Жизнь состоит из случайностей. Мне ли этого не знать? Вот и в тот день одиноко стояла на автобусной остановке, раздумывая над предстоящей поездкой в д. Вокнаволок, что находится в 50-ти километрах от Костомукши. Те места тесно связаны со временами рунопевчества. Целый куст мелких деревень сыграл определяющую роль в создании карело-финского эпоса «Калевала». Планка была не высокой. Я собиралась только проехать по карельским сёлам, где около 150 лет назад Элиас Лённрот завершил свой великий труд, собрав воедино древние песни, сказки, пословицы, загадки. Ведь почти не осталось тех, кто слагал легенды карелов и на встречу с ними я не рассчитывала. Хотя сказителей ещё можно было встретить.
***
Тихая, скромная женщина в ожидании того же автобуса, что и я, стояла в стороне, удачно пристроив к бордюру две тяжёлые сумки. Народ прибывал, а автобуса не было. Лето, дачники на участки едут, всем бы в транспорт вместиться. Вдруг где-то за спиной вкрадчивый голос произнёс:
— Посмотрите на вершину ели, мне кажется там сова.
Та самая женщина, обладательница тяжёлых сумок, стояла рядом, а на высоченной ели, прямо над городом сидела большая странная птица. Думали и гадали, ворона это, или сова, даже фотография, сделанная тут же, не внесла ясность.
Потом автобус подошёл, посадка началась и про птицу я забыла.
Удобно устроившись в салоне, отметила для себя, что напротив через проход села уже знакомая мне скромная женщина. Нам ничего не оставалось, как только улыбнуться друг другу и начать беседу. Первым совпадением оказалось, то, что мы обе ехали в д. Вокнаволок, а вот во второе совпадение не сразу и поверила.
Нина Ивановна Ремшуева, как звали мою попутчицу, оказалась очень известным человеком в Северной Карелии и невесткой знаменитой карельской песенницы Сантры Андреевны Ремшуевой, которая, к сожалению, покинула наш мир в лето 2010 г. Всего 4 года, и я могла успеть!
Беседа продолжалась бы бесконечно, если б автобус не встал, круто развернувшись, у сельского магазина. Тут же на деревенской площади Нина Ивановна нашла для меня проводника по Вокнаволоку, обязав после прогулки прийти в её дом и продолжить разговор. Таким образом, я получила приглашение в семью самой Сантры!
Мне не терпелось по деревне пройти поскорее и в гости к карелам попасть. Но всему своё время.
Перво-наперво пригласили меня в местную деревенскую администрацию, где чаем напоили и рассказали о том, что деревню курируют финны. Именно они отстроили современную рубленую школу, привели в приличный вид постройки, подвели асфальт и приезжают сюда на отдых.
(Весёлые гномы)
А ещё они приезжают за местным фольклором, который хранит местный самодеятельный хоровой коллектив «Марргат». Язык местных жителей мало отличается от финского, а потому языковой барьер отсутствует. Отчего ж не приехать в такую красоту?
Деревенская школа удивила.
Смоляной запах помещений заполнял собой каждую клеточку моего организма, он проникал глубоко внутрь, одурманивая мозг и заставляя слегка кружиться голову.
(Компьютерный класс)
Ёлкой пахло и на улице, но тут концентрация аромата была такой, что хотелось только дышать, глубоко и долго. Даже информация моего «экскурсовода» усваивалась с трудом.
Учеников в школе не много и обучают их не только общепринятым предметам, но ещё учат древним ремёслам. Например, ткачеству на деревянных станках, искусству аппликации из натуральных кож и меха,
а ещё изготовлению национального народного инструмента Кантеле, нежное звучание струн которого сразу завоёвывает внимание слушателя.
Деревенский храм стоит у озера Куйтто. Его берега слышали не мало песен. Вокнаволок считается центром руно-певческой культуры.
Самые знаменитые сказители были родом из этих мест. Здесь хранилось фольклорное наследие «Свободные люди, свободных лесов». Озёра тут, как зеркала. Деревня утопала в полевых цветах, голубых, розовых, жёлтых. Так и казалось, что на берегу Алёнушку встретишь в русском сарафане с петухами, да с длинной русой косой на груди, а то и хоровод померещится на поляне, где розовый Иван — чай выше головы.
Типичные карельские дома отличались своей архитектурой. Высокие крыши с мансардой были увенчаны «коньками».
А вот внутреннее их убранство точно по-русски. Тканые половики по полу, плетёные коврики на табуретах. Берестяные туеса и короба в каждом доме, крышку откинешь, и духмяной берёзкой навеет. Так, гуляя, вышли на ул. Калевальскую, и, купив сладости к чаю отправилась в дом Ремшуевых.
