Ребята довезли нас до самого центра Кирова. Как и в Котельниче, народ здесь вовсю отмечал День города, и мы, искусанные боровиковскими комарами не совсем вписывались во всеобщий гламурный настрой. Поэтому первым делом мы решили устроиться в гостиницу, а уже потом отправляться осматривать новый для нас город.
Наша кировская гостиница снова называлась "Вятка". Видимо, фантазии тех, кто давал им в советские годы имена, не хватало на всякие изыски. Течет в городе река Вя тка, значит, по-любому, быть в нем гостинице с таким названием. Но кировская "Вятка" в отличие от котельнической была мощным сооружением. Большинство ее номеров недавно отремонтировали и довели их до европейского уровня. Правда, и цены на них были тоже не котельническими - двухместный номер стоил 2200 рублей. Зато мы сразу приняли душ и почувствовали себя счастливыми.
Говорят, что еще несколько лет назад Киров был немного затрапезным городом. Все изменилось накануне приезда сюда дорогого нашего Владимира Владимировича, к коему отремонтировали не только фасады домов и городские дороги, но даже закатали в асфальт какой-то пренеприятный железнодорожный переезд, портивший жизнь многим кировчанам. Так что, сейчас Киров выглядит практически, как образцово-показательный областной центр. Хотя, не скрою, если кто-то специально задастся целью найти в нем разруху, то он ее, конечно, найдет. Но в наши задачи это не входило, и мы городом остались вполне довольны.
Правда, наше знакомство с ним началось все-таки странно. Вечером мы решили сходить поужинать. Жили мы в центре, а потому даже и помыслить не могли, что здесь с едальнями могут быть проблемы. Однако ж они оказались налицо. В окрестностях нашей гостиницы не обнаружилось ни одного стоящего кафе или ресторанчика. Правда, нам встретилось несколько баров, но вход в них стоил денег, а платить за то, чтобы только войти в кормовое заведение - не в наших правилах. Особенно поразил своим подходом суши-бар при кинотеатре "Колизей". Вход в него стоил 150 рублей. Когда дорогу нам перегородил охранник и озвучил эту цену, я сначала подумала, что он решил, что мы собираемся смотреть кино. "Нет, мы только поужинать!" - попыталась вразумить его я. "Я понял, - ответил страж порядка, - это цена за вход в бар!". Вот такие крокодилы.
Пришлось нам довольствоваться какой-то уличной кафешкой. И естественно, наш ужин оставил желать лучшего.
Киров, пожалуй, один из немногих российских городов, имевший на своем веку аж целых три названия: Хлынов, Вятка и, собственно, сам Киров. Но если быть более точной, то переименовывали этот город аж четыре раза. На свет он появился в 1181 году и именно, как Хлынов. Считается, что это название имеет три версии происхождения. По первой, так окрестили город из-за птиц, которые летали в окрестностях и орали дурными голосами: "Хлы, хлы...". По второй версии, Хлынов получил свое название благодаря реке Хлыновицы, впадающей в этих краях в Вятку, которая, в свою очередь, была названа так после прорыва на небольшой платине - типа, вода хлынула, и речушке дали имя Хлыновица. Третья версия, на мой взгляд, самая адекватная. Название города связывают со словом хлын, что значит речной разбойник. Правда, многие эксперты преписывают этому слову более позднее появление.
Но, как бы там не было, город с названием Хлынов просуществовал не долго, и уже в 1374 году не встречался ни в одном офциальном документе или летописи. А вместо него везде фигурировала Вятка. Даже на картах того времени. Как так получилось, что город вдруг переименовался, история умалчивает. Кстати, как и в случае с Хлыновом происхождение слова Вятка тоже не известно. По одной из версий считается, что оно произошло от названия удмуртсткого племени Ватка, что значит - выдра, бобер, которое жило на этих территориях. По второй версии, связано с народом вяда, имевшим тесные взаимоотношения с удмуртами. Некоторые же ученые вообще считают, что Вятка произошла от племен вятичей, которые тоже тут когда-то жили.
Вятка простояла тоже не долго. В 1455 году здесь решили построить оборонительный деревянный кремль с земляным валом, что успешно и сделали. А назвали этот кремль почему-то... Хлынов. Вскоре это название и на посадскую часть города, а через два года бывшую Вятку уже официально начали называть Хлыновом.
