Не услышав пения от поющих колоссов Мемнона, замолчавших почти две тысячи лет назад, я получил неудовольствие от «пения» иного рода. Ко мне, навострившему глаза и уши в направлении древних изваяний, начал приставать торговец-бедуин, на товар которого я по неосторожности бросил косвенный взгляд, проходя мимо к поющим достопримечательностям.

Чуть замолкнув, пока мною запечатлевались колоссы, он вновь активизировался, когда я направился назад к своему автобусу.

Язык бедуинов я знал значительно хуже древнеегипетского, но из жестов и сбивчивых обращений египтянина я понял, что он искренне желает продать мне какой-нибудь недорогой египетский сувенир, необходимый мне для обретения полноты счастья.

Предложение его выглядело для меня не очень заманчивым, поскольку местными сувенирами я намедни уже успел закупиться, да и цена в 20$ за троицу изготовленных явно не из натурального камня пирамидок была, мягко говоря, высоковатой.

Торговец, очевидно, был возмущён несговорчивостью скуповатого русского туриста, но, тем не менее, предложил скидку на товар, снизив цену вдвое, до 10$.

Я к тому времени, пообщавшись с другими бедуинами и небедуинами в ходе стремительных перемещений по египетским городам и весям, уже научился стилю общения с этими малоуважаемыми представителями египетского прилавка. Не торговаться с ними – себя не уважать! Меня даже взял азарт: а насколько удастся на сей раз снизить первоначальную цену за товар к завершению торгов?

В общем, измотанный от бесконечных препирательств египтянин сдался, предложив, как последнюю, цену в 5$.

Я же и не думал сдаваться, поскольку знал, что нормальная цена этим «древностям» — не больше 3$.

Из своих широченных штанин дубликатом бесценного груза вытащил я помятый бумажный доллар и предложил египтянину ненатуральный обмен на его ненатуральные камни, цинично покрутив старой купюрой возле носа оторопевшего от неожиданности бедуина.

Наконец, уже встав на первую ступеньку автобуса, я лихо выхватил пирамидки, которые всё же решил приобрести для не самых дорогих своих знакомых, и сунул торговцу американскую деньгу. Тот махнул рукой и пошёл восвояси, явно не довольный результатами сделки.

Собравшиеся в передней части салона автобуса туристы, которые наблюдали эту сценку, дружно зааплодировали, а гид признал, что редко можно встретить приезжего, который, торгуясь с местными, смог бы снизить цену на товар в 20 раз.

В общем, я испытал в этот момент Минуту славы. Думаю, гид будет и в дальнейшем рассказывать об этом случае всё новым поколениям туристов. Вполне возможно, что моё имя станет даже легендарным, поскольку история обрастёт, как водится в таких случаях, некоторыми преувеличениями.

Скажем, согласно легенде, некий «руссо туристо», по имени Искандер, смог сторговаться здесь, неподалёку от колоссов Мемнона, с местным чёрным копателем, и приобрёл у него мумию какого-нибудь Рамсеса или Аминхотепа за 1 биткоин, который на поверку оказался обычным российским рублём.

Его-то и принял доверчивый абориген за дорогую криптовалюту. С тех пор, по слухам, ловкий русский прохиндей скрывается где-то в компании с мумией. В Египте его больше никто не видел. А бедный бедуин вскоре от расстройства умер и превратился в камень, напоминающий сгорбленную фигуру человека, скорбящую неподалёку от Колосса Мемнона. Иногда, когда задует северо-западный ветер из далёкой России, камень издаёт заунывный звук. Кое-кто принимает его за пение Колосса Мемнона, но это душа обманутого бедуина негромко напоминает о неблаговидном поступке россиянина.

Так что, если, бороздя бескрайние просторы Аравийской пустыни, вы услышите историю обмана бедного и наивного торговца-бедуина, то знайте, кто прототип главного героя, где он поживает, чем добра наживает и пр. и пр. В общем, чувствую, грядёт уже не Минута славы, а что-то более долгоиграющее!

Но пора, пожалуй, из времён нынешних перенестись к временам древним, тем более что переноситься от Колоссов Мемнона в Долину царей — дело вовсе нетрудное. Расстояние здесь небольшое – 10-15 минут езды на автобусе.

