День 1
Автокемпинг «Сухая щель», 50 км от Новороссийска
Вот и они, долгожданные подъемы и награда за них - спуски. Здесь-то начало выясняться, что у членов ГАК запаса мощности явно не хватает, и в тех местах, где я еще взбираюсь в гору, вращая педали на пониженной передаче, они спешиваются и ведут велосипеды. И все уверения, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, девочки игнорировали. Так что большинство крутых подъемов нами преодолевались со скоростью 2-4 км/ч вместо 8-12.
Довольно быстро мы добрались до Абрау-Дюрсо, где приземлились в сквере у озера. ГАК направился в фирменный магазин завода шампанских вин, а председатель остался сидеть на лавочке, наблюдая за вальяжно разгуливающими туристами и тетенькой с игуаной Барсиком, знакомой мне еще по 2008 году.
Здесь ГАК, точнее МА и АА, совершили покупку века: 4 (четыре!) бутылки игристого вина по 0,7 литра. Путем несложных арифметических операций (0,7 умножить на 4 плюс масса четырех толстостенных стеклянных бутылок) получаем как минимум три с половиной килограмма дополнительной тяжести, которую они добровольно на себя взвалили на ближайшие 350 километров. Почему на 350 километров? А потому, что они вовсе не собирались пить сей дивный продукт. Это был подарок родителям. Родители должны гордиться такими дочерьми! Ведь бутылка за 300-400 рублей, протащенная 350 километров на своем горбу через подъемы, спуски, пески и ветра увеличивается в цене раз эдак в 5. По крайней мере, моей любви к кому бы то ни было вряд ли хватило бы на подобные извращения… простите, подвиги.
Еще одну бутылку купили мы с Неизвестной. Но наша цель была гораздо более жалкой и приземленной: распить ее на ближайшей стоянке, что и было сделано тем же вечером.
Увы, но из Абрау-Дюрсо я знаю только два выхода, и оба они – вверх. Поэтому ГАК обогнул озеро и, тяжело вздохнув, приступил к штурму серпантинов. Я уезжал вперед и подолгу ждал моих спешившихся спутниц у поворотов, глядя на остающееся все дальше внизу Абрау-Дюрсо, озеро Абрау и раскинувшиеся по склонам долины виноградники.
Но, к счастью, подъем не вечен. Тяжело дыша, ГАК втащил себя и велосипеды на перевал. Спуск к Дюрсо был фееричен, хотя завитки серпантина и заставляли сильно сбавлять скорость, чтобы не вылететь не встречную полосу, так что рекордов по даунхиллу здесь наставить не получилось.
А подъемы не переставали удивлять измученный ГАК своей крутизной. Следующий – от Дюрсо к Спутнику – переплюнул по этой части все предыдущие. Здесь даже я не выдержал и, случайно спешившись, понял, что тронуться в такую гору уже не смогу.
Добравшись на площадки, знаменующей переход подъема в спуск, мы долго сидели на лавочке, глядя на море с кораблями, расстилающееся внизу, галечный пляж и склоны ущелья. По моим подсчетам, именно этот подъем совершил перелом в сознании членов ГАК. Именно здесь они поняли (или, точнее, решили), что абсолютно бессильны перед гравитацией (и своей ленью, конечно, но об этом умолчим) и стали спешиваться чуть ли не перед любым участком дороги, хотя бы отдаленно напоминающим подъем и грозящим излишним напряжением хрупким девичьим мышцам. Если же по окончании подъема начинался не спуск, а просто ровная дорога, они запросто могли продолжать вести велосипеды, пока очередное ехидное замечание председателя не заставляло их снова сесть в седло.
Вечерело. Вдоль дороги тянулись заборы каких-то турбаз. Потом асфальт кончился, пошла грунтовка. Автокемпинг «Мокрая Щель» мы миновали, взобрались на очередной подъем (что по грунту было делать уж совсем тяжко).
К автокемпингу «Сухая Щель», где, собственно, я и планировал первую ночевку, мы успели добраться до темноты. Провели груженые велосипеды через кафе, перед носом изумленных граждан, мирно смотревших телевизор, и встали метрах в 150 по пляжу от ближайших машин и палаток. Здесь звуки музыки почти полностью заглушал прибой, а запах шашлыка, вечного спутника человека, успевал развеяться ветром, не портя нашего единения с морем.
Расположились, вскипятили на газу воды для роллтона и чая. После вечерней трапезы члены ГАК упаковались в палатку и мгновенно заснули, я же решил подышать свежим воздухом и улегся прямо на пляже. Самонадувающийся коврик, спальник и двухлитровая бутылка в качестве подушки обеспечили мне вполне комфортные условия.
Утро, чайки, завтрак, чай и, конечно же, море. Немного покупавшись, ГАК обнаружил в себе исследовательские позывы и попарно отправился обследовать берег. Сколько здесь оказалось всего интересного, и сколько я не видел, когда стоял на этом же месте в прошлый раз!
Особая достопримечательность пляжа – дерево а-ля Сальвадор Дали, причудливо раскорячившееся у скалы, весьма напоминая человеческий торс и картину «Предчувствие гражданской войны» (смотрите иллюстрации).
Пройдя еще немного по берегу мы со Светой оказались в странном месте, окунувшись в атмосферу старого-доброго-советского, разрухи, запустения и сталкера. Здесь к морю подходит то ли озеро, то ли пруд, оставляя меж двух вод полосу суши метров 50 шириной. На берегу упомянутого водоема стоят какие-то постройки, находящиеся в том самом состоянии разрухи. С облупившихся цветных рисунков в стиле соцреализма смотрели счастливые лица мужчин, женщин и детей.
На всех стенах красовались тщательно выведенные надписи в духе "Частная собственность, охраняется собаками" и, главное, уточнение в скобочках "ротвейлер!". И надписей подобных было много, и чувствовалось в них какое-то раздражение выводившего их человека, которого хуже горькой редьки достали бродящие по берегу граждане, сующие нос куда не следует. Ничего похожего на собак, а тем более на ротвейлеров мы, конечно же, не нашли (наверное, это к счастью).
Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что это место еще живо! Перед нами была полуразрушенная, но все еще функционирующая морская станция ИПЭЭ РАН им. Северцова, что расшифровывается как "Институт проблем экологии и эволюции Российской академии наук". В пруду было два загона, огороженных сеткой с мостками. Периодически оттуда раздавалось громкое пыхтение, и над водой показывалась спина кита-белухи! Тут уж мы заметили и трибуны, перед которыми, видимо, когда-то устраивали представления для тех советских людей с картинок.
Кстати, я почти уверен, что для многих станет новостью тот факт, что белуга и белуха - два совершенно разных животных, живущих в разных частях света. Первое - это хищная рыба семейства осетровых, а второе - млекопитающее семейства дельфинов.
Немного дальше на возвышении красовалось некое загадочное здание с радарами на крыше. Тоже старое и облупленное, как гробовая плита над руинами Советской науки.
На этом экскурсия была закончена и, полные впечатлений, мы вернулись в лагерь.
Подходило время отправляться в путь.
Здесь случилось страшное. Мой раскаленный на солнце велосипед вдруг издал громкое "пыщщщщщщщ", и всем стало понятно, что сейчас будет ремонт. Извлеченная из колеса камера была старой, со множеством заплаток, и от сильного нагрева просто-напросто разошлась по линии одного из порезов. Лишь глянув на дырищу, я даже не подумал о поклейке, а просто полез за запаской. А эта камера свое отжила.
