В Мекнесе центральной площадью города считается великая Эль-Хадим, расположенная перед главным входом в Имперский город султана Мулая Исмаила. Ворота Баб-аль-Мансур портал из Старой медины в Новую.
..

Целый день мы посвятили изучению Мекнеса и почувствовав усталось, решили пойти поужинать в кафе, удачное расположение которого — недалеко от отеля, заметили ещё утром. Открытая терраса на стене Старой медины под зонтиками служит очень удобной смотровой площадкой.
.

Усевшись за столиком и сделав заказ, можно отдыхать, и до заката наблюдать за жизнью города.
..

Тем временем вечерело. На площади начали собираться вечерние торговцы, факиры, фокусники, лицедеи и другие типичные представители восточного волшебного мира.
..

Эта площадь, словно младшая сестра марракешской площади Джама-аль-Фна, перевод которой
звучит зловеще: Джама — народное сборище, а аль-Фна — осужденные на казнь. Джама-аль-Фна — площадь казней, лобное место. Говорят, ещё в 20-е годы нашего века на стенах, окружающих площадь, висели отрубленные головы воров, изменников и повстанцев.
Медина Марракеша. Рог изобилия

Эль-Хадим переводится как Разрушенная, только потому, что в медине оставались руины старой крепости Меринидов, остатки которой вместе с домами приказал убрать султан Мулай Исмаил, чтобы построить на их месте новый город.
Медина Мекнеса. Мечта султана Мулая Исмаила

Лишь наступает вечер, рыночная площадь преображается в театральную сцену, которая не меняется веками. Сменяются лишь поколения актеров и зрителей. Площадь заполняют местные жители, жонглеры, акробаты и музыканты.
..

Для развлечения детей имеется мини-зоопарк: обезьянки и маленькие лошадки.
..

Среди гуляющих, на площади замечен персонаж российского мультика — Маша, а Медведя — нет.
..

Постепенно площадь из торговой превращается в балаган — народ хочет вечерних развлечений.
.

Почему-то вспомнилось, что Мекнес, князь Вяземский сравнил с Тулой; с тех пор Мекнес не изменился, что не скажешь о городе оружейников, самоваров и пряников.
Тула похорошела...


*
Князь Константин Александрович Вяземский — первый русский путешественник в Марокко.
К сожалению, о нём мало что известно — не сохранилось ни архива, ни портрета, ни родовой усадьбы, только отчёты о путешествиях.
Константин Александрович (1853-1909) относился к последнему из трёх поколений ветви князей Вяземских из Тульской и Владимирской губерний. Успешно окончил столичный Пажеский корпус, но служить не стал и выбрал себе судьбу путешественника в удалённые и малоизвестные страны.
Летом 1880 года молодой князь продал всё имущество — усадьбу своего отца и деда, которой они владели с 1815 года, и отправился путешествовать в малоизвестную Африку, в Марокко.

Своё первое путешествие в северную Африку, в «таинственный Магриб» Константин Вяземский предпринял в 1881 году, отправившись в Марокканское королевство — оно всегда привлекало русских. Это путешествие Вяземский называл наиболее счастливым в его жизни; современники отмечают, что оно носило характер экстравагантного свадебного путешествия молодого князя.

В своих заметках, напечатанных в московском журнале «Русское Обозрение» в 1895 году, он так объясняет свой выбор:потому, что цель своей жизни полагаю в путешествиях. У всякого свой вкус: кто гонится за чинами,
«Я задумал свои экскурсии вовсе не для того, чтобы удивлять почтеннейшую публику, а просто: кто стремится к наживе, а кто, вот как я, изучает земной шар в его разных частях со всеми особенностями».

В 1883 году Вяземский предпринимает новое путешествие из Константинополя: пересёк на лошадях всю Малую Азию, Сирию, Палестину, Синайскую пустыню и, достигнув пирамид (Египет), отправился дальше — в Судан. Обратный путь в Россию он держал через Сирию, Месопотамию, турецкий Курдистан, Армению и Северный Кавказ.

О своих путешествиях Вяземский докладывал Французскому географическому обществу, а свои путевые очерки публиковал во влиятельной и респектабельной парижской газете «Фигаро». Когда же князь решил объехать всю Азию верхом на лошадях и добраться через Китай в Сиам, что составляло примерно 40 тысяч вёрст, то Русское географическое общество посчитало это полнейшей авантюрой и отказалось финансировать.
Собрав средства, где только мог, он отправился по Московско-Иркутскому тракту через Урал и Сибирь (с остановкой в Томске), затем через Китай в Сиам и Камбоджу. В Рангуне он оставил своих слонов и направился в Бенгалию. Три месяца он путешествовал по Индии, после чего через Кашмир и Гималайский хребет проник в загадочный Тибет.
Вяземский не любил распространяться на тему своего пребывания в Тибете, но из некоторых его обрывочных фраз можно было предположить, что он довольно близко сошелся с буддийскими монахами и ему удалось проникнуть в некоторые их тайны. Вяземский научился у бонз долгое время обходиться без воды и пищи.
Из этого путешествия К.А. Вяземский вернулся в Москву в 1895 году.

В очередной свой приезд в Россию он отправился в Ясную Поляну к графу Толстому, с которым состоял в переписке. Вяземский дважды гостил в Ясной Поляне. Писателя и путешественника роднили не только общие взгляды на нравственность, но и нечто большее, невысказанное ни в письмах, ни в беседах во время прогулок по аллеям графского имения.
Родовое имение графа Л. Н. Толстого
Оба они во многом "преступили законы", придуманные неумными и завистливыми людьми. Оба были нелюбимы официальными лицами и осуждаемы за свое возмутительное "сумасбродство".

В 1896 году Вяземский, неожиданно для своих светских знакомых, уходит в монастырь. Он становится хранителем библиотеки в Русском Пантелеимоновом монастыре на горе Афон под именем иеромонаха Киприана. Недоброжелатели в Москве поговаривали, что он таким способом скрылся от своих многочисленных кредиторов.
Князю было очень неуютно среди братии — она так мало походила на миссионеров, которых он видел в монастырях Тибета. Что происходило в душе Вяземского неизвестно, ведь единственной отрадой для него были мечты о новых путешествиях.
Знакомый с тайнами учениями тибетских философов, видимо, он понял, что его жизненный цикл завершен и уже чувствовал приближение конца... князь утонул во время купания в море.
..