Стоит он почти в лесу, а напротив его входа, в память о проживавшей здесь хранительнице эпоса, среди высоких елей воздвигнут памятник рунопевцу Мийхкали Пертуннену.
Ещё при жизни его называли «Северным Гомером» и являлся он сыном известного Архиппы Пертуннена, с подачи которого началось создание «Калевалы». Вот так случайно я оказалась в этом знаковом месте.
Нина Ивановна с дочерью и племянницей были дома, и очень обрадовались моему приходу. За чайный стол посадили, карельскими калитками угощали.
Это такие пирожки из серого теста с начинкой из картошки, щедро залитые топлёным маслом. Описать их сложно, но есть фото из интернета.
А потом рассказали о своей бабушке. Прожила Сантра 96 лет!
(Внучка бабушки Сантры играет на кантеле)
Две войны вытерпела, в эвакуации была, троих мужей пережила, девятерых детей вырастила. Пела она всегда, в любой жизненной ситуации. Если радость ей выпадала, то и песни были радостные, а если горе обрушивалось, то песни горькими были. Она и сама не помнила, когда в первый раз запела. Шутила, говоря, что это всё от страха. Когда по тайге медведи шастали, то сидя на телеге, запряжённой лошадьми, во весь лес пела, что б косолапого отпугнуть.
Сказкам и народным преданиям от своих бабушки с дедушкой, да от родителей научилась. А память она имела феноменальную до самой своей кончины. С русским языком трудно ей было, а всё на своём карельском говорила, и уж, конечно, пела. Пятеро дочерей гуманитарное образование получили, а сыновья работниками стали, кормильцами своих семей.
Более 600-сот песен хранила её память, многие из известного эпоса «Калевала». Среди них была финская песня о Титанике, затонувшем в холодной Атлантике. Имела она 20 куплетов! История гибели морского лайнера была известна и в старину. Каким образом она попала в Вокнаволок, остаётся только додумывать.
Её сноха Нина рассказала, что бабушка Сантра записала несколько компакт-дисков с песнями, сказками и документальными фильмами. Сохранить сокровищницу карельской народной мудрости ей помогли финские друзья, прежде всего писатель и общественный деятель Марку Ниеминен. Он был частым гостем в доме Ремшуевых. Привозил с собой своих студентов, деятелей культуры, композиторов. К 90-летнему юбилею Сантры, финский композитор Хутту-Хилтунен написал оперу на основе её сказок и поставил спектакль в Вокнаволоке.
Дом всегда был полон иностранных гостей, о чём говорили неисчислимые сувениры во всех комнатах.
О ней снимали фильмы корейские операторы и переводили её песни даже вьетнамские переводчики «Калевалы». Общаясь с гостями, Сантра одновременно работала спицами, вывязывая красивые узорчатые рукавички, хотя последние шесть лет уже была слепа. Делала она это по памяти, не допуская ошибок в рисунке. Раздаривала варежки гостям, попавшим в её дом. Возможно такая каждодневная, мелкая моторика пальцев развивала её память до бесконечности, не давая впасть в «старческое детство». Умерла во сне. С вечера долго пела, сидя на кровати, хотя вся семья, как обычно, уже спала. А утром она не встала.
Последний «Титаник», а лучше «Титан», карельского эпоса закончил своё существование.
До самого вечера мы смотрели фильмы и слушали песни удивительной женщины, которая в Финляндии известна больше, чем у нас в России. Там помнят о русских карелах.
***
До автобуса меня проводила Нина, вручив в гостинец баночку со свежей морошкой. Зашли в местные питомники по выращиванию сосны, заглянули на площадь старинных амбаров, попили из глубокого колодца с ледяной водой.
(Зимой в парник пришёл заяц и уснул в тепле, положив голову на рельсу от вагонетки. Утром рабочие на работу пришли, а заяц спит. На цыпочках ходили и молчали, пока выспался.)
(Сосны на посадку)
(Старинные амбары)
Мы долго стояли обнявшись. Всего лишь 7 часов провели вместе, как будто жизнь рядом прожили.
Вышла я на окраине Костомукши и в город пошла лесом. К вечерне звонили в храмах. Тоска какая-то душу щемила. Ели в небеса, церковный звон в кроны, молитва в сердце. Стоя на коленях, просила. Не за себя просила, за Русь мою.
Молились ели в вышине, цветы шептались тихо. Звон серебряный, переливчатый.
Да как тут не тосковать?
