Предыдущая часть Ливия, барханы под звёздами. Часть 13

Вторая ночь в пустыне или музыка песка

Побежали тени от барханов и от нашей колонны автомобилей. Песок из ярко жёлтого становится более светлым, напоминая картон, затем пустыня окрашивается в пепельные тона. Солнце, уходя на покой, заставляет посмотреть на Сахару под разными углами зрения.

Водители, приметив место с высохшими кустами, тормозят. Такое богатство не должно пропадать. Крыши джипов быстро наполняются деревяшками.

Далее подъезжаем к спящей между барханами низине, бесцеремонно наполняя её звуками моторов и людским шумом.

Собираем палаточный лагерь. Повар с помощником быстро ставят столы и лавки для вечернего чая, одновременно колдуют с примусом, готовя ужин. Наблюдать за их отточенными движениями одно удовольствие. Мне удаётся подружиться с поваром туарегом. Знаками расспрашиваю его о семье, о работе, о пустыне, но ответ редко удаётся понять. Затем парень, увидев, что арабов поблизости нет, по секрету шепчет мне: "Каддафи ноу гуд!" Выяснить подробней его взгляды не удалось. В параллельной группе узнали
о наших музыкальных туарегах, и после завершения ужина их отвезли в соседний лагерь на гастроли.

Костерок постепенно гаснет. Туристы расходятся по палаткам. Водители укладываются спать на матрасах под звёздным небом, накрывшись с головой одеялом, подушкой служит колесо автомобиля. Наверняка, предки наших попутчиков собирали шатры в пустыне лишь на время длительных стоянок. Лагерь вскоре наполняется русско-арабским храпом. Мне не спится, тянет прогуляться.
Взяв ориентир по звёздам, хочу подняться на крутую гору. Идти вверх тяжело, северная сторона бархана имеет более мягкий песок, постоянно проваливаешься и съезжаешь. Два шага вверх, один вниз, отступать вроде не хочется. Шагаю к вершине по касательной, наконец, достигаю её верхней точки. Сердце бешено стучит, пульсируя в такт звёздам, наверно нужно меньше пить чай, который заваривают водители.

Лагерь внизу уснул. Сердце успокоилось. В полной тьме и тишине слышны лишь звуки пустыни. Ложусь на гребень бархана, прижимаю ухо к песку и жду, когда до меня донесётся эхо тобола, дыхание песка. На вершине дюны ветер слегка колышет песчинки. Они улетают далеко-далеко и осыпаются, таким образом, перемещая бархан. Внутри дюны масса песка тоже всё время шевелится, смещается с места на место в поисках наиболее устойчивого положения. И вот, прильнув к песку, отчётливо слышу таинственные шорохи, которые, то затихают, то множатся. Когда отступает ветер, раздаётся что-то похожее на удары. Звуки можно положить на музыку. Мне показалось, что я понял смысл этой песни тобола......

Песчаная дюна, на которую я поднялся, оказалась девушкой. Она поведала мне, что влюблена в другую дюну, дюну — мальчика. Влюблённые хотят соединиться, смешать свои песчинки, образовав одну высокую насыпь.
Но между ними крутая гора разлучница. Старая злодейка присмотрела дюну — юношу для себя, и, пытаясь захватить, атакует его армией своих песчинок, а я, поднявшись с севера, осыпал массу песка у дюны — девушки, ещё более отдалив её от любимого…
Ливия, барханы под звёздами. Часть 15