После посещения выставки картин Марка Шагала не планировала писать заметку. Во-первых Ирина marlis провела нам хорошую экскурсию Выставка Шагала в Ширне и коснулась творчества и жизни столь необычного художника и мне не хотелось повторяться. Но, просматривая свои фотографии с выставки, которая открылась в Мадриде под названием «Шагал. Крик свободы», мне захотелось для себя больше понять или прочувствовать, разгадать или немного просто пофантазировать, поразиться и ужаснуться той огромной тревогой, которую испытывал художник
-.
«Огонь в снегу» 1942 год

Надо сказать, что Шагал, переживший две войны и изгнание прожил почти до ста лет (1887–1985). Целая эпоха осталась запечатлённой в его колоссальном творчестве. При всём его многообразии есть одна деталь, которая повторяется множество раз.Практически, в каждом его полотне я вижу полёты его героев над землёй и это неспроста — он представляет собой фигуру перемещений и миграций.

Он путешествовал по всему миру, подчиняясь бедам века. От своего детства в Беларуси до французских земель, пройдя через Германию, Палестину, Польшу, США и Мексику, прежде чем поселиться на побережье Средиземного моря.

Всё творчество Шагала пропитано его еврейским происхождением.
-
-

Мне было любопытно узнать, что в начале двадцатого века в России активно издавались книги на идише, к которым Шагал рисовал иллюстрации. В 1922–1924 годах в Москве издавался литературный журнал «Штром Хефтн». В его состав вошли произведения ряда молодых идишских писателей и поэтов, ставших главными представителями еврейской советской культуры. Шагал отвечал за обложку журнала. Вот почтальон разносит всё многообразие печатной продукции.


Находясь в Москве в 1920 году, А. Эфрос представил Шагала двадцативосьмилетнему режиссёру Александру Грановскому, который весной этого года приехал из Петрограда со своим Еврейским театром и искал декоратора. Для меня эта сторона творчества была неизвестна, поэтому
интересно было узнать побольше.

Лет десять назад вышла книга Джекки Вульшлегер «Шагал. История странствующего художника», отрывок из которой я приведу...«Полтора месяца, начиная с первых дней декабря, Шагал, в сущности, взаперти, днем и ночью писал в зале то, что впоследствии он будет рассматривать как свой величайший шедевр. Работая дешевой темперой и гуашью, которые он смешивал сам, иногда используя в качестве наполнителя каолин, Шагал писал на холстах, сделанных из сшитых вместе голландских простынь, которые потом были прикреплены к длинной стене по одной стороне, на стенах между четырьмя большими окнами, на плоскости над этими окнами и на задней стене у дверей. Наблюдая за процессом работы, Грановский и Эфрос вскоре поняли, что они получили в декорациях больше того, о чем договаривались.
«Он не ставил нам никаких условий, но и упорно не принимал никаких указаний, – писал Эфрос, поразившийся видом друга, который был таким измученным и нерешительным по приезде в Москву и вдруг в одну ночь превратился в упрямую примадонну. – Из маленькой зрительной залы Чернышевского переулка Шагал вообще не выходил.
Все двери он запер; доступ внутрь был только для Грановского и для меня; при этом он каждый раз придирчиво и подозрительно опрашивал нас изнутри, точно часовой у порохового погреба; да еще в положенные часы, сквозь слегка приотворенную половинку двери ему передавали пищу. Это не было увлечением работой – это было прямой одержимостью».

Не все полотна сохранились, но самым большим из семи располагает Третьяковская галерея.
Здесь, на выставке представлен эскиз к этому полотну. на котором были отображены реальные персонажи: режиссер А. Грановский, дирижер Л. Пульвер, актер С. Михоэлс, сам Шагал, сидящий на руках А. Эфроса. А также эскизы к другим декорациям. Вот, например к спектаклю «Мазельтов» Шолом-Алейхема.

Считается, что эти работы являются лучшими в прославлении еврейского народа. Когда Шагал впервые посетит Израиль для открытия художественного музея в Тель-Авиве, он тоже оставит там частицу своего миропонимания. Гобелены и мозаики, изображающие историю еврейского народа с библейских времен для Кнессета и 12 витражей для синагоги Университетской клиники Хадасса в Иерусалиме.
Эскиз одного из 12-ти витражей

Вот ещё одна театральная монументальная работа Шагала для вестибюля Франкфуртского театра, где она была установлена в 1964 году.
Она выбивается из хронологии, так как написана в 1959 году, но посредством её толкования можно объяснить — почему тема цирковой феерии представлена на многих полотнах художника.
.

