Итак, настал очередной момент менять место дислокации – на этот раз всё очень просто, даже слищком просто: имеются прямые автобусы Хошимин—Пномпень. Если кто-то хочет проехать это расстояние автостопом, он должен учесть, что вдоль дороги населённые пункты тянутся почти непрерывно, города, городки и деревни со своим местным транспортом. Сесть на прямой автобус – сэкономить время и не дёргаться. Автобусы отправляются из центра Хошимина примерно каждый час, с семи утра до обеда, и есть ещё и ночные рейсы, с удобными почти плацкартными лежачими местами. Стоимость проезда – от $8 до $12.
Автобусами пользуются не только туристы, но и местные жители. В одном «басе» со мной ехали русскоговорящие камбоджийские студенты. Они учатся в военном институте в Нижнем Новгороде, а каждое лето ездят домой в Камбоджу на каникулы. Летят они из Москвы в Китай, оттуда во Вьетнам, а со Вьетнама на автобусе – так дешевле. Обучение им оплачивает камбоджийское правительство. Почему именно в России они учатся – я не понял, но наверное сказывается давняя традиция и когдатошняя коммунистическая ориентация Камбоджи.
На границе интуристы заполняют анкеты, прикладывают фотографию (её нужно заранее иметь с собой) и получают визы Камбоджи. Виза стоит $20, пограничники хотят почему-то $22, два доллара оставляют себе на чай, — а чаще и пять долларов, потому что у интуристов обычно нет двух долларов мелочью, а у погранцов, как будто бы, нет сдачи.
Пограничники с кажущимся неудовольствием разглядывали мой паспорт, ища, куда бы там пристроить визу-наклейку и куда штампик поставить. У меня почти весь паспорт забит плотнейшим образом всякими штампами, а последние две страницы я «обул» в полиэтиленовые файлики и тщательно охраняю от штампов – мне туда ещё нужно получать визу Брунея и, возможно, что-нибудь ещё. По приезду в Россию нужно будет сразу подаваться на новый загранпаспорт (уже на пятый в моей жизни).
Ехать из Хошимина до Пномпеня примерно семь часов. Как только проезжаем границу, вокруг всё становится более задрипанным и провинциальным. Красные флаги и плакаты с дядюшкой Хо исчезают. Дорога чуть похуже, местность – победнее, очень много статуй и фигур Будды, как уже имеющих культовое назначение, так и выставленных на продажу из мастерских.
Религиозные заведения, монахи попадаются нередко. Местные крестьяне пашут поля, ездят в кузовах, целыми тусовками, на крышах грузовиков и в каких-то мотодрандулетах. Бензин дороже, чем во Вьетнаме. Дурианов тут тоже много, даже очень много, и они большие, килограммов до пяти и больше. Денег тоже тут много, на доллар – около 4100 камбоджийских риелей, и – хуже, чем в соседней стране – многие желают получить плату не в местных деньгах, а в СКВ. В отличие, например, от Индонезии, где доллар нужно долго и тщательно менять в банке или в обменнике (да и то, примут только крупные и самые новые, немятые купюры) – в этих странах берут и мелкие, и старые, и мятые доллары, всё приятней, чем свои родные деньги с многими нулями.
Камбоджийские студенты в гости меня не позвали, и растворились по прибытию в Пномпень. Я же, в первый раз в этой стране и в этой столице, сообщу свои первичные наблюдения.
Страна и город тут, извиняюсь, несколько задрипанные, в некотором роде б/у. Да, чем-то напоминает Вьетнам и другие юго-восточные страны – плотная застройка в четыре этажа, снизу лавки, сверху жильё; много мотоциклистов (но не так много, как в Сайгоне, но Сайгон и побольше в несколько раз).
Уличные продавцы и предлагалы, уличная вечерняя еда, услуги и мастерские на любой вкус...
Только как-то всё это не так оптимистично, как бывает. И мне кажется, вот почему – нету в Камбодже национальной идеи, куда шагать, под каким знаменем и вождём («невзирая на...»), идеи нету. Только гордость за предков, имевших древнюю тысячелетнюю историю и отгрохавших Ангкор Ват – самый большой (в мире?) храмовый комплекс. А что сейчас? Идти к победе коммунизма? Пробовали, и коммунизм даже победил в одно время – в 1975-79 гг правительство «красных кхмеров» создало коммунистическое общество рабочих и крестьян, и даже – единственная страна в мире – и даже отменили деньги! Все должны были работать (преимущественно в селе) и за это свой рис на обед получать. Весь город Пномпень выселили в деревню. Кому система не нравилась, или кто сам не нравился системе – тех уничтожали, и за несколько лет убыло около 20% населения страны, число невероятное. Все классы общества, кроме рабочих и крестьян, были уничтожены. С десяток стран (Вьетнам, Китай, КНДР, Куба и некоторые другие соцстраны, но не СССР) признали правительство кхмеров. Потом «коммунизм» прекратился. Теперь что, идти к победе буддизма? Капитализма? Построить крутейшую и процветаюшую страну, наподобие Сингапура? Произвести и продать миллион видов товаров для всего мира, типа как производит Китай? Непонятно, что делать.
Вот и застряли камбоджийцы, без национальной идеи, осталось у них одно лишь тысячелетнее прошлое, и царь Нородом Сианук, который взошёл на престол ещё в далёких 1940-х годах, потом утратил власть и как-то дожил до глубокой старости (подобно афганскому Захир Шаху) и в наши дни является типа символом нации, наряду с Ангкором – нации, обращённой в прошлое. Престарелый царь есть на портретах и на деньгах, но он уже не правит – передал полномочия своему сыну, тоже старику.
В столице Камбоджи я вновь, разложившись после полугода «научного» путешествия, решил «побэкпакерствовать» — в гостиницу поселиться. Только где ж они тут, эти недорогие гостиницы, я не знал, в городе совсем не разбирался, а карту и путеводитель забыл где-то, наверное в Лумпуре. Но современные технологии помогли: быстро нашёл Интернет, зашёл, карту города нашёл и распечатал тут же; следуя советам из Интернета, пошёл нашёл гостиничный райончик – много ночлежек на любой вкус и кошелёк – и поселился; $5 в сутки за большую комнату, и санузел свой. И телевизор, который мне не нужен. Комаров не видно. Тут уже, глядишь, и ночь наступила, темнеет в этих краях быстро.