Город Фивы (современный Луксор), откуда веду я репортаж, и где, собственно, находится Долина Царей, длительное время играл роль столицы Верхнего Египта, а в период Нового царства (15-10 вв. до н.э.) и вовсе стал столицей всего Египта. Здесь проживали обеспеченные царственные особы, которых после завершения их земного пути следовало снабдить достойным местом упокоения.

Идея организации некрополя для царей принадлежала, как полагают, Тутмосу I, который правил Египетским царством в 15 в. до н. э.
Правитель не без оснований боялся, что его усыпальницу разграбят, а потому выбрал себе не привычную и весьма приметную пирамиду, а особое место упокоения – склеп, выбитый в скале, далеко от основных захоронений. Примеру Тутмоса I последовало большинство фараонов в течение последующих 500 лет, что и привело к созданию этого некрополя, получившего название «Долина царей».

Расчёт Тутмоса и его последователей оказался, впрочем, наивным. Почти все гробницы фараонов разграбили ещё в древности некультурные древние мародёры.

«Повезло», как известно, лишь одному, возможно, самому невыдающемуся из всех фараонов – Тутанхамону, который взошёл на престол ещё ребенком – в возрасте 8-10 лет, а погиб в 19. Однако благодаря сенсационной находке команды Г.Картера и лорда Карнарвона в 1922 г. этот юноша получил всемирную известность.

Говорят, Картер потратил немало времени, чтобы обнаружить гробницу, и уже готов был сдаться. Но в итоге, его труды не пропали даром. Вместе с гробницей он обнаружил множество сокровищ наряду с мумией фараона в нескольких гробах и трёх саркофагах, которые сейчас хранятся в Каирском египетском музее.

Я, когда приближался к первой гробнице Долины царей, невольно вспомнил о легендарном «проклятии фараонов». Суть легенды состоит в том, что проклятие фараонов постигает всякого, кто прикасается к могилам царских особ и мумиям Древнего Египта. Проклятие преимущественно связывается со случаями смерти участников экспедиции Картера, которые имели место в течение нескольких следующих лет после вскрытия могилы Тутанхамона.

Учитывая мою склонность к мистическим переживаниям, вы можете представить характер ощущений вашего покорного слуги перед посещением царских склепов. Приободрил, впрочем, меня тот факт, что за три дня до описываемых событий я уже побывал в погребальной камере одной из пирамид в Гизе и ничего, остался жив и относительно здоров. Может быть, только потому, что на тот момент я ещё не знал о реальной опасности проклятия фараонов. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь!

Скажу откровенно, что последние приюты правителей в Долине царей выглядят более удобными и эстетичными, нежели чем гробницы фараонов и фараонш Древнего царства. Гробница в Гизе мне показалась тесной и дискомфортной. Представляю, как там лежалось в течение веков покойному фараону!

Здесь, в Долине царей, хоть и жарит солнце почти целый год, да так, что мама не горюй, но зато в самих гробницах прохладно, относительно просторно, довольно уютно, стены эстетично украшены росписями. В общем, налицо очевидный прогресс.

Видимо, не случайна поэтому такая «густонаселённость» усопшими фараонами всей этой местности. Кто откажется навечно приютиться в столь привлекательных условиях?!

Кстати, если не были бы склонны фараоны к излишествам в ином мире, которые в виде набора утвари, магических фигурок, украшений, драгоценных саркофагов и пр. помещали в гробницы, то лежали бы они по сей день в комфортабельных гробницах и в ус себе не дули, и не дули б в бороду. Скромность, как говорится, украшает человека и, оказывается, ещё и спасает от алчных «любителей древности». Ведь именно сокровища гробниц стали причиной разграбления основной части захоронений.

На сегодняшний день в Долине царей обнаружено 65 гробниц. Каждой из них присвоен порядковый номер, начинающийся с букв KV (Kings Valley). Нумерация идёт в порядке их обнаружения, начиная с гробницы Рамзеса VII — KV1.

Большинство из них является местом захоронения фараонов, но в каких-то были похоронены вельможи или члены семьи фараонов. Некоторые из гробниц до сих пор не опознаны. Я, к сожалению, не смог сдвинуть с мёртвой точки этот вопрос из-за ограниченности времени пребывания в этом месте.

