосредоточены все интересные места.
Усевшись в автобус, я уже понимал, что подниматься на портовый небоскрёб, чтобы посмотреть на пролив Канмон, отделяющий Хонсю от Кюсю, с высоты птичьего полёта, сегодня бесполезно. Проезжая по портовой набережной, я всерьёз волновался, увижу ли я вообще мост в ползущих по земле облаках, и будет ли мне что сфотографировать на память потомкам. Ещё через 15 минут я приехал в старинный город Тёфу, где мне сначала было очень мокро, а потом я попал в сад с гортензиями и ирисами, и мне не перестало быть мокро, нет, но стало очень хорошо.
Пролив Канмон – весьма неширокая полоска воды, отделяющая север острова Кюсю от юга острова Хонсю. Перебраться через пролив сейчас можно не только кораблём, но и через туннель, и по красивому подвесному мосту.
Место очень стратегически важное, поэтому вся его занимательная история заключается в том, что здесь кто-нибудь с кем-нибудь сражался. Первыми (в 1152 году) были 
Тайра и Минамото в битве при Данноуре, повернувшей в своё время ход японской истории. Сейчас на стороне Симоносэки запечатлены в бронзе полководцы противоборствующих сторон: победитель Минамото Ёсицунэ и проигравший Тайра Томомори. Хорошая была битва, но императора шестилетнего они, по-моему, зря утопили.
Памятник полководцам Данноуры
Следующие двое запечатлены в бронзе в самом проливе, на острове Ганрюдзима. Знаменитый самурайский философ Миямото Мусаси сражался с Сасаки Кодзиро, и убил последнего своим деревянным мечом. Было это в 1612 году.
Дальше в бронзе запечатлены пушки. Они стоят в двух шагах от памятника полководцам Данноуры, но по хронологии отстоят от них аж на 700 лет. Чтобы объяснить, что именно увековечивают пушки в проливе Канмон, нужно вдаваться в перипетии истории времён Бакумацу, а это дело долгое и неблагодарное. Скажу только, что этими (ну не этими, а похожими) пушками стреляли жители феодальной провинции Тёсю по проплывающим мимо европейским и американским кораблям, выражая таким образом всё, что они думают по поводу присутствия иностранных варваров на японской территории. Было это в 1863 году.
Пушки Симоносэки
Но, говоря о Симоносэки в частности, и о префектуре Ямагути в целом, невозможно совсем не вспомнить времена Бакумацу – как раз потому, что тогда здесь была вышеупомянутая провинция Тёсю. Руками выходцев из этой провинции (конечно, не только их) совершилась реставрация Мэйдзи, в результате которой Япония распрощалась с феодальным прошлым и пошла по пути, сделавшем её, через несколько поворотов, богатой и развитой страной.
Вернёмся ко мне, приехавшему на автобусе в город Тёфу. На самом деле это никакой не город, а всего лишь маленький район большого города Симоносэки, но когда-то здесь был замок, в котором жил феодал по фамилии Мори – один из бесконечной вереницы Мори, расплодившихся в провинции Тёсю и правивших разыми частями её территории.
Такие места в Японии называют дзёкамати – город под стенами замка. Это означает, что среди асфальта, бетона, и натянутых надо всем этим проводов сохранилось что-то от старого города, неважно, остался сам замок стоять или нет.
Иногда остаётся больше: целые кварталы домов, с белой или жёлтой штукатуркой, черепичными крышами… Например, в соседнем Хаги (та же префектура, та же провинция) – один из самых обширных и хорошо сохранившихся самурайских кварталов, какие я видел в Японии. В Тёфу немного не так.
Здесь, видимо, слишком поздно озаботились сохранением старины, и многое успели застроить. От самурайских резиденций остались стены, но внутри них помещаются школы и жилые дома. Дзёкамати чувствуется в узких улочках, в мостиках через реку, в запрятанных по закоулкам храмах и святилищах – но в целом не представляет собой единого архитектурного ансамбля, а распадается на отдельные достопримечательности.
Выхожу на остановке Jokamachi Chofu. Если отойти метров 50 назад, сразу за маленькой речкой обнаружится здание Chofu Kanko Kaikan (местный «туристическо-информационный центр»), где можно засунуть сумку в локер, чтобы не мокла под дождём и не мешалась. Потом, с фотоаппаратом и зонтом в руках, продолжаю идти назад в направлении моря, мимо жилых домов, рыбацких лодок, и труб какого-то предприятия. Взбираюсь на холм к святилищу Тоёкото, откуда должен открываться красивый вид на два маленьких острова в проливе Канмон. Острова еле видны… Довольствуюсь легендой о том, что острова получились из двух волшебных жемчужин, которые легендарная японская императрица Дзингу получила в подарок от драконьего бога. Одна жемчужина могла вызывать прилив, а другая – отлив. И островки действительно очень контрастируют друг с другом по форме.
Спускаюсь с холма и возвращаюсь к главной дороге, продолжая двигаться на юг. Где-то здесь должен находиться сад Chofu Teien. Сад обнаруживается достаточно легко – белые стены, заметные ворота; покупаю билет, прохожу внутрь, и понимаю, что попал… куда надо.
Давно не видел таких садов – да вообще в Японии немного таких видел. Вот тут погода пришлась как нельзя кстати, и не только потому, что заставила всех нормальных людей сидеть по домам. В саду вовсю цвели гортензии и ирисы одновременно. Все знают, что это цветы сезона дождей, и их положено смотреть в мокром виде – так вот, лучшего вида сложно даже представить. Вода была повсюду, стекала по белым, синим, фиолетовым лепесткам, зелёным клёнам, мхам, бамбуковым стволам, и оставляла огромные капли на листьях лотоса. Видимость под таким дождём сокращается до нескольких десятков метров, что создаёт замкнутое пространство: сад превращается в отдельный мир, и ты становишься его единственным обитателем. Побольше бы таких дней в таких садах…
Провёл там, наверное, не меньше часа. Вышел совершенно мокрый, но совершенно довольный: мой день уже на 100 процентов удался. Ради такого стоило переться из Осаки за сотни километров. Поудобнее перехватил зонтик и зашагал обратно на север, к остальным городским достопримечательностям, унося атмосферу сада с собой в виде особого мокро-июньско-гортензиевого настроения.
Настроение сопровождало меня в храме Козандзи, с его главным зданием, внесённым в список национальных сокровищ Японии, и бронзовой статуей Такасуги Синсаку – любимого многими героя Бакумацу. ПамятниковТакасуги в этих краях не один и даже, кажется, не два. Он много чего делал, и в конце концов умер в Симоносэки. Конкретно в храме Козандзи Такасуги собирал войска для совершения внутрикланового переворота, в результате которого у власти в провинции Тёсю остались только те люди, которые были против сёгуната.
Настроение сопровождало меня и в особняке Мори с его замечательным, но совсем другим садом, и в прогулках по узким улицам мимо штукатуреных стен, мимо родных уже гортензий во двориках частных домов, мимо нахохлившихся голубей в воротах святилищ, по набережной вдоль речки до самой автобусной остановки, где я забрал сумку, сел в автобус и уехал из Тёфу, увозя с собой июнь, дождь, и воспоминания.
P.S. Дождь подло кончился, как только я добрался до станции Симоносэки.
P.P.S. Вечером из новостей узнал, что на Кюсю по случаю потопа эвакуировали людей.
Тёфу: гортензиевое настроениеТёфу: в особняке МориТёфу: прогулка по городуДанноура
