Вечером собрались на «летучку». Милош Брунер, наш провожатый по Южной Америке, как полководец перед выходом своей армии на плацдарм, разложил карту близлежащей к Эль-Чалтену местности и стал старательно чертить на ней маршрут продвижения к подножию Фицроя. Карандаш, с легкостью преодолевая расстояния, возвышенности и другие обозначенные на карте препятствия, оставлял за собой четкий след — прямую, переходящую в замысловатые дуги и петли, огибающие естественные преграды. Судя по общей протяженности маршрута, предстояло пройти без малого 45 километров.

Увидев сомнение в глазах слушателей, Милош уточнил, что маршрут можно и сократить до 25 километров, не углубляясь в стороны. Но подъем будет ранний, до восхода солнца.

Встали действительно рано – в 4-30. Погруженный в темноту поселок еще спал. На улице, слабо освещенной фонарями, достаточно прохладно, несмотря на южноамериканское лето. Облаченные в зимние куртки и еще сонные, мы, не спеша, потопали за Милошем, как цыплята за курицей.

Не проснувшийся еще поселок, постепенно растворившись в темноте, остался позади нас. Все включили фонарики, заплясавшие во мраке, но наступивший незаметно рассвет вскоре их выключил. Милош вывел на тропу, уводившую вглубь букового леса. Здесь он нас оставлял, пожелав удачи и возвращения к вечеру. Дальше мы двинулись сами, имея на руках карты с заботливо прочерченным для нас не сложным маршрутом.

Мы, прибавив ходу, быстрым шагом углубились в непривычный восприятию лес. Большие деревья с толстенными ветками, с трудом поддающиеся обхвату, окружили нас с обеих сторон, почти не пропуская солнечный свет сквозь раскидистые кроны.

Подъем был не трудный, но местами заметен, приходилось останавливаться и переводить дух. Тропа, вывернув из леса, вывела на край лесистой горы, с которой открывался восхитительный вид на заснеженные вершины. Теперь предстоял долгий, но более легкий спуск.

Какое-то время шли параллельно горам, возвышавшимся напротив, на секунду останавливаясь, чтобы сделать снимки красноватых скал, покрытых ледниками. Даже издали вполне различимы бирюзовые кристаллы льда, ярко сверкавшие на солнце.

Постепенно тропа привела вниз к небольшому озеру. Обогнув его, мы двинулись дальше по долине, испещренной небольшими водоемами, явно пополнявшимися с ледников, сползавших прямо в долину.

Внезапно все застыли на месте, заметив прикрытую облаками группу отвесных гранитных гор с конусообразными пиками, на фоне которых особо выделялась монолитная скала желтоватого цвета, похожая на акулий зуб. Облака то наплывали, полностью закрывая ее, то быстро исчезали, оставляя лишь легкую дымку. Это и была гора Фицрой, поразившая своей красотой не только нас, но и, вероятно, всех тех, кто побывал хотя бы рядом.

Считается, что первым, кто побывал рядом и увидел зубастую гору во время своих странствий по Патагонии в 1877 г., стал Франсиско Морено, по имени которого назван ледник в южной части парка Лос Гласьярес – Перито Морено Ледовое богатство Аргентины.

Местное название скалы — Чалтен (Cerro Chaltén), что означает «дымящаяся гора» (иногда переводят как "курящая гора") из-за постоянной дымки, обволакивающей гору.

Несмотря на это, Морено именовал вершину в честь капитана Роберта Фицроя (Robert Fitzroy), потомка королей Англии. Как командир корабля Бигль, больше известного по Чарльзу Дарвину, именно Фицрой выбрал последнего среди немалого числа претендентов на роль натуралиста в экспедиции по Южной Америке. Так что Фицрой косвенно причастен к всемирно известной теории эволюции, придуманной впоследствии пытливым натуралистом.

Как магнит, скала притягивала к себе многих альпинистов, но оставалась непокоренной вплоть до середины 20 века, несмотря на многократные неудачные попытки. Это объясняли тем, что по одной из местных легенд непокорный пик был создан богом, чтобы преподать урок людям.

История покорения горы (49.27195°S / 73.04406°W) исчисляется с 1952 года, когда француз Леонель Террэй и аргентинец Гвидо Маньони, преодолев все-таки трудности восхождения на отвесную скалу высотой 3405 метров, первыми побывали на ее вершине. Глядя на практически гладкую стену, это очень трудно себе представить.

Рядом в вершиной Фицрой расположены пики Серро Поинсенот (Cerro Poincenot), Рафаель (Aguja Rafael), а также пик Сент Экзюпери (Aguja Saint Exupery), названный в честь автора «Маленького Принца», изображавшего своего героя в собственноручных иллюстрациях к сказке на фоне горного массива, поразительно похожего на Фицрой.

