Церковь Спаса Нерукотворного (1909-1912 гг.) построена на средства питерского купца первой гильдии И.А. Воронина.

Выбравшись из деревеньки Рябинки «в люди», предприниматель-меценат не забыл свою малую родину. Хотелось ему не только оставить о себе добрую память, но и принести благо любимой глухомани, затерявшейся среди северных непроходимых лесов. Посему, собрав, немало средств, Воронин на сельском собрании предлагает жителям либо провести железнодорожную ветку через Кукобой до Пошехонья, чтобы приблизить глубинку к цивилизации, либо построить храм. Затерявшееся среди густых лесов, непроходимых болот, таинственных чащ, полных передающимися из поколения в поколение преданиями и неискоренимыми суевериями, как ни кто другой, ощущая на себе происки местной нечисти, селяне, естественно, выбрали второе. Купец не возражал: хочешь, чтобы о тебе помнили потомки, – построй церковь. Светло и с благодарностью будут вспоминать, многое простят и, каждый раз рассказывая о святыне, тепло будут произносить твое имя. Недаром, и в прежние далекие времена люди богатые, военные, «власть держащие» для искупления грехов своих возводили монастыри, преподносили им богатые дары, а то и вовсе уходили в иноки.

Итак, купец первой гильдии И.А. Воронин и жители Кукобоя решили: храму – быть! А посему, собственными силами быстренько организовали кирпичный заводик. В строительстве храма участвовало все село, немало было в нем умельцев: столяров, плотников, каменщиков. А как иначе: без сильных и ловких рук не прожить среди дремучих лесов, да и для себя строили, а, значит, вкладывали не только свой труд, но и всю душу. Автором проекта грандиозной сельской церкви был петербургский архитектор В.А. Косяков, тот самый, что возводил Морской собор в Кронштадте. Храм решено было строить в модном тогда неорусском стиле, с богатым декором, живописной компоновкой объемов, интересной отделкой. Как и другие воронинские постройки, церковь Спаса Нерукотворного тяготеет к древнерусскому зодчеству. Н.С. Борисов отмечает сочетание «традиций русского зодчества XVII столетия» с «характерными для архитектуры нового времени «регулярными» началами».

Огромные средства были потрачены не только на разработку и стремительное осуществление замысла. Белоснежные кирпичи для облицовки церкви привозили из Финляндии бережно завернутыми в папиросную бумагу, с подробной инструкцией и чертежами по выкладке. Интересна и прогрессивная для своего времени система отопления такого огромного помещения через сложную систему проложенных в подвалах церкви труб (в годы разрухи была, естественно, варварски уничтожена).

Спасская церковь похожа на сказочный дворец, такая нарядная, резная, величественная. Серебристое пятиглавие куполов на бирюзовых шейках, ажурные арки, праздничные кокошники, массивные крыльца, шатровые башенки. Сейчас на ажурной, словно украшенной вологодскими кружевами колокольне вновь появились дарованные жителям села колокола, правда, небольшие. А когда-то округу оглашали гулкие звоны огромных колоколов, каждый из которых занимал по проему!

Внутри церковь расписать не успели, но от того, должно быть, светло и радостно играли солнечные блики на побеленных высоченных стенах храма. Жаль, что не сохранились внешние фрески, сейчас они лишь угадываются на отдельных элементах отделки. А еще я читала, что полы в церкви были выложены цветными плитками, вдоль стен шла нарядная кованая решетка, а в центре возвышался резной одноярусный иконостас с прекрасными большими иконами Спаса и Богородицы.

Церковь Спаса Нерукотворного имеет приделы в честь Казанской иконы Божией Матери и Николая Чудотворца. А освещал храм сам архиепископ Тихон, будущий патриарх Московский и Всея Руси. Кстати, его причислили к лику святых, а в Спасской церкви есть придел в его честь.

Построенная накануне революции церковь недолго радовала прихожан. Вскоре святыню закрыли, осквернили, был уничтожен иконостас, сожжены иконы, вытравлены фрески. В стенах, как водится, организовали клуб, устраивали танцы, но из-за непредназначенной для современной музыки акустики, перепрофилировали в склад, а в просторных подвалах даже держали заключенных. Вот так: притон, дискотека, овощехранилище, тюрьма – обычная судьба для многих церквей в советские времена.

К счастью, лет 20 назад Спасскую церковь вернули верующим, потихоньку проводятся восстановительные работы, на святой обители засияли купола. Правда из-за нарушенной системы отопления в основном помещении службы проводят только летом и по большим праздникам. Сейчас действует крошечный придел, но и тот довольно редко.

Мы походили по притоптанному снежку вокруг церкви. Да, нуждается в реставрации, да, облицовка давно потеряла первоначальную белизну и кое-где красными ранами просвечивает кирпичная кладка. Но архитектура – нереальная, изумительная. Церковь выглядит красивой, яркой и праздничной елочной игрушкой, как на ладони, стоящей на белоснежном покрывале северной зимы. Резная бежевая сказка на фоне хмурого январского неба да темных силуэтов лесов.