Наше путешествие в Пакистан, как и большинство вояжей по этой стране, начиналось в Исламабаде.
Мой компаньон Питер прилетает туда из С-Петербурга тремя днями позже, чем было запланировано.
Об одиночном времяпровождении в чужой мусульманской стране, практически без английского языка, как-нибудь расскажу отдельно.
Сейчас же, начну с того, что злоключения задержавшие Питера с его прибытием в Исламабад не заканчиваются. Чемодан моего партнера, благодаря "Турецким авиалиниям", остается с Стамбуле и прибудет не ранее, чем через два дня. Ехать на север в горы без вещей нельзя, а два дня в Исламабаде торчать глупо. Наутро после встречи Питера и недолгого, полного романтики дальних странствий сна в отеле, расположенном в пригороде Исламабада, с таким знакомым и волнующим с детства названием Равалпинди, проводим военный совет.
Утро, как и всегда, оказывается мудренее, а выход из ситуации — простым, и даже интересным. Вместо поездки на север решаем прямо сейчас направиться на юг в археологическую жемчужину Пакистана — древний город Мохенджо-Даро. Это займет, как раз, два-три дня необходимых, чтобы прилетел чемодан. Заберем его на обратном пути. Правда, для поездки нужен легковой автомобиль, но хозяин принимающей турфирмы мистер Бари обещает добыть его быстро. Слово держит. Вскоре перед отелем стоит серебристая «Тойота».
Так что ещё до восьми утра выезжаем.
Пока выбираемся на трассу, делаем вывод, что Равалпинди, как и Нью-Йорк,- город контрастов. Один из штрихов — в нем среди лачуг строится скоростная надземная рельсовая дорога.
Обычно о дороге рассказывать особо нечего. Но не в этом случае. Пакистанские дороги на юге — это нечто. Вот о своих впечатлениях от них, далее по очереди и расскажем.
1. Езда по-пакистански. Питер
Наем «Тойоты» с водителем, вместо самостоятельного вождения арендованного автомобиля, был одним из наших наилучших решений за все время путешествия. Дело в том, что в Пакистане движение левостороннее и, во первых, переключать передачи одной левой нам российским водителям было бы как-то непривычно. И это бы не беда, но вот манеры местных водил и самое количество мотоциклов, мопедов, велосипедов, пешеходов, осликов, тракторов и грузовиков создают какую-то нереальную картину, когда все движется, сигналит, обгоняет и перестраивается в самый последний момент. Чтобы сквозь все это проехать, не говоря о том, чтобы проехать быстро, нужно здесь родиться и сесть на свой первый мопед лет в десять. И это не только в городах, а абсолютно везде, потому что даже шоссейные дороги полны этих вездесущих двух- и трёхколёсных мотоциклеток и орд грузовиков. В общем, если бы не наш водила, ехали бы мы намеченные 1200 км не полтора дня, а наверное, все три-четыре. А могли бы и вообще не доехать из-за столкновения с каким-нибудь мотоциклистом, либо просто с козой.
Коз и овец разгоняет местный водитель без нашего с Лёхой участия.
А теперь, поскольку бОльшую часть пути "туда" провел на переднем сидении и смотрел "шире", чем Леха, постараюсь классифицировать для вас, уважаемый читатель, основные виды обитателей пакистанских шоссе. Вот они:
• Собаки. Самые дисциплинированные и безопасные участники движения. Встречаются крайне редко, никому не мешают. Обычно бегут вдоль дороги по обочине.
• Козы и овцы. Встречаются достаточно часто, как большими группами, так и стайками по две-три.
Как все козы, при сопровождении пастухом безопасны. Самая опасная овца – предоставленная самой себе, без мужицкого пастушьего пригляда. Особенно если их две. К счастью, в отличие от Санкт-Петербурга, такого здесь почти не встречается. Восток, понимаешь.
• Коровы и буйволицы. Даже без сопровождающего мужика степенно идут вдоль дороги по обочине. Возраст, наверно. Да и размер имеет значение.
• Пешеход стоячий на обочине, включая разносчиков товаров и продавцов чего угодно на ногах. Абсолютно безопасен.
• Пешеход, идущий по дороге. Этот вид хоть и опасен, но малочислен и вымирает. Идущие по середине дороги уже почти вымерли, как мамонты. Хотя одного видел.
• Пешеходы перебегающие. Довольно безопасны, так как естественный отбор оставил лишь самых быстрых и у кого впридачу все в порядке с глазомером.