Но три века спустя в дело вмешалась Екатерина Вторая. Название Хлынов ей сразу не понравилось, и она своим указом решила вернуть городу имя Вятка. Так и поступила. И в этот раз город остался Вяткой аж до 1934 года, когда ему присвоили имя революционера и мощного политического деятеля Сергея Мироновича Кирова. Не сказать, конечно, что это было сделано заслужено. Киров в Вятке ни разу не был, а родился он все-таки в Уржуме, расположенном от Вятки во многих десятках километров. Однако ж Киров в то время пользовался огромной популярностью в народе, его имя хотели носить многие города, и, можно сказать, Вятка выиграла тендер.
Правда, сейчас история с переименованием города не закончилась. После развала СССР в умах кировских чиновников вызрела мысль: А не назвать ли Киров снова Вяткой? Случилось это в 1993 году, а тогда в стране еще процветала демократия, и в Кирове провели официальный опрос жителей. Большинством голосов было принято решение город не переименовывать.
Но кировские власти оказались настойчивыми (деньги отмыть хотели, что ли?) и через четыре года провели повторный опрос. Граждане остались не преклонны. Вы думаете власти успокоились? Как бы не так! Сейчас в городе вовсю действует движение "Наша Вятка", главная задача которого заключается в том, чтобы провести еще один опрос жителей о переименовании города, в городскую думу уже внесен проект переименования, а недавно назначенный новый губернатор Кировской области Никита Белых распорядился создать рабочую группу, которой поручено рассчитать затраты, с этим связанные. По предворительным расчетам переименование может обойтись городу в 10-20 миллионов рублей. И что, скажете теперь, что кому-то есть дело до мнения народа, который все время выступает против? Ну-ну!
...Подготовка к путешествию в Киров у нас проходила странно. Дело в том, что нигде в интернете мы не нашли ничего о его достопримечательностях. Кое-где в источниках лишь были упомянуты некоторые музеи. А в целом, складывалось впечатление, что в Кирове нет ничего интересного. Не принес результат и опрос фрэндов в блогах ЖЖ и на Лиру. Поэтому информацию о Кирове мы собирали по крупицам, а потом нам ничего не осталось сделать, как самим составить список того, чего стоящего можно посмотреть в этом городе.
И, прежде всего, наш интерес вызвали старинные здания, которых здесь сохранилось не мало. Просто гуляя по улицам, мы постоянно встречали дома необычной архитектуры, с причудливыми балконами или ставнями, с колоннами и портиками, а также оригинальные экземпляры старой деревянной застройки. Особенно привлек наше внимание так называемый дом Тихона Булычева. Это дом из красного кирпича с башенками в стиле английской готики, очень похожий на замок. Сейчас в нем засело Кировское ФСБ. А в 1909-1911 годах его для собственных нужд построил местный "олигарх". Говорят, что Тихон Филиппович был настолько богат, что выложил фундамент дома по периметру золотыми монетами. Но пожить ему в нем не удалось. Из-за семейных неурядиц Булычев за треть стоимости передал особняк в собственность города. И в 1915 году здесь открылся Дом инвалидов и сирот. Правда, и он просуществовал недолго. Во время гражданской войны инвалидов потеснил штаб третьей армии Восточного фронта. Ну, и сейчас ФСБ, как я уже говорила.
Во-вторых, Киров поразил нас большим количеством церквей, как старых, так и новых. Мало того, власти города совместно с епархией взялись за реставрацию тех, состояние которых уже давно этого требовало. Например, Спасского собора с колокольней. Я затрудняюсь сказать, что до сих пор там находилось внутри, но, судя по перестроенному в советские годы облику, явно что-то не относящееся к церковным делам. Склад? Столовая? А сейчас колокольня уже стоит в лесах, во дворе готов к вознесению новый золоченый купол, а рядом красуется плакат-фотография Спасского собора в прошлом.
