Утро было освежающе прохладным и звонким. Первыми проснулись петухи и ослики. Следом за ними – дети. Ветерок щекотал ноздри запахом хлева. Спать не хотелось совершенно. Удивительно, как легко в путешествии даются ранние подъемы. В Москве готов убить за каждую лишнюю минуту утреннего сна, а тут – солнышко встало в шесть с копейками и ты вместе с ним. Приучаешься жить по природным часам: солнце село – пора спать, взошло – подъем. И никакой усталости!

Быстро завтракаем и, пока нет жары, идем осматривать деревню. Поднимаемся вверх по крутой тропинке. Именно по ней вчера мы карабкались впотьмах, привлеченные звуком тамтамов. Сейчас, при свете дня, было непонятно, как мы вообще здесь прошли и не сломали шею.

Деревня проснулась. Группки молодых женщин, уже успевших сходить за водой в долину, тащили на головах здоровенные баки (литров по 15-20 минимум!). Они шли вверх по склону, смеялись, беседовали и даже не придерживали свою ношу руками. Походка легка, спины прямые, никакого напряжения на красивых лицах. Какой же смешной и неуклюжей ощущаешь себя рядом с этими гибкими шоколадными королевами!

Детишки тоже помогали по хозяйству – кто-то чистил песком кастрюли, кто-то тащил вязанки с хворостом, гнал скотину на пастбище. Не забывая при этом поприветствовать нас и, на всякий случай, поинтересоваться – не завалялось ли лишнего "кадо", "бидона", а еще лучше "ларжана".

Мы идем на окраину деревни к дому здешнего шамана. К сожалению, шаман нашего визита не дождался и помер. Гостей встречала его вдова. После смерти мужа она 3 года будет исполнять его обязанности.

Вдова держала себя гордо. Объяснив через Захарию, что нам можно делать, а что нельзя, она тихо отошла в сторону и присела в теньке, не спуская с нас внимательных глаз. Правила были просты – руками ничего не трогать, в дом нос не совать. Подходы к жилищу хозяйка чутко охраняла.
Когда Вова попытался пристроиться на крылечке шаманского дома, чтобы запечатлеться на фоне живописной двери, вдова забеспокоилась. Куда не ступи, везде сакральные места, можно случайно оскорбить какого-нибудь духа.

Дом шамана (или огона) стоит на краю деревни под стеной утеса. Место это немноголюдное. Жители деревни без надобности сюда не заглядывают. Но уж если приключилась беда или просьба какая к духам имеется – тогда, добро пожаловать. К помощи шамана прибегают, когда нужно вызвать дождь, изгнать злых духов, вылечить болезнь.

Догоны в большинстве своем - анимисты. Согласно их представлениям, мир одухотворен и во всем, что окружает людей, живут духи. Поклоняются они фетишам - неодушевленным предметам, которые обладают магической силой. На алтарях – округлых глиняных столбах - в жертву духам приносят кур и ягнят.

Сакральная жизнь догонов строится в соответствии с шестидесятилетним циклом обращения звезды По (Сириуса В) вокруг звезды Сиги (Сириуса А). Они считают, что человеческая жизнь - это шестьдесят лет. Огона выбирают из числа мужчин, переваливших этот рубеж. Считается, что такие мужчины уже в какой-то степени принадлежат миру мертвых - миру предков. И потому могут свободно общаться с духами.
Через шамана-огона люди передают просьбы о помощи и заступничестве. Через него же узнают волю предков. В лечебной практике огоны одной магией не ограничиваются. Они широко используют и средства народной медицины.

Колдуны у догонов бывают разные. Кузнецов здесь тоже наделяют магической силой. Они не общаются с духами напрямую, но поскольку железо связано с землей (его добывают из земли и им же землю обрабатывают), то в обязанности кузнеца входит просить духов послать богатый урожай. Кроме того, кузнецы выступают как судьи во всевозможных спорах. Их почитают и побаиваются.

Магический смысл приписывается и самым обыденным занятиям. Например, ткачеству. Им занимаются исключительно мужчины. Догоны верят, что духи предков с особым удовольствием наблюдают за работой ткача.
Если ткать может любой мужчина, то чтобы стать кузнецом, надо быть сыном кузнеца - это ремесло предается по наследству.

