Мы всё время спешим, боимся не успеть завершить начатые дела, крутимся как белка в колесе, иногда просто не замечая, что бегаем по кругу. Но с каждым кругом ритм и скорость увеличивается, а конца и просвета в исполнении всех свершений всё не видно, появляются новые проблемы и задачи. Мы просто порой боимся остановиться, присесть и задуматься. А по прошествии времени жалеем, что сделали что-то не то или то, но впопыхах, на ходу. Нам не хватает времени. Особенно это заметно во время путешествий. Количество часов в сутках не изменить, ночью трудно рассматривать достопримечательности, да и элементарные потребности со сном и пищей необходимо решать.

Я шагал по Кёльну к очередной церкви из числа 12 больших романских, которые наметил посмотреть. Солнце уже садилось и было жалко, что осенние дни не такие длинные как летние. В лучах заходящего солнца появился каменный забор и симпатичная церквушка из числа не запланированных. Зашел во двор и немного оторопел. Я попал на небольшое старинное кладбище, с могильными плитами и крестами. На некоторых читались надписи, на других еле различались. Вдоль кирпичных стен также виднелись плиты и надгробия. Всё это старинное суровое великолепие густо заросло зеленью.

Я уже привык во время пребывания в Кёльне, что война не пощадила город, перепахав его многократно осколками авиационных бомб, которые не оставили ни единого клочка не выжженной земли и практически все церкви были восстановлены с нуля. А здесь кладбище дышало стариной.

Даже лепнина на стенах церкви, которая оказалась к сожалению закрытой, навевала мысли о смерти, с оттенком какой-то загадочной пиратской грустинки.

Во дворе имелись две скамейки, на одной ближе к воротам сидела женщина и читала книгу. Чтобы не мешать ей, присел на другую скамейку, поближе к церкви, и расслабился, устав весь день гоняться по Кёльну. Хорошо, что не задремал. Услышав и увидев закрывающиеся ворота, рванул как спринтер и выскочил со двора. Девушка, которая видела меня на скамейке, когда проходила к воротам, лишь мило улыбнулась, когда я попытался спросить зачем меня хотели запереть. Пусть кладбище и старинное, но вечера в конце сентября в отличие от дня холодные и сидеть всю ночь на свежем воздухе рядом могильными плитами — то еще удовольствие.

Погост на этом месте появился в 1335 году, располагался он за госпиталем Святой Екатерины, о котором я рассказывал в материале Воспоминание о госпитале Святой Екатерины Тевтонского ордена. Назывался погост "кладбищем нищих". Хоронили на нём бездомных чужеземцев, а также горожан, которые не были католиками и поэтому не могли быть похоронены на приходском кладбище. Располагалось в ту пору кладбище за городской стеной, это сейчас оно практически в центре, пусть и не самом, города. С 1576 года здесь стали хоронить протестантов.

На кладбище сохранились надгробия Каспара фон Кляйгенданка (Kaspar von Kleingedank), умершегов 1590 году, который был одним из представителей знатного рода, обосновавшегося в Кёльне с XII века, и большая каменная плита представителя меноннитской семьи голландского поэта и драматурга Йоста ван ден Фондена (Joost van den Vondel, 1587 — 1679), бежавшей из Антверпена.

Рядом с ней расположилась плита, посвященная человеку, который здесь не был похоронен. Он умер в Китае Советник китайского императора, родившийся в Кёльне.

Оказалось, что часть могильных крестов стоит задом ко двору. Это выяснилось, когда я рассмотрел большой каменный крест монахини Корнелии фон Каас (Cornelia von Kaas, 1762–1837). Со стороны двора он выглядел так, а нужно было смотреть надпись с другой стороны.

В 1473 году появилась на кладбище часовня в честь Святого Михаила.

В 1580 году из Антверпена перебирается в Кёльн основатель рода Гроотов в Кёльне Николас де Гроот (Nicolas de Groote, 1549 — 1613), который занял достойное место среди горожан Кёльна. Кстати, его сын Бальтазар (Balthasar, 1583 — 1656 был шурином Питера Пауля Рубенса (Peter Paul Rubens). Между 1675 и 1678 годами его внуком Якобом де Гроотом( Jakob de Groote, 1627 — 1681) был основан семейный фонд, благодаря которому появились несколько новых часовен, в том числе часовня Лорето Чёрная Мадонна Кёльна и новая часовня на месте кладбища для нищих. Построена она была в два этапа. На первом этапе, в 1675 году руководил каменотёс Каспар Мосторф (Kaspar Mostorf), а с 1677 года зодчий Арнольд Гулич (Arnold Gülich), тот самый, что построил церковь Alt St. Alban "Скорбящие родители" и военный мемориал в руинах храма неподалёку от которой жил его родственник, впоследствии казнённый В "Бабий четверг" женщинам дозволено всё!. Только церковь была освящена в честь Святого Григория.

В 1766 — 1771 годах церковь перестраивают. Когда пришли французы и провели секуляризацию, то церковь в 1806 году выкупает Эверхард фон Гроот (Everhard von Groote, 1789 — 1864).

Одним из известных священников Германии Йозеф Кентених (Joseph Kentenich SAC, 1885 -1968) в 1934 году основал в этой церкви движение Mutter von Schönstat, о чём напоминает памятная доска на церкви. Не забыт и немецкий солдат, погибший в Первой Мировой войне и канонизированный в 1964 году, Йозеф Ендлинг (Josef Engling, 1898–1918), который был верным учеником движения Schönstattbewegung в честь Девы Марии.

В 1937 -1939 году церковь была отреставрирована, а в 1943 -1945 году разрушена в результате бомбардировок. Вновь восстановлена с 1959 по 1972 год. Заодно железную калитку, за которой меня чуть не закрыли, перенесли сюда от "испанского дома" Здесь побывали Джон Кеннеди и Шарль де Голль.

А старые надгробья пережили войну, как и века времени. Стоят себе и не спешат никуда.