Конечно, если уж речь зашла о церквях, то нельзя промолчать об Успенском Трифоновом мужском монастыре. Сий монастырь на месте старого городского кладбища основали в самом конце 16 века. Сделал это преподобный Трифон по жалованной грамоте Ивана Грозного. В ту пору эта была простенькая мужская обитель, и только через сто с лишним лет главным украшением монастыря стал пятиглавый Успенский собор. Теперь он считается самым древним каменным зданием на Вятской земле. Наверное, из-за того, что уже во времена преподобного Трифона в монастыре существовала своя библиотека в 150 книг, что в ту пору было нехилым собранием, в советское время монастырь не пустили под автопарк, склад или еще что-то непотребное, а устроили в нем, а, точнее, в Успенском соборе, книгохранилище губернского архивного бюро. Правда, прочие монастырские помещения пустили под жилье. Но в 1980-х годах монастырь начали реставрировать и вернули Церкви.
В-третьих, есть в Кирове еще одно старинное интересное место - Александровский сад. Находится он на высоком берегу Вятки, где в 17 веке располагалась часть Хлыновского посада. Открыли сад в 1835 году, но, несмотря на его древность и то, что почти за два столетия тут много чего изменилось, в Александровском саду народ по-прежнему любит гулять. В нем, кроме самого факта существования сада, как достопримечательного места, есть еще несколько мелких, но приятных достопримечательностей. Например, мостик влюбленных, на перила которого пары вешают замочки. Прикольные лавочки по интересам, предназначенные для отдыха и для знакомства (с одной стороны на спинке лавочки написано "Познакомлюсь", а с другой - "Просто отдыхаю"). Сама Вятка, в конце концов. Правда, спуститься к ней можно отнюдь не везде. Мы нашли какую-то заброшенную лестницу и в результате оказались на задворках малопривлекательного и грязного автосервиса, хотя и расположенного рядом с каким-то старинным зданием. Но, пожалуй, самое интересное место в Александровском саду - это береговая ротонда. Вообще-то, их здесь даже две. Но именно береговая имеет свою историю. Дело в том, что она - ровесница самого сада. Ее строительство закончили так же в 1835 году, а место, в котором установили, выбрали очень удачно. Посетители сада могут отсюда любоваться вятскими далями, а приезжающие в город гости видят ротонду еще даже из-за реки и восхищаются ее воздушными формами.
В-четвертых, в Кирове, конечно же, мы посетили музеи. Выбрали три: музей Грина, музей народных промыслов и диораму.
Музей Грина оказался, если и не на окраине города, то не совсем близко от его центра. Пока мы ехали, а потом шли туда по Кировским улицам, поразились одной местной особенности. Нам постоянно попадались киоски с питьевой артезианской водой. Народ с канистрами активно отваривался ею по два рубля за литр. Как мы поняли, проблема была в том, что пить воду из-под крана в Кирове, в принципе, не здорово. Причина этому, по всей видимости, - несколько химических предприятий в Кирово-Чепецке, которые своими выбросами умудрились загрязнить скважины. Кстати, у нас в гостинице вода тоже была привозная. Так, для заваривания чая в холле стоял кулер, к которому наведывались все жаждущие постояльцы.
Музей Грина - это старенький и уютный двухэтажный домик, раньше принадлежавший некому зажиточному крестьянину. Сам Александр Степанович родился в Слободском, неподалеку от Кирова, но в исключительно мелком возрасте переехал с родителями в Вятку, и здесь его дом не сохранился. В принципе, Вятку он не любил. Как я поняла, это было связано с тем, что его детство было тут не ахти каким. Когда Грину исполнилось 13 лет, его мама умерла. К ней же он был особенно привязан, и, когда отец снова женился, это не переварил. В общем, с мачехой он абсолютно не сошелся, тем более, что характера был дерзковатого.
В 16 лет Грин уехал в Одессу, где поступил матросом на одну из портовых шхун. Я думаю, что, когда гораздо позже он написал беззаветно любимые мною "Алые паруса", прототипом Артура Грея, в которого влюбилась Ассоль, он выбрал себя. Точно так же, как и его герой, Грин балдел от моря и мечтал о заморских плаваньях. Правда, несмотря на то, что он пытался воспитывать в себе смелость и мужество, например, нырял с пирса, у которого, порой, тонули даже самые опытные пловцы, морским волком, в отличие от Грея, он не стал. Все-таки Грин был физически слабым подростком, а к тому же регулярно ссорился с командой и капитаном, и его за строптивый нрав постоянно ссаживали на берег.