Догоны на удивление упорно сопротивляются влиянию как мусульманской, так и христианской культур, несмотря на то, что деревни просто кишат миссионерами.

Святая святых догонов — погребальная пещера. Когда умирает соплеменник, остальные смягчают горечь утраты танцами. Затем тело поднимают в пещеру в отвесной скале, для чего используются веревки, сплетенные из коры баобаба.
Если подняться по тропинке практически вплотную к стене утеса, то над головой можно увидеть глиняные, прилепившиеся друг к другу, странные сооружения, похожие на гнезда ласточек или ос. Это жилища племени теллемов, брошенные сотни лет назад. Нередко догоны используют пещеры теллемов в качестве склепов.

Скалистые земли, где обитают догоны, стали прибежищем аборигенов уже в 300 году нашей эры. Древнейший из известных науке здешних народов -толои - просуществовал в этих местах всего несколько столетий, после чего буквально исчез с лица Земли.

Прошло более тысячи лет, прежде чем здесь появились теллемы, но в XVI веке исчезли и они, вытесненные, как считается, догонами.

Теллемы не оставили после себя почти никаких следов - только труднодоступные пещеры на утесах, в которых располагается множество построек. Эти необычные сооружения имеют вид конуса или цилиндра. Вместо окон и дверей - круглые или овальные проемы. Также сохранилось несколько сараев из саманного кирпича, да искусно сделанные погребальные статуэтки.

Европейские собиратели редкостей приезжают в Мали и платят огромные деньги за предметы, найденные в могильниках. Считается, что они могут принести удачу. Поэтому некоторые догоны, прежде испытывавшие суеверный страх перед теллемскими гробницами, принялись теперь за их разграбление.

Почти все связанное с теллемами окутано тайной. Догоны считают, что теллемы были сильными магами. По преданиям, теллемы умели заставить веревку стоять, как палку (без помощи "Виагры"). Они умели летать, превращаться в великанов и попадать в самые высокие пещеры, сделав всего один шаг. Они умели обращаться в карликов и проникать внутрь пещер, могли въезжать на отвесные скалы на лошадях. Им было легко даже «заговорить» дорогу в скалы - таким они обладали красноречием.

Так как же теллемы попадали в свои пещеры, если не принимать всерьез сказки о полетах и превращениях? Догоны объясняют это так – теллемы пользовались боулинами, специальными шестами, закрепленными в скале.

Зачем теллемам понадобилось так усложнять себе жизнь – не известно. Для чего нужны были пещеры? Жили они там или использовали их как склепы? Тайна эта так и не раскрыта.

Дома и дворы деревни Далеканда не сильно отличались от тех, что мы видели в Дуру. Но отличия все же были. Фасады некоторых домов были украшены глиняными барельефами. Водостоки выполнены в форме крокодильих голов, деревянные опоры домов, «лестницы», двери и оконные ставни - декорированы замысловатой резьбой. Причем, рисунок практически никогда не повторялся. Когда-то такие резные ставни и двери украшали каждый дом. Теперь они - редкость. Все продано туристам.

Дольше задерживаться не стали. Нам предстоит тринадцатикилометровый (а то и более) пеший переход, с остановкой в деревне Тирелли и ночевкой в деревне Амани. Еще нет и десяти утра, а солнышко уже припекает. Надо спешить.

Вещи отправились вперед на тележке, которую тащил грустный зебу. Еще грустнее выглядел примотанный к телеге барашек – наш будущий обед.

Песчаная дорожка бежит вдоль подножия утеса. По берегам пересохшей реки высятся громады баобабов, тянутся просяные поля с тяжелыми колосьями, похожими на болотный камыш, зеленеют пышные кроны манговых деревьев и луковые плантации, придорожные валуны обвивают цепкие арбузные плети. В песках пасутся овцы-доминошки (забавная окраска – передняя часть черная, а задняя - белая). Чем они сыты…загадка.

