В совсем небольшой деревеньке Лаграсс находится один из красивейших монастырей Франции – бенедиктинское аббатство Святой Марии. Современные исследования позволяют предположить, что монастырь имел место быть и молить Господа о спасении заблудших, средневековых душ уже в VIII веке.
Согласно скудным, чудом сохранившимся документам, какие-то древние развалины в 779 привел в божеский вид священник Небридий, который и стал первым настоятелем аббатства. Поднаторев на общении с Всевышнем в захолустье, сей достойный муж перебрался в величественную Нарбонну, где и связь с небесами была получше и количество абонентов позволяло с оптимизмом смотреть в светлое загробное будущее.
Однако и без своего духовного лидера аббатство не скуксилось, пустило новые ростки, а также расцвело и достойно запахло на всю округу. К XIII веку оно достигло таких размеров и добилось такого влияния, что фигура истинного отца-основателя просто-напросто перестала соответствовать масштабам своего детища.
Скорее всего сама фотография не произведет особого впечатления. Я поместил ее здесь для того, чтобы стал понятен масштаб сооружения. Это всего-навсего дормиторий – зал площадью 500 квадратных метров, где братья спали прямо на покрытом соломой полу. Только у некоторых аббатов были собственные спальные комнаты. Из дормитория лестница вела прямо на церковные хоры. Так монахи напрямик попадали к месту своих ночных молитв.
Как храмовники умеют умасливать сердца и пробираться в мозг своих прихожан вам лучше всего расскажут в Лурде или в Шартре, однако и местные «крестоносцы» холеным, богоугодным лицом в Лангедокскую грязь ударять не собирались.
На суд весьма предвзятого и тенденциозного читателя совершенно из ниоткуда явилось «Предание Филомены». Из рукописи следовало, что праотцом аббатства был сам король Карл Великий, а это уже попахивало и новой землицей, и сытной курочкой к обеду, и такими гостями, о которых вслух шептались только в самых роскошных спальнях Париже.
Сей достойный труд повествовал о том, как величайший император франков, гоняя по округе наглых сарацин, наткнулся на нескольких отшельников, оставивших постылое мирское бытие ради служения Господу. На Карла, как из рога изобилия, в сию же пору полились всевозможные разномастные чудеса, апогеем которых стала великая виктория в битве. Император, не оставшись в долгу, от щедрот наградил святых людей и впоследствии не раз вспоминал о далеком аббатстве то звонкой денежкой, то новым приходом, а то и просто добрым королевским словом.
«Почин» величайшего правителя Франции не грех было поддержать и другим могущественным сеньорам. Графы Барселоны, Нарбонны и всей округи принялись столбить за собой место в райских кущах, а в аббатстве вовсю застучали средневековые калькуляторы, подсчитывающие прибыль и столь необходимое в повседневной жизни богатство. Всего по церковным книгам Лаграссу принадлежало 25 монастырей, 67 церквей и 91 епархия.
О политической значимости аббатства можно судить по тому, что в 1226 году, во времена жуткой резни и раздела самого лакомого кусочка Франции именно настоятель Лаграсса выступал в роли посредника между умытой кровью церковью и доведенными до отчаянья катарами. Именно с его подачи Каркассон перешёл под власть короля.
Однако уже в следующем веке ни Господь, ни крепкие стены не уберегли святое место от нападения врага пострашнее, чем недобор налога. «Черная смерть» выкосила около трети населения, а с выживших голодранцев можно было содрать разве только последнюю рубаху и нательный крестик. Не добавила радости монахам и столетняя война, охаживающая смертоносной дубиной и истинного верующего, и богохульную нехристь.
А главным бичом церкви стали банды мародеров и дезертиров, для которых на земле не осталось ничего святого, кроме золотого в кармане. Именно с целью защиты от разбушевавшихся недоносков монахи отгородилось от мира укрепленной стеной и превратили свою “прелесть” в неприступный бастион. В XVI веке к оборонительным соружениям была добавлена 80-метровая сторожевая башня, ставшая по совместительству колокольней.
В таком весьма агрессивном виде Лаграсс пережил смутные времена и вздохнул свободно, готовясь к длинной и безбедной жизни. В XVIII веке монахи позволи себе такую роскошь как парадный двор, аббатский дворец и клуатр. Эти постройки дополнили уже существовавший практически совершенный ансамбль и создали удивительную атмосферу, в которой романский стиль гармонично дополняется изящной готикой и вечной классикой.
Однако точки над «Ё» по традиции были расставлены в безжалостные времена Революции. Несмотря на протесты местных жителей, новые властьимущие погнали монахов прочь, само аббатство с гиканьем и свистом осквернили, а затем разделили на две неравных части и продали двум разным собственникам.
Этот с виду варварский поступок и стал для Лаграсса спасением. У него появились собственники! По намоленным местам в минуты наивысшего триумфа “Свободы, Равенства и Братсва” не бродили свиньи, в нем заживо не гнили арестанты, а тиф с холерой отправились искать пристанища в соседние разоренные замки и земли.
Про тяжелые постреволюционные годы аббатства почти ничего не известно до той поры, пока в 1923 монастырь не признали памятником архитектуры и истории. К удивлению многих, деревне понадобилась лишь довольно легкая косметика, чтобы из серенькой, пропитанной пылью и копотью Золушки превратиться в сиятельную принцессу.
На сегодняшний день главная прелесть Лаграсса заключается в том, что он является единым и практически нетронутым памятником средневековья. Мне не доводилось читать о разрушенных протестантами церквях или об уничтоженных ополоумевшими крестьянами особняках, всевидящее око Ришелье не обратило на «мелкую букашку» свой всеcжигающий взгляд, а «Черный английский принц» по недосмотру проскакал мимо. Лаграсс, это не отреставрированный под старину дорогостоящий современный проект, а сама старина, в том виде, в каком в ней жили люди за 800 лет до нас.
Один из самых странных домов Лаграсса. После повсеместных реконструкций уже трудно встретить, сохранившую лицо, настоящую средневековую несуразицу. Судя по высоте окон эта милая, спокойная речуха не раз заглядывала в дома местных жителей на ночлег или ранний завтрак.
Безжалостно хорош и живописен старый, хотя и не раз подлатанный мост начала XIV века. В самой сердцевине деревни как-то трогательно и очень по домашнему выглядит крытый рынок, который совсем скоро начнет отсчитывать свой девятый век.
А рядом c ним плечом к плечу, будто строй готовых ринуться в бой рыцарей, стоят изящные домики, которые также строились далеко не вчера.
Каждый из них мог бы при желании поведать свой, правдивый, увлекательный рассказ о великой стране, о ее леденящем душу прошлом и о людях, бережно хранящих свою Историю.
Лаграсс LAGRASSE
43°5'32" 2°37'12"