Всего я посетил пару гробниц. Они оказались однотипными. Фрески в них сохранились очень хорошо. Мне даже показалось, что они были подвергнуты реставрации. Правда, гид на мой вопрос по этому поводу ответил тем, что фрески подлинные, никто их не восстанавливал. Однако интуиция прожжённого египтолога подсказывает мне, что руки реставраторов всё же касались этих древних изображений.

Одно плохо, что фотографировать помещения гробниц строго запрещено. Гид запугал меня и спутников тюрьмой, огромным штрафом, а при рецидивной попытке запечатлеть увиденное — замуровыванием в одной из наиболее плохо сохранившихся погребальных камер.

Я, в тот момент ещё не успевший донести суровую правду о своих впечатлениях по поводу египетских странствий читателям «Турбины», естественно, не готов был не только сидеть в дискомфортных условиях египетской тюрьмы, но и даже увековечиваться в царских условиях гробниц.

И всё же не гробницы фараонов в Долине царей запомнились в наибольшей степени в этот день, а Храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри.

Для того, чтобы убедиться в этом, очередной раз придётся переместиться, теперь уже из Долины царей в соседнюю долину – Долину цариц.

Здесь находятся захоронения членов семей фараонов. Их гробницы не были, скорее всего, такими же богатыми, как гробницы фараонов, но они также становились целью для мародеров.
Считают, что самая красивая гробница принадлежит царице Нефертари.

Она богато украшена статуями и барельефами. Однако сейчас эта гробница закрыта для туристов, потому что ученые опасаются за её сохранность. Я тоже опасаюсь, поэтому посмотрел на гробницу Нефертари лишь издали. Тем более что главной целью на тот день был, напоминаю, Храм царицы Хатшепсут.

Подъезжая к всемирно известному храму, стоит обратить внимание на совсем неприметные, плохо сохранившиеся постройки. Это остатки более древнего храма фараона Ментухотепа I, правившего Египтом около 2133—2117 до н. э.

По некоторым данным, этот храм послужил отправной точкой при проектировании архитектором Сенмутом храма для царицы Хатшепсут.

Но главной доминантой в пустынной долине Дейр Эль-Бахри является погребальный храм царицы Хатшепсут. Имя её переводится как «первая среди знатных дам». И на самом деле, хотя Хатшепсут – одна из пяти полновластных повелительниц Древнего Египта, но она — единственная из всех – вошла в историю как выдающийся правитель, а время её правления – это по-настоящему золотой век Египта.

Она покровительствовала искусству, восстанавливала разрушенные святыни и достопримечательности и даже лично возглавила военный поход против врагов царства.

Хатшепсут принадлежала к XVIII династии фараонов и царствовала в начале XV в. до н. э. Она была дочерью Тутмоса I, а после его смерти стала женой фараона Тутмоса II. Он, к слову, приходился ей родным братом. Но не будем строго судить женщину, ведь и в последующие эпохи близкое родство не являлось препятствием для брака многих царственных особ.
Хатшепсут пользовалась большим влиянием при дворе, будучи верховной жрицей Амона и фактически соправительницей мужа. Впрочем, пофараонить Тутмосу II с женой было суждено недолго, менее 4 лет. После его смерти на трон взошёл его сын от наложницы, 12-летний Тутмос III, а Хатшепсут стала регентшей.

Однако уже успев вкусить сладость власти, она через 18 месяцев своего регентства при поддержке жречества отстранила юного фараона от власти и стала править самостоятельно. Тутмоса III отправили в храм для получения образования. «Не тут тебе место, Тутмос!» — очевидно, сказала мачеха пасынку. Действительно, как без высшего царского образования руководить страной?!

Как и все фараоны, Хатшепсут подумывала о жизни после смерти. С этой целью она решила построить заупокойный храм, который возводился 9 лет под руководством Сенмута, которого учёные считают самым выдающимся архитектором Египта со времён Имхотепа, строителя первой пирамиды. Сенмут руководил всеми царскими работами, был главным советником Хатшепсут и воспитателем её дочери Нефрура.

Не могу точно охарактеризовать Сенмута как советника царицы и воспитателя её дочери, поскольку не застал его при жизни, но архитектором он, действительно, был отменным.