Догоны – народ интересный и таинственый. Считают, что название племени придумали путешественники и происходит оно от английского слова Dog Star – «Звезда Собаки» (Сириус). Сами же они называют себя «Детьми Бледного Лиса Йуругу». Так, согласно мифу, звали их звездного отца.
Сегодня «пришельцы с Сириуса» ведут жизнь мирных земледельцев: выращивают лук, просо, чеснок и хлопок, ткут ткани, разводят коз, овец, ослов и кур. Добывать пропитание охотой становится все труднее и этот вид деятельности почти забыт.

Люди по пути встречались исключительно радушные, улыбчивые и любопытные. Всех интересовало кто мы такие, откуда приехали, очень веселились, когда слышали русскую речь. Только вот фотографироваться хотели не все. Вернее, не хотели безвозмездно. А за "кадо" - сколько влезет.

Заняли свой пост и торговцы сувенирами. Рядом с этой братией можно было застрять надолго! Догоны – большие искусники и рукодельники. Вещи они делают, действительно, интересные и необычные: бронзовые фигурки, трубки, украшения, ножи в кожаных узорчатых ножнах, сумки, пояса, расписные колебасы, погремушки из плода баобаба, покрытые тонкой резьбой, шляпы-тенгаде с кожаными полями, деревянные скульптурки, резные ставенки, догонские посохи, маски, маленькие скамеечки, украшенные раковинами-каури, изделия из глины и камня.

Первым поддался покупательскому азарту Володя. Ему хотелось всего, сразу и побольше. И это понятно – Командор предупреждал, что вещей такого качества и по таким (действительно смешным!) ценам мы не встретим больше нигде. А потому, увидел, понравилось – бери!

Я сперва пыталась сопротивляться искушению накупить сувениров (всего третий день в стране, впереди долгий путь и таскать с собой мешок с покупками не улыбалось). Но, пример Вовчика был настолько заразителен, что я не устояла. Теперь походный рюкзачок стал тяжелее на два посоха, нож, серп местной конструкции и увесистую бронзовою статуэтку.

По дороге случилась незапланированная остановка. Завидев в окно группу европейцев, учитель сельской школы попросил посетить его урок. Бедняга принял нас за французов. Урок был безнадежно сорван, тетради изрисованы рожицами и исписаны прописными фразами, типа - "Мама мыла раму". Дети орали, дрались из-за конфет, карандашей и ручек и самозабвенно фотографировались. Ученики и туристы остались довольны встречей. Учитель тихо матерился в отдалении...

В деревню Тирелли мы вошли часа в четыре дня. Гостеприимный постоялый двор мог предложить уставшим путникам не только вожделенную тень, обед и сувенирный магазин, но и душ!!! Здесь же нам довелось увидеть знаменитые танцы догонов. Причем не показушные, что устраивают специально для туристов, а самые настоящие - для «своих». Пустили нас на праздник не даром, конечно, но за такое зрелище денег было не жаль!

Действо происходило на окраине деревни под скалой, на поляне окруженной раскидистыми баобабами и огромными валунами. Мы заняли места в «партере» на камнях в тенечке. Скоро к нам присоединились местные жители.
Первыми на поляну вышли старейшины в синих рубахах-индиго, в шляпах тенгаде, с барабанами и коровьими хвостами в руках. Вслед за ними появились танцоры в ярких костюмах и масках. Два старичка наяривали на ритуальных тамтамах. Если стоять прямо за ними, то возникало ощущение, что ты на рок-концерте у самого динамика и чувствуешь звук всем телом.

Танцоры поднимали пыль на площадке, выскакивая то по одному, то парами, то всей толпой. Особенно впечатлили персонажи на ходулях – вестники богов Тертерали.

Танцы в масках составная часть многозначных ритуальных церемоний - регулярных погребальных торжеств, именуемых Дама и эпической Сиги, посвященной сириусианскому прародителю догонов. В мифах говорится о нескольких «космических одиссеях» на нашу планету жителей из звездной системы Сириуса. С этой целью был выстроен огромный двухпалубный «корабль» с круглым дном. «Корабль» был разделен на 60 отсеков, содержавших «все земные существа и способы бытия». Но нынешним догонам известно содержание только 22 отсеков. «Остальное придет в сознание людей позже и изменит мир» - так утверждают мифы.
Также в передаваемых из поколения в поколение мифах содержатся знания о строении и эволюции нашей Вселенной, неожиданно созвучные современным научным взглядам.

