В центре Лхасы улицы, соединяющие две главные магистрали Бейджинг Донглу и Джянгсу Лу, имеют одностороннее движение. Поэтому автобус высадил нас довольно далеко от главной святыни тибетцев – храма Джоканг. Гид Пурба и другие туристы были уже далеко впереди, и отстающим пришлось бежать, чтобы не потеряться в толпе. По бокам улицы стояли нарядные магазины, перед ними разбиты красивые лужайки со цветами, но полюбоваться ими времени не было.
Паломники простираются перед храмом Джоканг
Мы выбежали на площадь Баркор. В конце ее виднелось как будто невысокое двухэтажное здание храма. Это был обман зрения, ведь и в Питере Эрмитаж с другого берега реки кажется приземистым. Перед Джокангом была огромная толпа тибетцев и, возможно, жителей других частей Азии, где почитают тибетский буддизм. Точно я не знаю, были ли среди них люди из Монголии, Бурятии, Калмыкии, Тувы и Якутии, сейчас это не так просто. Паломники были одеты в разноцветные одежды самого разного фасона, но их объединяли буддистские мотивы, благоприятные знаки, мандалы, соединенные в изысканные узоры.
Тибетские пилигримы одеты в национальные одежды
Паломники двигались вокруг храма по часовой стрелке непрерывным потоком и пересечь его оказалось трудно. Почему так много пилигримов в это время года? Зимой в Тибете и Монголии люди, занятые в животноводстве и сельском хозяйстве, не так заняты, и потому могут совершить традиционное паломничество в Лхасу, Мекку тибетских буддистов.
Очутившись перед храмом мы увидели простирающихся тибетцев, этот обычай я уже объяснял. Тибетские буддисты простираются ради накопления заслуг для удачного перерождения в будущей жизни. Кроме того, сам процесс простирания приносит множество благотворных побочных эффектов, приносит внутренний покой, а душа возносится к буддистским святым. Пилигримов окутывали клубы дыма из побеленных ступ, где горели ветки можжевельника и тибетских благовоний.
Наконец, мы уже за воротами храма Джоканг. Прошли через первый двор и остановились в другом, практически идентичном. Галереи по бокам сверху прикрыты коричневыми гобеленами с буддистскими символами. За двумя рядами внутренних колонн галерей на стенах виднелись фрески с изображениями буддистских божеств. Тибетцы, желавшие принести пожертвование и помолиться в храме, толпились сбоку за ограждением. Мы же подождали отставших туристов в центре двора, а когда все подошли гид Пурба рассказал нам об истории Джоканга.
Во внутреннем дворе Джоканга
Из хроник Тибета известно, что царь Тибета Сонцэн Гампо (629-649) женился на непальской и китайской принцессах Трицун и Конджо (в других источниках их называют Бхрикути и Вэньчэн). Царь построил для них отдельные дворцы. Обе принцессы привезли в Тибет ценные буддистские статуи, Трицун привезла статую Акшобьи, а Конджо - Джово (Будду) Шакьямуни. Когда Сонцэн Гампо умер, то статую Джово Шакьямуни китайская жена спрятала в доме непальки, так этот дом и получил название Джоканг.
Принцесса Конджо сделала это неслучайно. Узнав, что китаянка сведуща в астрологии, принцесса Трицун отправила к ней служанку с золотыми дарами и попросила у Конджо совета, где лучше построить храм. Конгджо ответила: «Я вижу, что страна снегов, королевство Тибет, лежит словно людоедка. Ее сердце находится под озером Отан, рядом с Молочной равниной, а эти три горы по сторонам защищают его как кости сердце. Нужно осушить озеро и построить храм над ним. Там же будет вход в подземное царство».
Статуя Будды внутри храма Джоканг
И действительно, внутри храма было темно как в подземелье, высокие потолки чернели где-то наверху, создавая иллюзию ночного небосклона. Снимать, конечно категорически запрещено, но я украдкой сделал снимки гигантских статуй Будды и Гуру ринпоче, встречавших посетителей храма. Дальше фотографировать было уже невозможно – тибетские паломники заполнили все его пространство, терпеливо ожидая своей очереди поклониться Джово (Будде). Приходилось работать локтями, пробивая себе путь в людском море.
Меня охватило чувство благоговения, от того, что я совсем рядом с мифическим сердцем Тибета и входом в потусторонние миры. Интерьер храма необычайно богато украшен, резьбой, позолотой, маленькими скульптурами, фресками, похоже нет ни сантиметра свободной площади, ко всему прикоснулись тибетские мастера, создавшие чудесные произведения искусства по заказу благочестивых паломников. По всему было видно, что все очень старинное, не новодел последних веков. Подумалось, что когда в Европе еще царил первобытный строй, в Тибете уже появилась высокоразвитая цивилизация. Что, впрочем, не совсем удивительно, если посмотреть на карту – можно сказать, что расположенный между Индией и Китаем Тибет довольно поздно стал цивилизованной страной, с письменностью, религией, законами и культурой.
Вид на площадь Баркор и дворец Потала с крыши Джоканга
Китайцы, кстати, почему-то избегают посещать храм Джоканг. Может быть, чувствуют себя не совсем уютно. Поэтому у них возникает другое впечатление о религиозности тибетцев – им кажется, что буддистская религия умерла, ее сменили бесцельные церемонии в полупустых залах, а высокая входная плата говорит им о проникновении суеты мирской за высокие стены монастырей. Так мне говорили китайские друзья, бывавшие в Тибете. Я же подумал после посещения храма Джоканг, пожалуй единственного во всем Тибете по-настоящему буддистского храма, что сердце Тибета все еще живое.