• Разносчики и продавцы товара с тележек. Умеренно опасны, так как занимают место на дороге и недостаточно мобильны, чтобы быстро увёртываться. Этот недостаток компенсируется их спокойным и предсказуемым поведением. Под колёса не прыгают, так как, по-видимому, опасаются за сохранность товара.
• Велосипедисты. Умеренно безопасны, поскольку не имеют шансов внезапно вылезти перед твоим капотом для обгона трактора из-за нехватки лошадиных сил. Правда, самые резвые обгоняют тележки с осликами. Кроме того, занимают мало места в ширину – до тех пор, пока не вздумают поехать большим коллективом. Их опасность резко возрастает, когда они внезапно устремляются к знакомому на другой стороне дороги или вдруг вспоминают, что надо вернуться домой.
• Тележки, запряженные осликами. Умеренно безопасны по той же причине, что и предыдущий подвид. Однако, в отличие от велосипедистов, ширина тележки заставляет тебя маневрировать и тормозить, если не пролезаешь по ширине для того, чтобы разминуться со встречным грузовиком.
• Трактора с прицепами. Возят огромные возы, медленны, нерасторопны. Опасны только в том случае, если ты его не заметишь. Связанное с ними основное неудобство – их, как и тележки с осликами, все обгоняют, выпираясь перед тобой в самый неожиданный момент. И в отличие от осликов, они гораздо шире. И быстрее, что удлинняет обгонную траекторию. Многие очень красиво и причудливо изукрашены, некоторые снабжены динамиками для услаждения слуха попутного транспорта. А вот мирно пашущих тракторов я ни разу не видел.
• Грузовики. Их так много, что передать невозможно. Возят всё.
Как правило, очень красивы. Примерно пятая часть – красивы очень, вплоть до деревянных резных дверей вместо штатных в кабину. Тюнингованные! Многие имеют характерный выступ, или кокарду, над кабиной. Видимо, она служит для привлечения самок – так они красиво расписаны, хотя наука до сих пор не смогла дать точный ответ на этот вопрос. А внутри их размещается лежак для спанья сменного водителя, так как в кабине жарко. Если на концах бамперов и по задним обвесам кузова прикреплены чёрные флаги, это значит что водитель – шиит, а если флаги разных цветов – то это для красоты.
Грузовики, как правило, медлительны и их можно обогнать. В случае поломки вместо треугольника аварийной остановки обкладывают себя камнями со всех сторон и спокойно чинятся по нескольку часов или даже дней. Движущиеся грузовики представляют неудобство, когда они сами кого-то обгоняют, например телегу или трактор. Представляют опасность, если этот маневр они совершают, двигаясь тебе навстречу. Поверьте, два грузовика, едущие тебе навстречу по двухполосной дороге с неширокой обочиной — не самая приятная картина для наблюдения сквозь своё собственное лобовое стекло. Степень неприятности уменьшается со временем, ибо привыкнуть можно ко всему.
• Мотоциклы трёхколёсные, пассажирские и грузовые, называемые здесь чин-чи. Тоже как правило расписаны где только можно и очень живописны. Неудобны своим количеством, тем, что их приходится объезжать и тем, что они много кого обгоняют, даже некоторые грузовики.
• Мотоциклы двухколесные. Самая сволочь. Могут ехать в крайнем левом, обгоняя грузовики, даже если на одном мотоцикле едут четверо: муж, жена и двое детей. . Пытаются соперничать — как по пассажировместимости, так и по грузоподъёмности — с представителями более высоких подвидов. Мешают очень, но пугливы и, как правило, заполошно убираются влево при мигании дальним и продолжительном звуковом сигнале. Некоторые не убираются вплоть до почти касания бампером. До пинка в задницу не дошло ни разу, хотя иногда и хотелось. Очень.
• И наконец, легковые автомобили. Можно не описывать по причине своей крайней редкости, так как встречаются раз в год, и то по обещанию. Хотя в больших городах они присутствуют в довольно значительных количествах, преимущественно местной марки «Мехран». Такие бешеные табуретки, размером с нашу «Оку», но с приличной сузуковской родословной.
• Ну и всякие прочие подвиды вне классификации. Например, тележки с горбатым приводом (просьба не путать с Запорожцем – размеры не те)
• Или с таким:
• Или кому совсем торопиться некуда:
Эти варианты почти не опасны в силу своей малочисленности.
