Марокко, Маракеш звучит, как если в лицо жаркий ветер, как терракотовые дома на фоне синего неба, как тарахтение мотороллеров и шелест шин, как если идешь по узкому проулку и неожиданно оказываешься на галдящей площади.
Маракеш набрасывается на тебя, сносит с ног, толкает, зазывает, атакует сразу все органы чувств.
Глядя на нищету, смущенно опускаешь взгляд, он тут же брезгливо отскакивает от помоев, разлитых по мостовой, скачет по пестрой плитке стен, вплетается в узоры решеток, которые здесь вместо стекол в окнах, соскальзывая с последнего завитка, устремляется в небо, чтобы раствориться в его прозрачной голубизне.
Бедный нос атакует едкий запах ослиной мочи, ускоряешь шаг и тут вах, как порыв ветра свежесть зеленой мяты – на прилавке ее целый стог. Сквозь вонь из выхлопной трубы начинает пробиваться дурман специй, солено-перченый он зовет тебя, заманивает. Через пару шагов в него тоненькой янтарной струйкой начинает вливаться мед, соль уступает место пряному жженому сахару, смеси печеного теста и жареного ореха. И вот опять щекочет ноздри знакомый кислый запах соленых олив, они лежат горой, блестя своими округлыми боками, как драгоценные камни, это уже опять включились глаза.
Но вдруг, с одной стороны толчок, с другой клаксон местного гонщика, и как они умудряются ездить на мопедах по рынку.
Солнце палит, прохожие привычно выбирают путь в соответствии с расположением теней. Те, кому не досталось вакантных прохладных мест, вынуждены отдавать себя на
растерзание солнцу.