Пакистан, бывший ранее в составе Британской Индии, долгое время испытывал на себе влияние англичан. Такое бесследно не проходит. Но до сих пор наследие колониализма на себе удавалось испытать пару раз – когда в Карачи при транзитном перелете в Непал я имел удовольствие общаться с представителями принимающей стороны. В обмен на двадцать часов пребывания в Пакистане у транзитных пассажиров забирали паспорта и перепоручали их карачинским гостиницам.
Молодые служащие этих гостиниц при встрече первым делом говорили "здравствуйте", все остальное время они открыто и настойчиво занимались вымоганием чаевых. То есть к колониальной привычке добавилась назойливость свободных граждан, и слово tips рефреном звучало почти в каждой фразе. Но на этот раз все было по-другому. Ибо мы приехали в Марри – место, в котором колониальный дух каким-то чудом сохранился…
Но о колониализме чуть позже, а пока стоит сказать несколько слов о перечеркнутом бородатом дядьке, который немного попортил нам жизнь в этой поездке…
Да-да, наш путь лежал через ныне печально известный город Абботтабад, где 2 мая сего года демократически застрелили Усаму бен Ладена. Совершенно не важно, существовал ли этот человек на самом деле, или американцы придумали хорошо работающую страшилку. Также не факт, что его убили именно в этом месте в это время. Все объясняется нужным моментом – Обаме надо зарабатывать предвыборные очки, летописцем также выступают США, поэтому бен Ладена грохнули в Абботтабаде.
Печально то, что СМИ вновь получили возможность говорить о Пакистане как о рассаднике терроризма, печально то, что в ряде районов страны из-за этого стало неспокойно, печально (но и похвально) то, что пакистанские власти теперь блюдут каждого иностранного туриста.
Вследствие последнего в эту поездку в одном из районов к нам приставили автоматчика, запретили останавливаться в частных домах, а только в гостиницах, причем кое-где в гостиницы наведывались военные, дабы убедиться, что мы ночуем в номере и что нас не уволокли в высокогорный кишлак последователи Талибана.
На фото я улыбаюсь (Иван улыбался тоже – свою физиономию, думаю, он выложит у себя в ЖЖ :)), потому что, увидев картинку на витрине одного из исламабадских магазинов, мы решили сфотографироваться на ее фоне, а местные, поняв идею, смеялись и показывали пальцами на двух русских идиотов. Да, не думал майор британской армии Джон Аббот или точнее Эббот, основавший Абботтабад в 1853 году после аннексии англичанами Пенджаба, что это тихое место станет всемирно известным. Помнится, прочитав новость про убийство бен Ладена, я подумал, что теперь район, где он жил, будет если не местом паломничества его последователей, то уж точно аттракционом для праздношатающихся туристов. Ну, и как водится, первыми туристами фактически оказались мы.
Грех было не поинтересоваться, тем более что путь наш лежал через город. Однако по состоянию на середину мая местное население с большой неохотой говорило на тему бен Ладена, и в конце концов выяснилось, что район полностью закрыт ЦРУ и попасть туда невозможно. Пробовать лезть туда на свой страх и риск мы не стали. С какой радостью црушники вместе с местными спецслужбами сгребли бы двух русских с фотокамерами, можно себе представить…
***
– Черт! –говорил Иван, доставая из упаковки новую полуторалитровку пока холодной еще воды, – когда же кончится чертова жара? Мы катились в видавшем виды, но все еще крепеньком джипе в сторону Марри. Иван был прав. Мы напоминали дуршлаги: выпитая вода не доходила до мочевого пузыря уже пару дней, потеть приходилось настолько интенсивно, что выводить "низом" из организма было просто нечего. Первый удар жары настиг в первое же утро в Пакистане в гостинице Равалпинди – в городе с завидной регулярностью отключается свет, а без электричества ни кондей, ни пропеллер, которые были у нас в номере, как-то не работали.
Поэтому об шести утра, лежа в двуспальной (такой номер достался) супружеской кровати с Иваном (о двуспальных кроватях речь впереди) я проснулся, плавая в собственном поту, хотя накрылся одной простынкой. Иван мучился кошмарами под теплым одеялом, выпростав из-под него только ноги. Тепленькая водичка, потекшая из холодного крана, была иллюзией прохлады, душ не освежил вообще. Так предстояло существовать не один день. Но это были еще цветочки по сравнению с долиной Инда. Впрочем, не будем забегать вперед.
***
Мюрри, Муррей, Мурри и т.д. – сколько только вариантов названия Murree не встречается в русскоязычных источниках. Местные называют его Марри с ударением на последний слог. Есть два варианта происхождения слова – от местного "высокое место" либо от "Дева Мария". Британцы тоже не любили жару и отдыхать предпочитали в прохладе. И на холмах Марри построили своего рода "Переделкино", курорт. Сюда работавшие в Равалпинди семьи англичан переезжали на лето, здесь были дачи. Здесь же отдыхали сражавшиеся в Афганистане военные. Окрестности явно напоминали им холмы родной Англии, а высота 2200 метров делала низинную жару мягче.
