День 2
Б. Утриш 20335, 82 км, 7:30, 11 км/ч
Начну с важного уточнения, что в слове "Утриш" ударение на "и".
Так вот. Мы миновали Малый Утриш, где я попытался спросить у граждан, нет ли пути в Большой Утриш и Сукко, отличного от состоящей из немыслимых спусков и подъемов грунтовки, и узнал, что единственный альтернативный вариант - вдоль моря, и с гружеными велосипедами будет нам там совсем уж тяжко. Так что, мы обреченно продолжили путь по единственной в этих местах дороге к Сухому Лиману.
Где-то за хребтом красноречиво клубились тучи, иногда доносились приглушенные раскаты грома. Несколько раз с неба даже начинали падать редкие капли, что, конечно же, добавляло драматизма в процесс преодоления бесконечного грунтового подъема. Апофеозом этого так и не начавшегося буйства стихии стала огромная фиолетовая молния, ударившая через полнеба вертикально вниз, в горы, и последовавший за этим оглушительный, долгий и смачный раскат грома. После этого гроза, видимо, решила, что достаточно нас попугала, и унеслась за хребет Навагир.
Преодолев казавшийся бесконечным подъем к Сухому Лиману, ГАК покидал велосипеды и в демонстративном бессилии уселся на обочине, но устроить перекус прямо там я им не дал, потащил дальше к, собственно, останкам деревни, где можно было расположиться на лавочках у дороги.
Небольшой отдых, и мы продолжаем путь. Здесь начинают выясняться интересные подробности моей памяти. Судя по моему отчету от 2008 года, получается, что после Сухого Лимана нужно преодолеть еще какой-то один подъем, за которым начинается сплошной нескончаемый спуск в Сукко. Более того, я был в этом абсолютно уверен. Однако на деле оказалось, что спусков и подъемов впереди еще великое множество, просто они, видимо, как недостойные внимания, напрочь забылись за 2 года… Но это моего внимания они были недостойны, а вот внимание девочек было поглощено ими целиком и полностью. Я, свято веря, что ну вот этот-то подъем уж точно самый-пресамый последний, как мог их подбадривал… потом выяснялось, что за подъемом следует небольшой спуск и опять подъем, а потом еще и еще. В рядах ГАКа возникали какие-то опасные идеи, несшие очевидную угрозу здоровью председателя. Я чувствовал это. Но делать было нечего, потому что ни съехать в сторону, ни повернуть назад, ни каким-либо еще образом прекратить испытание гравитацией возможности у нас не было.
В Сукко мы спускались по чудовищно прекрасной лесной дороге. Прекрасна она была новизной, нехоженностью и дивными видами, а чудовищна – крутизной, из-за которой частенько приходилось спешиваться, чтобы не полететь через руль, не смотря на приличный груз на багажнике.
Здесь встретилась нам эльфийская троица: две девочки и мальчик. Примечательно в них было то, что на одной девочке из одежды имелась только обувь и фотоаппарат, а у мальчика была в руках флейта. По причине отсутствия одежды на первой девочке, вторую разглядеть мне, к сожалению, не удалось. Ну, а что вы смеетесь? Мое высокоразвитое сознание тут ни при чем, глаза сами знают, куда нужно смотреть в подобных ситуациях (а непроницаемо-темные очки освобождают от необходимости следить за направлением взгляда, чтобы держаться в рамках приличия). Понятно, что люди, разгуливающие в таком виде по горным тропам - это наши люди, поэтому грешно с ними не пообщаться. А пересекались мы на этой дороге еще раза три. Мальчик сыграл нам на флейте, а я починил девочке фотоаппарат, который без моих ловких рук, почему-то, не хотел писать на карту памяти.
Лес вдруг расступился, впереди, уже совсем близко, виднелась долина Сукко, а возле дороги обнаружился заброшенный виноградник, где зеленые грозди ловко маскировались в переплетениях лоз и сорного вьюнка. ГАК немедля спешился и жадно накинулся на виноград. Был он немного задушен сорняком, но вполне спел и вкусен.
