После одного из самых удачных в истории Англии браков Алиеноры Аквитанской и Генриха Плантагенета вся территория юго-запада Франции попадает под власть весьма Туманного Альбиона. Ответ Парижа не заставил себя долго ждать, и веком спустя прозвенел над страной колоколами сожженного дотла Лангедока. Он был не столь помпезен и не предусматривал торжественного обмена кольцами, но по своей плотоядной прожорливости ничем не уступил английскому варианту. Высосав из пальца опасность катарской ереси Париж крестом и костром подчинил себе проклятый Богом регион, после чего английский Бордо и французская Тулуза, как два средневековых великана изготовились к столетней битве, поигрывая мускулами крепостей и булавами замков.
В это время шато Лавардан становится собственностью графов Арманьяк, которые не в шутку напуганные французским аппетитом поспешили, от греха подальше, присягнуть главному “искоренителю ереси” Симону де Монфору. Кому как, а мне документ того времени показался весьма любопытным, а посему рискну привести некоторые выдержки из него:
«Я, Жеро, граф д'Арманьяк и де Фезансак, без принуждения, но свободно и охотно, действуя от своего имени и от имени всех моих наследников, приношу веру и оммаж вам, Симон, граф де Монфор, и вашим наследникам… Каждый раз, когда мои наследники или я будем востребованы вами, вашим сыном, Ги де Монфором, вашим братом или вашими потомками, мы присоединимся к вам и будем следовать за вами всей провинцией Ош и всеми нашими силами…
Герб Арманьяков был незайлив, но львы из них вышли отменные.
C этого момента началась бесконечная череда принесения клятв верности и “вечной дружбы”. Арманьяки запросто клялись всем и во всем и никогда не забывали получать увесистые дары от своих новых-старых и старых-новых господ. На бесконечной ненависти Англии и Франции разумные графы делали свое имя, отщипывая у могущественных корон земли, находя малую славу и творя большую историю.
Но были у местных господ враги и пострашнее королей двух сверхдержав. Графы Фуа и Арманьяк пуще воли и прекрасных дам любили пустить друг-другу голубую кровь при каждом удобном случае. Однако специфика рыцарского духа заключалась в том, что как только начиналась большая война, и они оказывались под одними знаменами, междоусобицы запирались в подземельях родного замка, а на поле боя выходили кровные братья. Порезвившись вдосталь за «своего» короля графы церемонно раскланивались и расходились по замкам прежними двоюродными гадюками.
Замок Фуа по-прежнему в строю и чертовски хорош.
Также мне показалась весьма интересной история зарождения мелких городков того времени. Исследователи практически единодушно называют причинами объединения людей в коммуны такие изобретения как мельница и упряжь. Механизация, издав свой первый протяжный скрип, вступила в неравный бой с человеческим двигателем, который явно уступал ей по всем параметрам.
Поверить в то, что на улицах Лавардана царит постылый XXI век бесконечно трудно. Средневековая телега, конный рыцарь или на худой конец хорошенькая ведьма смотрелись бы на этой улочке гораздо более гармонично и естественно.
Прогресс выплюнул из привычной жизни массу народа, которому, чтобы выжить пришлось обучаться новым ремеслам и выдумывать то, на что так хитра голь. Ну а не особо смекалистые взяли в руки дубье и принялись наведываться в беззащитные поселения, дабы безнаказанно поскрести по сусекам да помести по амбарам. Вот тут-то мелкие хозяйства стали объединяться, и скоро возникло множество поселений, опоясанных стеной с двумя воротами и башнями, охраняющими концы единственной улицы. Одним из таких городов стал Лавардан.
На протяжении всей столетней войны Арманьяки были едва ли не единственной боевой и дееспособной единицей французской армии. Они овеяли себя славой во времена зверств в Гаскони Черного Принца, храбро бились с весьма предприимчивым Гастоном Фебом, добивались побед под флагами набирающего силы дофина Карла. Но любой взлет рано или поздно оборачивается головокружительным падением, а Арманьяки взобрались слишком высоко, чтобы не разбиться, покидая покоренные вершины.
«Cherchez la femme» — лозунг всей французской истории, а в случае с падением дома Арманьяков усердствовать в поисках не пришлось в принципе. Дама сыскалась сама и буквально под самым боком. Разве виноват был граф Жан V, что самой прекрасной и желанной мадмуазель Франции оказалась его родная сестра Изабелла? Мощные стены соседнего с Лаварданом замка Лектур сколь могли заглушали вначале страстные стоны и крики юной графини, а затем вопли двух детей, рожденных от преступной связи, но и их толщины не хватило для того, что скрыть тайну.
Во время нашего визита в замке проходила весьма любопытная выставка. Какие-то вещи произвели на меня совершенно спирающий в зобу дыханье эффект. Но знающий себе цену автор напрочь отказывался опускаться с пятизначных цифр… А потому — только фото!
После того, как история кровосмесительной страсти выползла на свет у парочки «хватило ума» обратиться к Папе Римскому с просьбой признать их инцест законным. Оба естественно были тут же отлучены от церкви и прокляты. Король Карл VII также весьма гневно отреагировал на поведение своего вассала, и строго-настрого наказал графу гнать сестрицу взашей. Но это Франция, господа!
