Предыдущая часть
Ливия, барханы под звёздами. Часть 10
Знакомство с Сахарой
Светлая песчаная пустыня гораздо приятней каменистого панциря. Водитель джипа, отъехав примерно 15 км. от города снижает скорость, и начинает внимательно вглядываться на обочину, затем, увидев следы уходящие в пустыню, движется по ним. Через какое-то время мы останавливаемся у палаточного лагеря.
Повар с напарником к нашему приезду уже установили длинный стол и лавки,
Ах какой в тот вечер был закат !
Но любоваться мне тогда было некогда, нужно было в первый раз собрать привезённую из Москвы палатку. Происходило заваливание то на один, то на другой бок, колышки не хотели закрепляться в ливийском песке. Но вот палатка установилась, ветерок ознакомительно зашевелил её края.
По углам я разложил вещи, и, как оказалось не зря. Утренний ветер сорвал петли с колышков, и Бог знает, что могло бы произойти. Заползая в палатку, я убедился, что песок к телу не прилипает, испачкаться в Сахаре невозможно. Достаточно просто встать, и все песчинки отпадут сами собой, если они, конечно, не попали в карманы и складки одежды.
Очень мудры жители пустыни, они носят длинные, не имеющие складок и карманов платья.
Ливийцы разжигают костерок, сами ложатся вокруг на девственно чистый песок, о чём-то спорят.
Водители и офицер ливийских спецслужб — арабы, повар и его помощник — туареги. Существует дедовщина, арабы занимают более высокие позиции и слегка гоняют туарегов. Зато, последние, помыв тарелки и котлы, после ужина устроили для нас настоящий концерт. Зажигательно стучали ладони по пустой канистре, выводила арабский мотив сдвоенная дудочка. В тишине барханов зазвучала песня.
Идёт Сулейман по пустыне, идёт верблюд,
Идёт Сулейман по барханам, идёт верблюд
А дома ждёт хабиби (любимая),
Хабиби ждёт Сулеймана....
Потеряться ночью в пустыне можно очень легко. Небо сливается с горизонтом. Своих ног в темноте не видно, не понимаешь куда наступаешь, а отойдя 200 м. за бархан теряешь из виду горящий в лагере костер. Гид инструктирует, что если турист потерялся, лучше оставаться на месте, орать и сигналить фонариком. Свет в ночи виден издалека.
Напуганный такими речами, я в первую ночь далеко не уходил, пытался привыкнуть к пустыне, рассматривал звёздное небо. Когда направляешь Фонарик вверх, то в его разрезающем луче видны десятки летящих по своим делам песчинок.
Воздух лишён водяных паров, и земля быстро отдаёт дневное тепло. Ночью я сильно замёрз. Сон, отогнанный стаканчиками зелёного чая, так и не заглянул в мою палатку, и я, кутаясь в спальник, ждал рассвета, как соловей лета.