Здесь МарьАндревну обуяла жадность. Глаза ее вспыхнули алчными искрами, руки скрючились в хватательном рефлексе, и началось… В общем, остановилась она, набрав килограммов 6. О том, куда девать огромный мешок винограда, она, конечно, не задумывалась. Но выбрасывать собранное было бы совсем кощунством, поэтому, немного посовещавшись, ГАК приторочил дополнительную массу на багажник Неизвестной – единственному участнику, у которого еще было там свободное место. Она была против данного решения, но принято оно было большинством, и все, что оставалось Свете – это периодически сетовать, возмущаться и ворчать.
Заброшенный виноградник вдруг перешел в аккуратно обихоженный, прополотый, подвязанный и разбитый на участки. Мимо него вниз бежала грунтовка, по которой мы, наконец-то, выехали в Сукко. Куда-то в самый дальний от моря конец поселка.
К ГАКу медленно начало приходить осознание того, что ад с подъемами и спусками на сегодня закончен, в связи с чем аппетит у участников похода пробудился с утроенной силой. Здесь я был солидарен с членами ГАК: за проделанный путь отважные путешественники имеют полное право рассчитывать на награду в виде праздника плоти.
Припарковавшись у замечательного кафе «Старый хутор», мы выбрали столик от которого были хорошо видны велосипеды, и приступили к чревоугодию. Зависали здесь мы долго. Сначала заморили червячка… потом поели… наелись… объелись и, наконец, обожрались.
ГАКу было хорошо. Темнело, на улице зажглись фонари, а на нас накатили блаженная сытая лень и сонливость. И, конечно же, меньше всего хотелось еще куда-то идти, ехать, да и вообще, что-то делать.
Ночевать надо было где-то поблизости, это не обсуждалось. Вопрос – где? ГАК нехотя погрузился на велосипеды и направился в сторону Большого Утриша.
После пары подъемов и спусков дорога уперлась в два шлагбаума с охраной.
Здесь я сделаю лирическое отступление, в котором от всей души пожелаю пожизненной диареи всем учредителям, владельцам, совладельцам и прочим уродам, узурпировавшим Большой Утриш и превратившим его в какую-то мерзость. Того же желаю всем наемным управляющим и, в особенности, директору. Ну, и чтобы ни один полученый (чуть не сказал «заработанный») рубль не пошел этим людям впрок, а если и пошел – то только на лечение.
Не вдаваясь особо в подробности, скажу, что после долгих выяснений и звонка по сотовому, мы прошли за шлагбаум, встретили специальную девочку, которая разрешила нам встать на мысу за, внимание… 700 (семьсот!) рублей! Деваться было некуда, мы заплатили. Сами по себе, да еще и на четверых это, конечно, совсем небольшие деньги, но… Но я предпочитаю отдавать деньги не просто так, а за что-то. В общем, простое получение разрешения на одну ночь на замусоренном необустроенном пляже с отвратительным заходом в воду напоминало как минимум процесс бронирования трехнедельного тура в экзотическую страну, или президентских апартаментов в пятизвездочном отеле. Правда, за семьсот рублей нам пообещали бесплатный душ и туалет. Милые щедрые люди!
Не знаю, как в других странах, но мне кажется это чисто российским подходом: взять в аренду землю в каком-нибудь важном месте (будь то кусок побережья или автостоянка у аэропорта) и за немыслимые деньги разрешать людям… пройти/проехать на эту территорию, не предлагая никаких гарантий, сервиса или удобств. Место должно быть такое, чтобы выбора у людей не было. Большой Утриш в этом плане идеален.
С несколько испорченным настроением мы проехали на мыс и встали на пляже под маяком. Далее, как обычно: палатка, купание, еда, чай. В качестве еды был виноград, а в качестве чая – виноградный компот без сахара с одним пакетиком заварки, для вкуса. На десерт – выловленный из чая вареный виноград.
После ночного купания Света и МА свалились спать, а у АА случился приступ активности, и мы с ней пошли обходить ближайшие окрестности. Оказалось, что, сами того не ведая, мы с ГАКом встали очень удачно, оказавшись под защитой от злющего ветра, обдувавшего противоположную от нас сторону мыса. В верхней части мыса находится маяк и часовня, посвященные советским морякам защищавшим это место в годы ВОВ. Какие-то граждане сидели на краю обрыва и пели Короля и Шута под гитару. Спать я опять улегся на улице.
