Мы всё катили и катили по армянской истории и памяти, заезжали в города и городишки, скучали по армянской еде без специй.
А еще я дивилась на горы. Вернувшись в Армению, в нашей семье появилась шутка: Настя (я то есть) только после Турции узнала, что в Армении тоже есть горы. Дело в том, что как и небо, горы в Западной Армении казались мне какими-то необычными, ни на что не похожими, совершенно особенными! Бесценными, неповторимыми. Такими, за которые обязательно нужно бороться и потерю которых нельзя пережить.
Я прилипала к окну и каждые сто метров восклицала: "Вот это горы!". Конечно, на самом привычном (и заезженном в прямом и переносном смыслах) пути Джермук-Ереван, проезжая Вайоц Дзор, Арарат и Гегаркуник (области Армении) горы мне казались само собой разумеющимися, незаметным задним фоном, данностью, даже чистым листом. И какие они красивые, могучие и непохожие одна на другую я уже давно не замечала. А вернувшись из Западной Армении, действительно, стала удивляться: "О, горы?! "
В Турции еще было удивительно, как лихо их обрезают камнерезами, буквально стригут на глазах. Работы на дороге кипели, везде расширяли трассы, бурили тоннели, по ночам на трассе было светло от строительной техники, ни на минуту не прекращавшей работы. Можно было не бояться уснуть за рулем — так шумели рушившиеся людьми горы.
Наконец солнце сжалилось над нами, температура незначительно упала, поднялся сильный ветер, начался ливень.
Но скоро кончился и сразу стало легко дышать. Мы приближались к середине пути, где собирались остаться на несколько дней. Нас манила Киликия.
Вы слышите это имя? — К И Л И К И Я. Это волшебное слово, это имя есть сама мечта. В какой-то не очень толстой книге об истории Армении я прочитала эпиграф к главе о Киликийском царстве, слова неуказанного автора: "Киликия, моя мечта, ты мне всегда напоминала..." — а что напоминала, тоже было не указано. Но так запомнились мне эти слова, так оказались близки, что снова появились тайна, мечта и...и...и...предвкушение.
А вот что получилось на самом деле.
Мерсин — это целый регион, вилайет с одноименной столицей. История края уходит в незапамятную глубь веков. Земли, в которой расположен Мерсин, изобильны влагой и плодородны. Поэтому они стали одними из первых в истории, где расселились племена, уже научившиеся обрабатывать землю.
Это место в античные времена называлось Киликией и было облюбовано людьми ещё с каменного века. Ещё до того, как были известны Греция, Эгейские острова и Европа, начиная с третьего тысячелетия до Рождества Христова, местные жители добавляли в медь олово, получая твёрдый и стойкий сплав бронзы, который они использовали при изготовлении орудий земледелия, предметов обихода и оружия. Так было положено начало перехода от натурального хозяйства к торговым отношениям между областями.
Мерсин — большой город и оживленный порт на средиземноморском побережье южной Турции, является столицей провинции Мерсин. Играет важную роль в турецкой экономике и на данный момент является крупнейшим портом Турции (туристы, как правило, используют его во время экскурсий на Кипр).
Местность, в которой расположен город, начала заселяться еще в 7 тысячелетии до нашей эры, во время проводимых там раскопок было найдено 23 культурных слоя. Под разными названиями город многократно упоминался многими античными авторами. Сами турки называют Мерсин «жемчужиной Средиземноморья».
Провинция Мерсин известна также тем, что Марк Антоний подарил Клеопатре в качестве свадебного подарка земли между Мерсином и Аланье.
Мы приехали в Мерсин поздно ночью и долго колесили по набережной туда-сюда — искали отели. А их не было. На береговой линии стоят только жилые дома — и ни одного отеля. Вообще берег моря никак не облагорожен. В темноте мы не могли понять почему. Заранее я читала в интернете, что Мерсин — это высококлассный морской курорт. О курорте — позже.
А тогда в ночи мы несколько раз проехали мимо единственного отеля, можно сказать, на берегу моря. Берег был через дорогу от ворот отеля. Три звезды. Несколько двухэтажных блоков. Мы решили переночевать здесь, а назавтра при свете дня найти "нормальный" отель.
Но ни завтра, ни послезавтра мы никуда не уехали. Потому что это и правда был единственный отель вблизи моря. Морских отелей, на первой или второй линии — в Мерсине просто нет.
Почему же этот отель стоял там, где не стояли другие? Мы долго ломали голову над этим вопросом.
Это небольшой семейный отель, руководят им муж и жена, а владеет — свекр. Это солидный мужчина в возрасте, совершенно невозмутимый и очень доброжелательный, внимательный. Он не стеснялся, что понимает армянский язык, но не давал повода снизойти до обсуждения этой метаморфозы.
Отель не новый, далеко не новый — он стоит тут не менее 30 лет! И мы решили для себя, что владелец его — некогда (а может — и поныне) влиятельный человек в городе и убрать его отель с береговой линии никто не решился.
Когда-то тут было весело! Но сейчас всё запущено, почти заброшено — хотя, с моей точки зрения, нужно совсем немного средств, чтобы оживить этот винтаж и дать ему вторую жизнь.
Хотите верьте, хотите нет — мы очень полюбили этот отель. За его расположение: хотя на море и нельзя купаться, но завтракать и слышать шум прибоя — это гораздо лучше, чем жить в Рэддиссоне в загазованном центре. За дружелюбие хозяев. За спокойствие — вернее, полное одиночество. Кроме нас в отеле никто не жил. Только за день до нашего отъезда приехали переночевать арабы с девушками — вели себя фривольно и шумно.
Мы были предоставлены сами себе, никто не ограничивал нашу свободу, никто не навязывался в компанию и никому не нужно было улыбаться. А все внимание персонала было отдано только нам.
Итак, мы проснулись и пошли на завтрак.
Каждое утро к завтраку не хватало то яиц, то помидоров, то чая, то хлеба. Но какими веселыми были эти утра! Как мы шутили, как менялись этими брекетиками с джемом и маслом, как до сих пор вспоминаем этот отель...