Частично высеченный в скале, имеющий ширину фасада около 40 метров, храмовый ансамбль Дейр-эль-Бахри даже сейчас в полуразрушенном состоянии производит впечатление завершённости и гармоничности, что дало основание многим исследователям считать его одним из красивейших зданий древнего мира.

Это сейчас окрестности храма – безводная пустыня. В древние времена от Нила к нижней террасе тянулась аллея сфинксов.

Сохранились пни высаженных вдоль неё деревьев. Вот эта табличка ручается, что это остатки тех самых драгоценных мирровых деревьев, что были когда-то привезены царицей из страны Пунт.

После смерти Хатшепсут египетский престол вновь вернулся к Тутмосу III. Сказать, что он не любил свою мачеху – ничего не сказать! Он её люто ненавидел. Представьте себя на месте царевича, если у вас на 15 лет увели из-под носа престол.

Нетрудно догадаться, что придя к власти, Тутмос приказал переписать все официальные хроники, имя царицы было заменено на имена этого правителя и его предшественников; все её деяния и памятники стали отныне приписываться преемнику Хатшепсут.

Но нас-то с вами, проницательных людей, этим откровенным плагиатом так просто не проведёшь!

Несмотря на «старания» Тутмоса III, храм Хатшепсут оставался и позднее важнейшим культовым центром. Террасы храма стали местом захоронения знатных фамилий жрецов Амона и Монту. В греко-римское время в святилище Дейр эль-Бахри, рядом с образами Амона были вырезаны изображения великих мудрецов и целителей Имхотепа и Аменхотепа, сына Хапу.

Надежда исцелиться от болезней и вера в святость этого места приводила сюда множество людей; стены этого храма и по сей день хранят древние надписи с просьбами об излечении болезней и избавления от страданий.

В период раннего христианства храм Хатшепсут был превращен в коптскую церковь, а позже пришел в упадок, и превратился в руины.

Первым, кто начал планомерные исследования этого района в конце 19 в., был Эдуард Навилль. То, в каком состоянии застал он храм Хатшепсут, наверное, не давало ему возможности даже предположить, что храм Хатшепсут когда-нибудь удастся восстановить. Ведь многие фрагменты скульптур и рельефов были вывезены за пределы Египта. Тем не менее, в 1961 году польские реставраторы взялись за восстановление этого комплекса. Их работа продолжается и по сей день. Год за годом они собирают по крупицам и воссоздают рельефы, статуи, архитектурные элементы.

Благодаря их стараниям, храм вновь обрел третью террасу, откуда сверху вниз глядят на современных туристов осирические пилястры Хатшепсут.

Что касается захоронения Хатшепсут, то она сама совершила ошибку, отказавшись от тайной гробницы царицы, высеченной в труднодоступном ущелье фиванского некрополя. Тем самым она отдала своё погребение на растерзание грабителям.

Однако останки царицы спасли жрецы, спустя пять веков после её смерти перепрятав тело в крохотной гробнице царской кормилицы Сатра-Ин. Плохо сохранившаяся мумия женщины, умершей на шестом десятке лет, страдавшей от тяжелого онкологического заболевания, оказалось, принадлежала именно Хатшепсут. Это в 2007 году подтвердил и генетический анализ, проведенный в Египетском музее в Каире.

И тут я вновь не удержусь, чтобы очередной раз не блеснуть знаниями древних языков. На сей раз — древнеегипетского. Царица обращается к нам в надписи на подножии одного из своих обелисков:

«Вот мечется сердце моё туда и обратно, думая, что же скажут люди, те, что увидят памятники мной сотворенные, спустя годы и будут говорить о том, что я совершила. Не говорите: «Мы не знаем, как воздвигли это? Как гору золота сотворили, словно было то делом обычным?» Не говори, что это похвальба, но скажи: «Как похоже это на неё, как достойно отца её, бога Амона!»

Что ж, я, пожалуй, скажу за людей, чтобы сердце Хатшепсут, наконец, прекратило метаться. Твой Джесер Джесеру, («священнейший из священных»), царица, – творение уникальное! Совершенство его таково, что можно ставить твой храм в один ряд с афинским Парфеноном.

И хотя кому-то, возможно, воссоздаваемый ныне храм покажется не вполне аутентичным, мне же интереснее воспринимать этот архитектурный шедевр древности в его максимально приближённом к оригиналу виде, чем в виде благородных развалин.