Еще один пик меньших размеров, но не оставлявший равнодушными альпинистов, расположен рядом — пик Серро-Торре (Cerro Torre), или Башня, высотой 3128 метра, с которым связывают имя итальянца Цезари Маэстри. По утверждению Маэстри он в 1957 году первым покорил Башню, но доказательств этому не представил. Сопровождавший его фотограф австриец Тони Эггер сорвался на спуске, фотоаппарат не нашли, как и тело фотографа (обнаружили только в 1975 году). Навязчивая идея доказать свою правоту заставила альпиниста вернуться в горы вместе со специальным оборудованием — 70-килограммовым компрессором, облегчавшим вставку скоб в скалу. Но погода, помешав отважному итальянцу, спустила его с гор за 400 метров от вершины. Лишь в 1970 году Башня сдалась, покорившись настойчивости альпиниста. Вся эта история, за неимением других героев, дала повод итальянским газетам сравнить его восхождение с полетом в космос.

Мы, лишь немного приблизившись, чтобы задержать мгновение прекрасного, проследовали дальше, постоянно оборачиваясь, пока зубчатые скалы не исчезли за прилегающими холмами. Если не Серро-Торре, то Лагуну Торре, питающуюся ледниками одноименной горы, вполне можно осилить.

Следуя проложенному на карте маршруту, мы продолжили путь к спрятанным в горах озерам — Лагуна де лос Трес (Laguna de los Tres) и Лагуна Сашио (Sucio). Для этого нужно было всего лишь вскарабкаться по склону на 700-800 метров вверх, а может и километр. Расставленные таблички и указатели, установленные предусмотрительными аргентинцами, подсказывали верное направление, не давая заблудиться. Судя по одной, от Лагуны де лос Трес нас отделяло 1.5 часа ходу.

Прошли по мосту над практически высохшим руслом и приблизились к горе, ведущей к озерам. С соседней горы был виден зависший на склоне ледник, тонкой струйкой отдававший свою силу зеленеющей долине.

Поначалу подъем представлялся легкой прогулкой, но постепенно, с каждым метром, становился все круче, отчего приходилось помогать себе удачно подобранной веткой, послужившей посохом. Мелкие и не очень камушки, покрывавшие сужавшуюся тропу, громко хрустели под ногами шедшего впереди, и при неверном шаге отскакивали рикошетом, больно ударяя по ногам следом идущего. Так что приходилось все время быть начеку и сохранять дистанцию. Тропа, петляя горнолыжником, временами подбиралась почти к обрыву, отчего сердце на мгновение замирало, а глаза непроизвольно зажмуривались. Только страх остаться без поддержки одной на тропе настойчиво «гнал» вперед. Навстречу никто не попадался, и мы были первыми в тот день.

Не знаю, уложились ли в норматив с указателя, но последние 50 метров, вдруг резко взмывшие вверх, преодолевались уже на последнем издыхании и почти ползком. Даже мужчины, не раз ходившие альпинистами по советским еще кавказским горам, признали, что ожидали более легкого подъема. Высота была взята, и мы привалились на привал на «своем» Фицрое. За нашей высотой виднелась следующая, а за той и другая, кем-то тоже, несомненно, покоренная.

Успокоив дыхание, не спеша, направились к озерам. Лагуна де лос Трес (Laguna de los Tres) кормится тремя ледниками, спускающими с близлежащих гор, отсюда и такое название. Вода темная и очень холодная.

К сожалению, завеса облаков почти полностью скрывала торчащие острые пики, так что насладиться полным обзором скального массива Фицрой позади лагуны в итоге не пришлось.

В трехстах шагах от лагуны де лос Трес, чуть вниз, взору неожиданно предстала скрытая в горах лагуна Сашио (Laguna Sucio), по форме похожая на открытый продолговатый бассейн с изумительной по цвету бирюзовой водой. Огромный ледник сползал с высоты, переливаясь голубыми красками. Уходить оттуда совсем не хотелось. Но нужно уже возвращаться, чтобы успеть пройти дальнейший намеченный маршрут.

Спускаться было отнюдь не легче, особенно на крутых поворотах. Навстречу уже шли такие же туристы, вероятно, вставшие позже нас, и, приветливо здороваясь, интересовались погодой наверху. Мы их обрадовать ничем не могли, тучи в горах явно сгущались.

Спустившись, не стали возвращаться в Эль Чалтен, а продолжили свой трек по долине. В одном из озер самые смелые даже искупались.

Продолжали двигаться вперед, то набирая, то теряя высоту. Гряда зубчатых скал была укрыта плотной серой пеленой, в горах погода уже точно испортилась.

Как-то незаметно пришли в лес с корявыми поваленными деревьями,

откуда, не торопясь, доплелись через пару часов до поселка, встретившего нас ураганным ветром. В общем, выполнили программу по полной, чем восхитили нашего Милоша.

Переполненные впечатлениями, всей толпой мы завалились в небольшой бар, обрадовав явно скучавших хозяев. К сожалению, в нашем распоряжении был всего один день, но мы все-таки взяли свой Фицрой, оставшийся в памяти покоренной нами вершиной.