Мифы догонов закрыты от посторонних ушей. Их могут рассказывать только посвященные члены общества Ава — Общества масок олубару, прошедшие специальную подготовку и знающие особый язык «сиги со».

Описывать праздник – занятие неблагодарное. Нужно видеть, нужно слышать, нужно там присутствовать. Скажу только, что наша группа очень быстро покинула свои места и с фотоаппаратами попыталась проникнуть в самую гущу событий, что бы не пропустить ни минуты!

После обеда стало ясно, что еще 6 километров пешкодралом нам не осилить. Решили воспользоваться местным «такси» - тремя телегами, запряженными зебу. На повозки погрузили вещи, купленные сувениры, запас питьевой воды, себя – любимых и тронулись в путь.

Продвигались мы медленно. Груженая повозка то и дело увязала в песке. Приходилось жалеть бедную скотину и сгружаться.
Способ управления повозкой у местных возниц очень необычен – «педаль газа» находится у быка между задних ног и погонщик ускорял ход, нажимая на неё ногой.
После каждого такого зверского ускорения челюсти наших мужчин крепко сжимались, а сердца переполнялись глубоко личными переживаниями…

Экипажу телеги, на которой тряслись Командор, Леха и Володя, не повезло. Их зебу мучался животом и обдавал пассажиров неслабым выхлопом, ярко иллюстрируя поговорку «ехать пердячим паром».
Вовчику приходилось придерживать бычий хвост ногой, чтоб навоз не брызгал на пассажиров. Но оптимизма он не терял. Вскоре мы услышали такой монолог (герой эпизода разговаривал со спутниковым телефоном):

«Здравствуй, мама! Это я, твой сын.
Где я?
Народ, а где я?
А, ну да – я в Мали, еду на быках по Догонщине.
Да, сыт.
Да, тепло.
Да, здоров… пока.
У меня все отлично. Я весь в говне, но мне здесь так нравится!»

Сделали остановку у озера, где жил священный крокодил. Крокодил в Мали священное животное, трогать которое - табу. Потому и выжили.
Диких животных нам встретить не довелось. Все давно выловлены и съедены. Разве что птицы интересные попадались.

Уже смеркалось, тележный караван настолько растянулся, что мы потеряли из виду своих попутчиков. Красноватый песок дороги превратился на закате в кирпично-красный. Наша колымага добралась до деревни первой, но мальчик-погонщик не знал, куда именно нужно доставить туристов. Решено было дождаться остальных.

Ожидание растянулось на полчаса. За это время солнце окончательно скрылось за скалами. Электричеством тамошние места не избалованы, и окружающий пейзаж освещался только звездами и мобильными телефонами отставших сотоварищей, чьи матюки мы услышали задолго до их прибытия.

Оказалось, что груз был привязан из рук вон плохо, и пассажирам приходилось ловить его на каждой колдобине. Нам поведали, как на очередном ухабе сувениры разлетелись по песку, и их пришлось собирать на ощупь.
Всю оставшуюся дорогу Володя правой ногой придерживал бычий хвост, а левой ягодицей – нашу бронзу и сувенирный сельхозинвентарь (чтоб избежать обрушения багажа). Сам он не свалился лишь потому, что правым полупопием был нанизан на торчащий из настила гвоздь.
Вовчик в таких выражениях пытался нас усовестить, что единственное, о чем мы заботились – как бы самим не выпасть из телеги от смеха и тряски.
В общем, доехали весело.

Постоялый двор в деревне Амани не порадовал. Душный глиняный трехъярусный загон был полон чада. На первом уровне находились удобства – душевые и туалеты (там же на матрасиках спала обслуга), на втором уровне располагалась кухня, столовая и сувенирный развал, а на третьем (то есть на крыше) – спальни.