В заключение стоит отметить, что транспортные средства с механическим приводом составляют меньшую часть всех участников движения. Да, и ещё: гаишников в Пакистане нет. Совсем. Нигде.
2. Картинки придорожной жизни. Алексей.
В то время как Пит, восседающий на переднем сиденье, изображает из себя то ли Дарвина, то ли Менделеева, наблюдая и классифицируя транспортные средства, наш водитель без устали делает свое дело. Где-то к двум часам прибываем в священный город Мултан – столицу суфизма, место упокоения многих пророков. Вернее, в его пригороды, потому, что мое предложение заехать в центр и взглянуть хоть одним глазком на мечеть с самым большим в мире куполом отвергается под предлогом недопустимой траты времени. Питер заменяет его циничным контрпредложением удовлетвориться лицезрением её километров эдак с трёх-четырёх, потому что она и так видна из того места, где (взамен посещения мечети) предлагает поесть. Это у водителя Рамадан, а у нас-то обед давно прошел. Беспрепятственно поесть до захода солнца таким гяурам как мы, можно только в ресторане при крупном отеле. Покрутившись немного в поисках, тормозим возле весьма приличного отеля какой-то международной сети. Его ресторан пуст, но у нас принимают заказ. Надо только подождать полчаса, пока приготовят еду.
Это время Питер даром не теряет. Уходит с нашим гидом Али в торговый центр, который видели по дороге,…
…а возвращается… султаном из Мултана! Приобрел местную одежку, которая называется шальвар — камиз. Достали его джинсы в сорокаградусную жару, а в этом национальном прикиде ему сразу понравилось ходить. Вот, и второй «выстрел в десятку». После столь удачной покупки на всех последующих остановках местные так и липли к светлолицему «пакистанцу», желая с ним пообщаться, подискутировать и сфотографироваться.
Но это будет потом. А пока запихиваем в себя очередную порцию риса с «огненной» курицей, немного тушим пожар во рту чаем с молоком и едем дальше.
Теперь дорога бежит по долине могучего Инда. Слева и справа до горизонта простираются крестьянские поля с различными сельскохозяйственными культурами.
Где-то урожай уже собран и сушится тут же у дороги,…
…а где-то угодья еще только подготовлены под посадку или отдыхают.
Такие возможности дает сочетание благоприятных климатических условий – круглогодичные положительные температуры – и обилие воды. Вся местность прорезана многочисленными каналами, речками и арыками. Они берут воду из Инда и распределяют ее по полям, обеспечивая полив и контролируемое затопление там, где это нужно.
Именно поэтому одной из основных выращиваемых здесь зерновых культур является влаго – и теплолюбивый рис.
Отсутствие ярко выраженной сезонности в сельском хозяйстве позволяет местным фермерам культивировать на одних и тех же землях различные растения и получать по нескольку урожаев в год. При этом, в условиях недостатка естественных пастбищ, на убранных полях и неудобьях с использованием отходов сельскохозяйственного производства выращивается большое количество крупного рогатого скота,…
…и более мелкой полезной живности. Например, тех же коз и овец, по которым прошелся Питер в предыдущей главе.
Таким образом, своими глазами видим житницу Пакистана. Этот регион, занимающий, лишь небольшую часть всей территории страны, равной по площади паре не самых крупных сибирских областей, обеспечивает поставку продовольствия для большей части ее 190 миллионного населения. Казалось бы, производство столь нужного и востребованного товара, как продукты питания, должно обеспечивать местным жителям хорошие доходы и процветание. И действительно, иногда встречаем латифундии, по-видимому, позволяющие их хозяевам иметь высокий уровень жизни и все блага современной цивилизации.
Но в основном, едем мимо бедных деревень…
…и стихийных придорожных базаров возле них,…
…свидетельствующих, что большинству фермеров занятие сельским хозяйством не приносит богатства. Это, по большей мере, результат устаревших методов ведения сельскохозяйственного производства: низкого уровня механизации, отсутствия химикатов для борьбы с вредителями и современных удобрений, применения примитивных технологий и ручного труда.
Там и сям встречаем всевозможные кустарные промыслы: кирпичные заводики,…
…«точки» по распиловке и продаже дров,…
…многочисленные автомастерские и шиномонтажки.