Граф Арманьяк смиренно выслушал своего господина, согласился со всеми доводами слуги Господа и немедленно женился на Изабелле. В качестве подарка к свадьбе Карл VII отправляет в Арманьяк 25-тысячное войско. Один за другим не выдерживают осады замки городов Руэрг, Ош и Лавардан. Понимая, что сопротивление бесполезно, и бесконечно любя Изабеллу, граф бросает замок Лектур и бежит в Испанию. В 1460 году парламент признал Жана V виновным в оскорблении его величества, инцесте, мятеже, неповиновении правосудию, заочно приговорил к вечному изгнанию и объявил конфискацию всех его владений.
Это было началом заката дома Арманьяков. Дальнейшая история Жана V не менее интересна и трагична, но я боюсь утомить тех, кто эту самую историю любит аж до зубного скрежета. Скажу только, что граф был зверски убит в 1473 по приказу короля Людовика XI, будучи восстановленным во всех своих правах, снова поднявшийся на вершину славы, снова вершивший судьбами и снова стоящий возле самого трона.
После этой смерти Лавардан почти на 130 лет впал в беспробудную спячку. Замок медленно, но верно приходил в негодность и уже готовился мирно отойти в мир иной, когда к власти пришел Генрих IV. Понятно, что самому королю Лавардан был нужен, как бурундуку полоски на спине, зато человеку, прошедшему с Генрихом весь страшный и кровавый путь от Варфоломеевской ночи до последней встречи с Франсуа Равальяком, он оказался весьма кстати.
Антуан де Рокелор с 18 лет был подле Генриха Наваррского. Верой ли правдой, мечом или добрым советом он заслужил этот замок, и имел на него весьма конкретные планы. Дело в том, что почти в 70 лет он женился на молоденькой и прехорошенькой мамзельке Сюзанн де Бассаба. При той разнице в возрасте, которая была между молодоженами, взаимопонимание и любовь гораздо быстрее обрастают томными вздохами и игривыми взглядами, когда неподалеку строится роскошный замок. Я бы сам наверное тоже, зажмурившись, разульку чмокнул гроссмейстера королевского гардероба в лобик, коли мне преподнесли бы в качестве компенсации такой подарок, а уж юная леди готова была лобызать своего героя с головы до пят. Седьмое небо счастья к тому же подпиралось седьмым месяцем беременности, а потому работа в замке кипела с утра до вечера и не предусматривала ни отгулов, ни выходных.
Вряд ли молодая графиня выглядела именно так, но людей, знававших ее в этом пикантном ракурсе во Франции нынче не сыщешь ни днем, ни с огнем. А потому предъявлять мне претензии категорически некому. (Скульптура с той же выставки).
Если бы Антуан выдержал предложенный Сюзанной график, то после 14 лет совместной жизни у перманентно плодоносящей супруги было бы 12 замков. Однако дело притормозилось на первом же подарке. Антуан настолько увлекся приятностями процесса родопродолжения, что так и не нашел времени до конца восстановить Лавардан. Он умер маршалом Франции в 82 года, а замок все еще не превратился в сладкую конфетку в нарядной обертке.
После семьи Рокелор Лавардан побродил по многим рукам; в XVII веке его с опустошительным визитом посетила чума, ну а Революция и вовсе превратила в банальное общежитие на 12 семей. Пролетарии традиционно устроили по месту прописки столь привычный их укладу жизни свинарник, и в 1923 году гордый замок, сорвавшейся крышей обрушил на вандалов весь свой средневековый гнев. Лишь 40 лет спустя Лавардан был признан памятником архитектуры и восстановлен настолько, насколько это было возможно.
Хотел было написать, что в церкви на нас с небес пал божественный свет, но вовремя одумался, потому как свет этот пал на ангела-хранителя, и это было не только справедливо, но еще и восхитительно красиво.
На въезде практически в каждый городок Франции можно увидеть табличку с одним или несколькими нарисованными цветками, которые характеризуют степень озеленения населённого пункта и настраивают посетителя на соответствующий лад. Так вот в Лавардане имеет смысл нарисовать один громадный цветок и не размениваться по мелочам.
По весне это место просто тонет в каком-то цветочном безумии и сочится такими ароматами, что из парфюмерной Мекки Франции (Грасс) сюда можно возить познавательные экскурсии. Здесь каждая торчащая из земли палка считает своим долгом порадовать взгляд каким-то заковыристым пестроцветом или окунуть в безграничное море цветочной радуги.
Лавардан настолько мил, что отъезд из него я бы приравнял к средневековой пытке. И еще не известно, были ли терзания на дыбе страшнее, чем выворачивание наизнанку души от осознания того, что покидаешь это место навсегда.
В свое время Куприн сравнивал древний, инкрустированный пылью истории город Ош с Могилевым, утверждая, что из Гаскони напрочь выветрилась поэзия! Может быть Александр Иванович просто отдавал предпочтение прозе, потому что на каждой улочке, возле каждой церкви в каждом крепостном камне я слышал звенящую рифмой поэму.
Она лилась, как бесконечный поток времени, и славная ода доблестной истории о людях железной воли, великой храбрости и жестокого веселья.
Лавардан, LAVARDENS
Мой рейтинг – 9/10
Координаты — 43°45'40" В 0°30'46"