Кстати, что касается Ассоли, то, как мне кажется, ее прототипом послужила опять одна из первых любовей Грина.
В музее в Вятке воссоздана обстановка, в которой жило семейство Гриневских: несколько комнат, где можно обозреть письменный стол со школьными принадлежностями и расписанием уроков на 1892-1893 учебный год, ранец, этажерку с учебниками, книгами и глобусом, самодельные лук и стрелы с жестяными наконечниками - точно такие же были у Грина в детстве, вятскую мебель конца 19 века: диван, кресла, журнальный столик, буфет с посудой, на полу небольшой ковёр с вытканной датой “1894". Но личных вещей Грина и даже его отца тут мало: крышка от книги, переплетенная им самим, гатавальня, чернильница, вот, в принципе, и все.
Вторым на нашем маршруте стал музей народных промыслов. Возможно, мы и прошли бы мимо него, но именно неподалеку от Кирова находится знаменитая Дымковская слобода, где как раз издавна, а, точнее, более 400 лет, делают глиняную игрушку. Все началось с языческого весеннего праздника Свистунья, к которому женщины слободы лепили глиняные свистульки в виде козлов, баранов, коней и уточек. Позднее праздник потерял свое значение, но промысел не умер, а наоборот расцвел. Сейчас, как, собственно, и раньше, дымковскую игрушку изготавляют из местной красной глины с добавлением речного песка. Ну, а, кроме свистулек, теперь мастерят и разные статуэтки, причем не только в виде животных, а в виде даже целых композицей. Например, в музее мы лицезрели целое глиняное семейство за самоваром, музыкальный ансамбль и прочие.
Но народные промыслы кировчан не ограничиваются дымковской игрушкой. Например, еще здесь давно процветает плетение кружев на коклюшках - этаких тонких палочках, изготовление картин с деревянными фигурками, а особенно покорили нас сувенирные шахматы, сделанные из капового нароста на дереве в 1930 годах, и деревянные карманные мужские часы 19 века, которые мастер изготовил из капа, пальмы и бамбука.
Ну, и, наконец, третий музей, коий мне запомнился, пожалуй, даже больше первых двух. Это - диорама. Казалось бы ничего особенного. Здание, специально построенное для нее во времена глубокого социализма, и даже имеются соответствующие запахи внутри. Но, во-первых, кроме самой диорамы здесь есть что-то вроде небольшого, но занятного музея. И мы успешно осмотрели в нем галерею старых фотографий Вятки и ее окрестностей, коллекцию церковной одежды и утвари, старинных костюмов, посуды и даже позвонили в специально повешанный для этого колокол, и чуть не постояли за прилавком магазина конца 19 века. Точнее, постояли, но с его противоположной стороны - здесь оборудована настоящая лавочка, в которой можно "купить" горшочки, самовары, утюги того времени конфеты, женскую одежду и даже марки. А, во-вторых, сама диорама - это, конечно, величественное зрелище. Показана в ней баталия, которая разыгралась, когда в Вятку пришла Советская власть. Здесь вам и революционеры с флагами и транспорантами, и стрельба из окон ближайших домов, и мирные жители, находящиеся в шоке от всего, что случилось, и частные магазины с забитыми на всякий случай досками окнами. В общем, смута. Но самое интересное, что после посещения диорамы, мы решили сходить на то место в Кирове, в котором все это происходило. Ведь события, запечатленные на полотне, - не вымысел, они действительно имели место 1 декабря 1917 года на пересечение улиц Николавской и Спасской. Правда, сейчас таких улиц в Кирове нет, их переименовали в Ленина и Дрелевского. Тем не менее, нужный нам перекресток мы нашли довольно-таки быстро. И что вы думаете? Почти ничего не изменилось здесь с тех пор - те самые старые дома, в которых раньше на первых этажах располагались частные магазины, и из окон которых велась стрельба, как стояли, так и стоят. Вот удивительно!!!
На этом осмотр Кирова мы завершили. Конечно, при желании можно было бы найти еще немало интересных мест в этом городе, но нам предстояло еще добираться до Слободского, коий мы никак не могли обойти своим вниманием, затем возвращаться назад и в тот же вечер садиться в поезд, который через ночь должен был вернуть нас в родимую Москву.