Повсеместно процветает мелкая лоточная торговля. Даже дети зарабатывают на хлеб насущный. Пока самые маленькие, предоставленные сами себе, предаются доступным забавам и времяпровождению,…
…их чуть старшие братишки и сестренки уже добывают какую-то копейку продажей всякой всячины.
Девочка, продающая корзинки
Девочка с фруктами
Ну да ладно. Что-то много внимания уделил проблемам пакистанской деревни. Для их решения есть правительство страны и местные власти. Пусть занимаются.
Мы же свою конечную цель сегодня, скорее всего, не достигнем. Придется искать ночлег. А пока заезжаем на стоянку дальнобойщиков возле придорожного кафе, чтобы поужинать вместе с нашим водителем. Солнце село, и он может совершить намаз и покушать. Железная выдержка у этого парня. Впервые вижу человека, просидевшего двенадцать часов за рулем без еды, питья, курева и, в общем-то, без отдыха, если не считать пару дневных молитв.
Ставим машину, заходим на территорию кафе. Присутствующие сидят на длинных помостах, служащих одновременно столами. Никто не кушает, ожидая призыва муэдзина, коротая время в беседах. Наш Питер, выучивший к этому времени пару дюжин слов на урду типа «здравствуйте», «спасибо», «как дела?», без малейшего стеснения направляется к свободным местам между двумя компаниями и, поприветствовав окружающих, ловко усаживается в такой же позе, как они. Мне и Али ничего не остается, как присоединиться. На несколько мгновений над присутствующими повисает тишина, и почти физически ощущаешь, как полтора десятка человек буравят тебя взглядами. Но, напряжение быстро сменяется ответными приветствиями, любопытством, традиционными, в таких случаях, вопросами: «Откуда?», «Где хотите побывать?», «Нравится ли страна?» Обычные вопросы обычных людей. И, пока Питер и Али на них отвечают, успеваю снимать. Никто не возражает.
Когда приступаем к ужину, на нас уже не обращают внимания. Так что спокойно трапезничаем и отправляемся дальше в наступившую ночь. Сил нам хватает ещё на пару часов, прежде чем натыкаемся на придорожный отель «Мидвэй».
Отель «Мидвэй». Утро.
Хоть название и не соответствует нашему пробегу – под колесами гораздо больше половины пути, — решаем, что он нам подходит и по качеству и по расстоянию, остающемуся до Мохенджо – Даро. Двести километров с утра можно пройти максимум за три часа, даже с проездом городов Суккур и Ларкана. А когда на входе в отель встречает такой «хозяин» — мужичок с ноготок…
…и расшаркивается перед тобой, лепеча что-то детским голосом, отказать в постое на «его территории» вообще невозможно. Похоже, он неплохо зарабатывает на позировании. Мне и Питеру совсем не жалко было дать ему чуток зеленых денег. Глядя на экран планшета после съемки, ловлю себя на мысли: «Вот бы сфотографировать этого мини – мужичка рядом с тем охранником из Стамбула, с которым фотографировался сам и выглядел так же. Или, еще лучше, втроем, по росту».
Ночь проходит отлично. Номера в этом отеле вполне комфортные, все удобства, включая горячую воду, в наличии. Перед отъездом нас просят расписаться в гостевой книге и сфотографироваться с персоналом.
Как было сказано: «Вы первые наши гости из России и не знаем, когда будут следующие». Может, как раз, мы и проторили дорожку? С утра она оказывается не очень загруженной, и уже вскоре, переехав через реку Инд…
…въезжаем в город Суккур. По внешнему виду улиц он мало, чем отличается от других городов Пакистана: кубические дома с магазинами и лавками на первых этажах, сетка проводов, перекрещивающих небо, и орды мотоциклов на дороге.
Город оказывается изрядно запутанным, поэтому даже с помощью навигатора и пары обращений к местным с трудом находим выезд на трассу до Ларканы. Зато, встав на нее, попадаем в настоящие тропики. Теперь вместо полей вдоль дороги чередой тянутся отдельные деревья и целые рощи финиковых пальм.
Видимо, во время вчерашней ночной езды преодолели некую климатическую границу, за которой уже чувствуется дыхание Индийского океана. Ведь, до побережья остается всего лишь шестьсот километров. Сто из них проглатываем немногим больше, чем за час, минуя Ларкану по объездной. И вот мы у цели. Перед нами археологический комплекс и музей Мохенджо–Даро.
Но с этим музеем под открытым небом познакомимся в следующей заметке.