Цирковая арена- это отражение современного общества. Акробаты, жонглеры, музыканты, воздушные гимнасты и амазонки движутся по красочному кольцу, атмосфера которого изначально отмечена чувством радости. Они выступают перед перестраиваемой Европой. В центре, под зооморфной фигурой, красный петух с широко раскрытыми глазами — единственный персонаж, смотрящий на зрителя и вопрошающий его. Под маской сказки скрывается мир трагических изменений, смешения смеха и слез, темный карнавал человечества. Шагал писал в своих мемуарах: «Для меня цирк — самое трагическое из всех драматических представлений». Этот заказ Commedia dell' Arte был в высшей степени политическим актом и шагом к примирению с Германией.

Шагал навсегда покинул Россию в 1922 году и поселился в Берлине со своей женой Беллой и дочерью Идой. Среди экспонатов выставки вижу письмо-обращение в содействии проведения гастролей в Берлине Государственного Еврейского Камерного театра, написанное режиссером А.Грановским.

Надо сказать, что на выставке представлено более 100 документов и писем, ранее не опубликованных. Среди них и паспорта Шагала.

В 1923 году Шагал с семьей уезжает из Берлина в Париж. Под впечатлением от пребывания в Германии и нарастающих там антисемитских настроений он начинает свою многолетнюю работу из серии картин «Падение ангела», которую назовет «первой картиной из серии предчувствий».

Захват власти национал-социалистами побудил Шагала возобновить работу над картиной в 1933 году. Следя за конфликтами и событиями ХХ века он вёл свою битву в искусстве. Движимый великим призывом к свободе, Шагал предсказывал, а потом и изображал все последствия происходящих трагических событий. Над этой серией картин Шагал будет работать более двадцати лет находясь в Европе, позже в изгнании в США и опять при возвращении в Европу.

Свои впечатления от выставки, а значит и своё понимание творчества Шагала я собираю в единое целое по отдельным значимым событиям его жизни или неповторимым элементам, отображенных на его холстах. И следующий — это его автопортреты. Они занимают важное место в творчестве Марка Шагала. Первая из этих работ, датированная 1911 годом, заложила основы практики, которая мало изменилась с течением времени. Изображая себя как спереди, так и сбоку, художник составил многогранный профиль, организованный вокруг правого глаза, общий для обоих ракурсов.

На протяжении всей своей карьеры Шагал появлялся на своих картинах с молодым лицом. Его можно увидеть в уголках холстов как подтверждение того, что он всегда с нами и осознает, что его окружает и происходит в исторической судьбе мира.
.

В автопортретах Шагала очень явно отражается его любовь к переодеваниям и маскам, унаследованная им от знакомства с цирковым миром. Он изображал себя в образе петуха, осла или озорной козой, а иногда даже в виде букета цветов или дерева.
«Доброе утро, Париж». 1939-1942


«Человек-петух над Витебском», 1925

Петух очень часто появляется в работах Шагала. Согласео еврейским традициям, петух мужское начало. Часто Шагал изображал образ возлюбленной или невесты рядом с петухом. Исследователи склонны считать, что таким образом художник наделяет петуха собственными чувствами к возлюбленной, окружает ее заботой и теплом.
«Петух», 1928

С 1 марта по 4 июня 1931 года Марк Шагал с женой Беллой и дочерью Идой путешествовали по Святой Земле под Британским Мандатом. Это пребывание связано с его будущими иллюстрациями Библии и христианской тематикой.
«Авраам готовится принести в жертву своего сына», 1931

.

Неопределенность относительно судьбы находящегося под угрозой еврейского народа Шагал передает в созданной им серии картин, изображающих раввинов и персонажей, несущих Тору.
«Еврей с большой Торой», 1930



Среди таких работ, представленных на выставке был «Раввин», созданный им в 1914 году и ныне хранящийся в Художественном музее в Базеле.

Или другая работа — в заснеженном пейзаже, за которым виднеются силуэты витебских изб, сельский житель на санях прижимает к груди свиток Торы. Защищая своё самое ценное достояние он смотрит на нас своим тревожным взглядом.
«Крестьянин с Торой на снегу», 1930

Всю жизнь проживший вне своей родины, Шагал запечатлевал образы своего родного города и его привычную жизнь.

«Торговец скотом», 1922-1923

Колокольни и купола церквей, холмы и заснеженные избы, берега реки Дивны, как в «Сером доме».
«Серый дом», 1917

Эта тема вызывала в нем разные и противоположные чувства — то радостные, то ностальгические, то апокалиптические.