На ужин был все тоже кус-кус с луковой подливкой и кусками чего-то костистого. Смертельно хотелось выпить чая, но просьба вскипятить воды ввела поваров в ступор. Что такое кипяток - они не понимали. Для того чтоб заварить пакетик "Липтона" достаточно просто горячей воды. Но нам-то хотелось полноценного чая. В той воде, что для нас согрели, заварка грустно плавала, напоминая опилки и завариваться не собиралась.

Причина оказалась проста – пользуются малийские повара не керосинками и не газовыми плитками, а угольными печечками (исключение составляют только кухни отелей и городских кафе). Приготовление пищи на углях – процесс долгий, а уж кипячение воды и вовсе безнадежный. Чаю мы не испили, зато испили с горя всякого-разного из рюкзачного бара.

На ночлег устроились на крыше. Выбрав уютный и не ветреный (как нам показалось) уголок, мы тщательно очистили фотоаппараты от вездесущей пыли, заботливо разложив их на мягком матрасике, полюбовались звездами и отключились.

Я проснулась ночью от воя ветра. В лицо мне летел колючий песок.
Нацепив на голову косынку, изгнав из-под одеяла наметенные барханы и прочистив рот и глаза от сахарского привета, я попыталась снова заснуть. Но ничего не вышло… Ветер выл, песок летел.
Проснуться помог и вид нашей техники, покрытой ровным слоем отборнейшего сахарского песочка.

Завершающий день догонского марш-броска выдался особенно жарким. Выпитая вода тут же выходила через поры, оседая на футболках и головных уборах жесткой соляной коркой. Пройти предстояло 8 километров до деревни Банани, а оттуда - подняться на полтораста метров вверх до села Санга по узкой расщелине. Через пару часов пути окружающие пейзажи интересовали только с утилитарной точки зрения – есть ли поблизости тенистое деревце или колонка с водой.

Эти колонки спасали нас от теплового удара. Вода в них чистая, но с легким запахом серы. Каким наслаждением было подставить голову и спину под прохладную струю!!! Колодцы в Мали - "made in Japan". Может быть потому разрез глаз у некоторых местных ребятишек подозрительно раскосый.

В деревеньке Банани мы решили долго не задерживаться, но выпить холодной колы в маленьком кафе не отказались. Там-то нас и настигли торговцы сувенирами. Они стекались отовсюду с пыльными мешками полными бесценнейших артефактов.
У торговцев деревни Банани была своя фишка – близость пещер теллемов. Все вещи, предлагаемые на продажу, были, конечно же, оттуда. Растрескавшаяся древесина, пыль, паутина и птичий помет должны были придать раритетам достоверность.

Торговцы нашли благодарных покупателей в лице Володи и Фарида. Я тоже приобрела симпатичного кривоногого деда в колпаке, благо цена с легкостью опускалась с двухсот до сорока тысяч местных фантиков.
Командор даже посеял зерно сомнения в наши размякшие от солнца мозги – «Вот мы сейчас торгуемся, смеёмся – а это БАХ! и XV век…»
Я даже подумала, а не отдать ли по возвращении в Москву вещицу на экспертизу, но случайно отколовшийся кусочек деревянного колпачка показал, что древесина под искусственно состаренной поверхностью совсем не древняя.

Засиживаться некогда. Нам предстоит подъем на плато. Багаж, как обычно, едет на аборигенах. Несмотря на то, что мы поднимаемся в гору, идти не очень тяжело – в стенах расщелины если не прохладно, то уж, во всяком случае, тенисто. Кое-где можно рассмотреть «древние», по утверждению гида, петроглифы. Но как-то не похоже на правду.

Темная поверхность плато была раскалена солнцем, как адская сковорода. Здесь еще жарче, чем внизу. Вся трава выжжена. И, тем не менее, тут живут люди. Впереди - селение Санга. Горячий воздух, поднимающийся от земли, превращал строения и силуэты людей в зыбкий мираж.
До появления в этих краях ислама, местные жители ходили почти голые. Сегодня же стройные фигуры женщин скрыты под тяжелыми черными балахонами.

В Санга мы славно перекусили тушеной бараниной с ямсом. А далее - в автобус, в Мопти, в отель. Так завершилось наше странствие по Стране Догонов.

Завтра начинается новое приключение, а сейчас – СПАТЬ!