До Мадурая доехали “зайцами”. Просидев всю ночь на полу в тамбуре - в обществе снующих тараканов и проводников, мы завидовали остальным пассажирам, благоразумно купившим билеты заранее. Проводники предложили попытать счастье с местами в вагоне низшего класса.
Его внутренность больше напоминал разгаданный кроссворд. Буквально на каждом квадратном сантиметре кто-то спал: кто по горизонтали, кто по вертикали. Аншлаг был такой,что хоть на крышу лезь и сиди там как Чебурашка с Крокодилом Геной, свесив ноги с голубого вагона.Мы вернулись в тамбур и прибытие в пункт назначения встретили там.

Пока я получал в храме благословение Ганеши, который обдышал мне хоботом весь мой hairstyle, Семоненко зачем-то купил книжку про Че Гевару на тамильском языке, рогатку и 2 зеленых помидора. Потом долго корчился, жуя их, а выстрелом из рогатки отшиб конечность какой-то статуи. Вбежал в номер, даже чуть испуганный, и запер за собой дверь. Я хладнокровно пообещал сдать его, если будут спрашивать, кто хулиганил.


Несмотря на то, что любая здешняя статуя или каменный обломок автоматически в Новокузнецке я индийцев они всего лишь сушилки для белья, и окрестности любой прачечной превращается в игру "Угадай божество под рубашкой".
Но вовсе не чудесная архитектура этого города останется в моей памяти, не пузатые брахманы, разгуливающие по нему - а работы неизвестных Гениев Фотошопа",выставленных в местном фотоательедля привлечения клиентов , - вот что поразило меня навсегда. Наслаждайтесь шедеврами этих мадурайских самородков!
Как им объяснить,что если он в таком виде выйдет в Новый Год на Красную площадь, да еще и будет взлетать над землей (учитывая,что тени у него под ногами не наблюдается...) - то он так недолго проходит...

А эти двое? Почему они одинаковы с лица но разные по пропорциям???

* * *
Варкала. Джия.
Есть вещи в этом путешествии, глядя на которые я не нажимаю на спуск фотоаппарата,говоря сам себе: "Этого впереди будет ещё столько...Ещё успею!", и ни разу это больше не встречалось. Значит,как сказал один мудрый человек: “нет никакого завтра, есть только сейчас...”
Есть вещи в этом путешествии, пропуская которые через себя я понимаю, что самый лучший писатель не справился бы с их описанием, так куда уж мне со своими картинками...

Совсем-совсем юная Джия приходила к нам каждое утро и срывала для своих надобностей какие-то цветы, росшие вокруг нашей хижины. Но только на четвертый день я заметил её, когда она присев на террасе, показала нам как ловко послойно она может ножницами расщеплять широкие листья, сохраняя их пропорции. Я в ответ не очень ловко вырезал ей из листьев героя своего творчества Волка-изумрудное сердце.
Вот только как будто стрелы Камадевы пронзали меня при каждом взгляде на сидевшее передо мной создание. Я словно Маугли, впервые увидевший девушку, остолбенело не мог оторвать взгляд от искр в её глазах,от её улыбки, от синего-синего сари.
Пребывая в некоем ступоре от увиденного,мне так не хватало теплой медвежьей груди, прижавшись к которой можно сказать:”Учитель! Я не узнаю джунгли! Почему мне хочется выть, как будто я промахнулся на охоте. И в тут же я готов смеяться и прыгать как бандерлоги..." А мудрые учителя скажут: “Это сердце! Человеческое сердце... Только оно умеет так грустить и радоваться...”
И, чтоб отпустило, я убежал от всего этого подальше...сквозь пальмовую рощу, где грудью в стороны раскидал стаю бабочек...,сквозь Варкалинскую мечеть, где своими белыми ступнями в молитвенном ряду
разбавил несколько десятков черных рыбацких ног, и добежав до побережья, заперся в одиночку на пляже. А на залитый солнцем песок Индийского океана кто-то в колонки пляжного кафе вдруг включил "Tombe la neige" Сальватора Адамо, и казалось, что даже падающие белые хлопья с неба при здешних +30 сейчас не будут чудом.

Но от Джии у меня осталось два сердца-шкатулки, усыпанных дешевыми камнями, - два сердца, которые укладывались друг в дружку как матрёшки. Большое и маленькое.А среднее себе зачем-то забрал Семоненко.
И наверное, в 2062 году она не сдержится и превратится в толстую
бабу,продающую бананы на калькуттской мостовой..., но “нет никакого завтра: есть только сейчас”.
СЕЙЧАС я люблю именно эту её улыбку и это мгновение,оставшееся на моей фотографии.
Всё-таки здорово,что нужные ей цветы росли только вокруг нашей хижины. И как сказал Каа, протяжно и шепотом: “В такое время мне становится жаль, что я не родился бабочкой или цветком...”