Отсюда при хорошей погоде можно даже увидеть очертания Нанга Парбат – первого, западного, восьмитысячника Гималаев. Чтобы отдых был лучше, британцы построили всемирно известную пивоварню. Имбирное безалкогольное пиво, кстати, очень вкусное, хотя на банке, помнится, было написано made in UK. Из всемирно известных людей в Марри родился один из моих кумиров от путешествий Фрэнсис Янгхазбенд.
И вот когда джип поднимался к расположенному на высоком холме городку, визжа покрышками на очень крутых серпантинных поворотах, я внезапно ощутил этот самый колониальный дух. Возникло ощущение, что воцарившийся здесь всего шестьдесят лет назад ислам – лишь небольшое наслоение, покрывало, под которым скрывается старое, но прочное и добротное колониальное прошлое. Когда въехали в город, чувство только усилилось. Без труда представлялись офицеры британской армии в форме, прогуливавшиеся неспешно со своими спутницами, добротные дома, обязательно церковь...
2. Таким Марри был в конце 1800гг. В левой верхней части картинки виден собор. Фото найдено в сети
3. Так городок выглядит зимой сейчас. Застройка очень плотная. Фото найдено в сети
4. Но тип застройки в Марри и окрестностях все равно отдает английским стилем
Главная улица, на которой располагались магазины и рынок (никак не базар) и по которой совершали променад жители и гости города, существовала только для них – местному населению вход сюда был заказан. Сейчас улица открыта для всех, полно магазинов и лавок, во многих местах ее оккупировали попрошайки, только милостыню подают не чопорные британские дамы, а бородатые дядьки в шальвар-камизах и эмансипированные (да-да, здесь их можно встретить) пакистанские женщины.
5.
6.
В местной септического вида забегаловке продавали в ведре сомнительной свежести йогурт, который взбивал огромным деревянным пестом веселый дядька. От йогурта отказались и слегка перекусили, потому что предстояло проехать еще дальше и найти гостиницу с неизменной двуспальной кроватью (опять, опять эта двуспальная кровать! :)).
7.
Теперь Марри туристский курорт, сюда летом приезжают богатые пакистанцы и туристы, и быстрая речь на урду заражает всех и вся спешкой и суетой, от британской медлительности и степенности не осталось и следа. Здания все сплошь современной пакистанской постройки, порою даже совсем новые – недавнее землетрясение основательно перетряхнуло город. Но вот впереди сквозь деревья проступает барочный силуэт собора, от которого просто веет Киплингом и прочитанными в детстве историями о восстании сипаев. Собор возвышается посреди сутолоки лавок домиков и гостиничек, и рядом с ним никакой спешки.
8.
Внутрь попасть нельзя – закрыто. Нормальной точки, чтобы снять здание целиком, тоже найти не удается, вокруг все застроено и завешано рекламой всевозможным гестхаузов маррийского разлива. Странно смотрится здесь Тадж Махал с "Мириндой".
9.
Обращает на себя внимание неестественно огромный, высоко и вполоборота стоящий крест на крыше собора. Ему совершенно нечего там делать, насколько помню, не ставят их на крышах и уж тем более так криво. Фотографирую телевиком, и все становится понятно. Здание это памятник, службы тут, видимо, не ведутся, и крест ставили местные в соответствии со своими представлениями о христианстве, сделав его из подручных материалов.
10.
11. Так собор выглядел в те времена. Фото найдено в сети
12. Теперь картина несколько иная – это причудливое наслоение эпох
В новостях постоянно говорят и пишут, что иноверцам в Пакистане трудно, их притесняют и т.д. О хорошем не пишут совершенно. Мы несколько раз в этом районе встречали церкви, в некоторых, похоже, даже идут службы. Разумеется, сложности есть, особенно там, где проживают радикальные мусульмане, однако, согласно той же Википедии, в Пакистане более миллиона католиков, под патронажем католической церкви работает 534 школы, 53 интерната, 8 колледжей и 7 технических.
13. На ночь мы остановились возле католической церкви св. Марка
Текст на табличке: Католическая церковь св. Марка отреставрирована в июле 2009 года и освящена епископом исламабадским Энтони Теодором Лобо. Священник Акрам Джавед Гилл.
К сожалению, не помню название поселка, где ночевали. Но колониальное спокойствие нас настигло и здесь. Поначалу было не очень приятно проходить возле полицейского участка с комнатами отдыха. Служащие пограничной полиции (тут не так далеко до спорных территорий) выглядят круто: в черных очках, немного странной униформе с неизменным Калашниковым на боку или за спиной.
14. Не поймешь, как к такому подступиться. На кепке видна надпись Frontier police
Однако у чайной комнаты они ставят Калашниковы вдоль стенки, снимают очки и оказываются довольно милыми и улыбчивыми молодыми людьми. С удовольствием фотографировались и звали пить чай.
Поселок, хотя и рассчитан на туристов и в нем много гестхаузов, очень тихий. Колониальному спокойствию колорита добавляли, пожалуй, только неимоверно разукрашенные грузовики, да бойкие повара придорожных харчевен, готовящие еду для гостей и на вынос.
15.
16.
Было любопытно и приятно хоть отдаленно и немного, но почувствовать себя англичанином.
Продолжение следует…