Следующий яркий и выразительный элемент каждой работы художника содержит...любовь!
Марк Шагал в своих мемуарах писал: «В нашей жизни есть одна единственная краска, как и на палитре художника, придающая смысл жизни и искусству. Это краска любви». Он был очень счастлив со своей первой женой. Именно с Беллой Розенфельд связана любовная тема в его творчестве.
.

Её образ хранят около 3 000 его работ и набросков, а изображение влюбленной пары стало одним из узнаваемых мотивов картин. И чаще всего его влюбленных мы видим в буквальном смысле летящими от счастья. Изображение влюбленных предстает в разных ситуациях и позах. Иногда в виде фигур с двумя головами, напоминающих мифологического Бога Януса, смотрящего в прошлое и будущее. Влюбленные также вспоминают время, проведенное в Витебске, и предвкушают неопределенное будущее.


«Двойной портрет с бокалом вина», 1917-1918
На фоне пейзажа родного города Витебска художник изобразил себя, сидящим на плечах у любимой жены Беллы Розенфельд. Над его головой парит ангел — это их маленькая дочь.
В своем творчестве Шагал любил объединять фантазию и реальность, будничное и возвышенное, это и придает его картинам совершенно особый шарм.

Совсем другой оттенок у картины «Дом с зелёным глазом», 1944

Когда в 1944 году умерла его муза, любимая жена Белла, от инфекции, Шагал от горя не мог работать в течение длительного времени, погрузился в депрессию. Эта картина посвящена ей. Здесь слились и воспоминания о родной земле, и тоска художника.

Мне не сразу открылся замысел картины под названием «Часы с синим крылом», 1949

Одно из предположений, что синее крыло часов отсылает нас к выражению «синяя птица», которое используется для обозначения недостижимого счастья. Недостижимость счастья связана с личным горем художника, который потерял возлюбленную, и время для него остановилось.

По возвращении в Европу из США в 1948 году Шагал поселился во Франции. Сначала в Оргевале, на окраине Парижа, а затем на побережье Средиземного моря. В то время он и другие известные художники, такие как Анри Матисс и Фернан Леже, приступили к реализации серии монументальных проектов на тему мира, которые предназначались для религиозных зданий. В тот же период Шагал, зарекомендовавший себя как посланник мира, который необходимо защищать, стал автором проектов «Окна мира» высотой 3,5 метра, расположенного в приемном зале Генассамблеи ООН в Нью-Йорке (1963–1964 годы).

Наконец, художник снова обратился к Библии, пытаясь распространить послание, которое было более политическим, не переставая пропагандировать всеобщий мир и духовность. Его усилия нашли воплощение в семнадцати картинах, составляющих «Библейское послание» (1956–1966). Работы были переданы в дар Франции в 1966 году для создания Национального музея Марка Шагала в Ницце, первого музея, посвященного ещё тогда живущему художнику.

Монументальное полотно «Падение Икара», 1974-1977 привлекает всех посетителей выставки и надо выждать момент, чтобы занять удобную позицию для его просмотра.
Мифологический эпизод падения Икара занимает значительное место в позднем творчестве Шагала. Икар, сын Дедала, умер, сжег свои крылья из-за того, что подлетел слишком близко к солнцу. Художник наложил эту концепцию на свой родной город таким образом, что падение Икара перекликается с библейским мотивом падающего ангела, который несколько раз воспроизводился Шагалом в разгар подъема нацизма.
.

Безусловно, это только небольшая часть того, что приготовили устроители выставки и того, что создал этот художник.
Шагал стал единственным в мире мастером живописи, чьими произведениями искусства украшены культовые сооружения практически всех конфессий: синагоги, православные храмы, католические костелы, лютеранские церкви. О некоторых работах я коснулась в своём повествовании, но позволю себе ещё добавить перечень, пусть опять-таки не полный, того, что можно увидеть во многих городах нашего мира:
интерьер церкви в Плато-д'Асси в Савойе (1957); витражи для кафедрального собора в Мепе (начаты в 1958-м); (1962); роспись плафонов в Парижской Опере (1964); настенные росписи в Токио и Тель-Авиве и в здании Метрополитен Опера в Нью-Йорке (1965); мозаики для университета в Ницце (1968); витражи для собора св. Девы Марии в Цюрихе (1970); мозаики для Музея Шагала в Ницце (1971); витражи для Реймского собора и мозаики для Первого национального банка в Чикаго (1974); витражи для собора св. Стефана в Майнце (начаты в 1978-м).

Никто другой в XX веке не обладал таким даром гармонично сводить воедино, казалось бы, непримиримые противоположности. Он наводил мосты между все более расходившимися в течение столетий религиозными направлениями и идеологиями и, что не менее важно, художественными идеологиями.

Таково было его послание Человечеству и наследие вечного странника Марка Шагала.