Серая и унылая погода заканчивается, небо проясняется, и этот фотоотчет будет совсем непохож на безликий Шацк или гопническое Сасово. Туберкулезный санаторий (!!!!) в Кирицах - настоящая архитектурная сказка. Но ничего веселого внутри этого дворца с желтыми стенами не происходит.
Кирицы - рязанское имение С.П.Дервиза, сына строителя Московско-Казанской железной дороги. Усадьба расположена на правом берегу речки Прони. С другой стороны усадьбы (с той самой, которая видна с шоссе) - овраг небольшого ручья, впадающего в Проню. Плавный спуск к реке и послужил местом постройки настоящего дворца, возведенного в 1887-1889 году по проекту Ф.О.Шехтеля.
Когда-то усадебный комплекс включал в себя еще конный двор, церковь, висячие мосты через овраги, въездные ворота, ограду, гроты, систему прудов. Талантливому зодчему удалось настолько органично вписать постройки в окружающии пейзаж, что с течением времени Кирицы не утратили своего обаяния "сказки наяву".
Многое не сохранилось, а что сохранилось - подвергалось медленному разрушению. Ничего удивительного - расположенный здесь в настоящее время санаторий (для детей, больных нелегочными формами туберкулеза) - не самое богатое учреждение. Однако... деньги все же нашлись, и недавно в Кирицах проведена реставрация.
После войны здесь снимали "Золушку". Режиссеры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро очень удачно выбрали место для натурных съемок - ведь усадьба в Кирицах уже готовая декорация для сказки.
В волшебном замке когда-то давно – как и положено уважающей себя сказке – жили-поживали фон Дервизы – и это уже совсем другая история. Сказка о том, как предприимчивый потомок немецкого рода стал российским графом Монте-Кристо, – так шутя называли современники Павла фон Дервиза. А началась она в XVIII веке, когда первые представители немецкого рода переехали из Гамбурга в Россию служить новому престолу. Тогда горделивого «фон» и благородного «дер» не было и в помине, фамилия немецких «гастарбайтеров» звучала как Визе. Дворянское звание со всеми приставками появилось по милости российского императора Петра III за «прилежные труды» Иоганна-Адольфа Визе в Юстиц-коллегии. По-новому история рода засияла во второй половине XIX века, при первой попытке построить в России капитализм. Времена «первичного накопления капитала» выдвинули «новых русских», так же как это произошло в «лихие 90-е» прошлого столетия.
Одним из самых богатых стал Павел Григорьевич фон Дервиз. Первые шаги будущего миллионера ничего такого не обещали: он родился на юге Рязанской губернии, в городе Лебедяни (ныне Липецкая область), в семье директора Гатчинского сиротского института и, как и несколько поколений предков, состоял на службе у государя, пока не взял колесо судьбы в свои руки.
В 1857 году Павел Григорьевич уходит с государственной службы и начинает новое для себя, да и для всей страны, дело – строительство железных дорог, ту пору казавшееся чем-то уж совсем утопическим. Характерно заключение солидного Баварского королевского медицинского совета: «Строительство железных дорог нанесло бы ущерб общественному здоровью, движение со скоростью больше 41 км/час неминуемо вызывало бы у путешествующих сотрясение мозга и с
Тем не менее, Европа уже переживала железнодорожный бум, Павел Григорьевич фон Дервиз в числе передовых людей своего времени приступил к новому делу с азартом, заняв пост председателя правления общества Московско-Рязанской железной дороги, убеждал частных инвесторов вложиться в новое дело и, судя по результатам, весьма успешно, ведь карты и чертежи весьма скоро материализовались в реальные километры железной дороги, соединившей Рязань со столицей.
Но по-настоящему фон Дервиза озолотил другой проект – Рязанско-Козловская дорога, крупнейшая «хлебная» артерия страны. Она была построена в рекордные сроки и в первый же год принесла несметную прибыль, положив начало «железнодорожной горячке». Блестящий менеджер для своего времени, Павел Григорьевич фон Дервиз в глазах света уже не выглядел авантюристом и фантазером, приобретя репутацию респектабельного предпринимателя, одного из самых богатых людей России. Ему принадлежала недвижимость в Москве и Петербурге, во Франции и Швейцарии, имения в Рязанской губернии. За спиной его в шутку дразнили российским Монте-Кристо, говорили, что он «богат как Крез». Завидовали.
Казалось бы, занавес закрывается: классический хэппи-энд.
Говорят, нет ничего хуже для родителей, чем пережить смерть своего ребенка. Рязанский Монте-Кристо пережил это несколько раз. Диагноз – костный туберкулез (болезнь тогда малоизученная и практически неизлечимая) стал для его семьи поистине роковым. Для того чтобы спасти детей, он бросил все и уехал в Ниццу, врачи рекомендовали местный климат как чуть ли не последнюю надежду. Уже там фон Дервиз построил знаменитую виллу Вальрозе, которая сохранилась и поныне, открыл для местных детей школу, которой впоследствии было присвоено его имя. Однако это не помогло. Умер сын. А потом в одночасье мир рухнул: не стало любимицы – 16-летней Вареньки. Ее смерть приблизила кончину и самого отца: в тот миг, когда он увидел гроб с телом дочери, не выдержало сердце...
В семейной хронике фон Дервизов полно странных совпадений, которых кроме как мистическими и не назовешь. Так, после революции в кирицком дворце организовали санаторий, в котором и по сей день лечат детей со всей страны именно от той самой болезни – костного туберкулеза.
Да еще друзья и знакомые шептались о родовом проклятии, якобы рожденном любовным треугольником: русский Монте-Кристо влюбился в свою будущую жену, когда та уже была замужем. Вскоре ее муж скончался при весьма загадочных обстоятельствах. А по светскому обществу поползли нехорошие слухи…
После смерти Павла Григорьевича дело перешло к старшему из двух оставшихся сыновей – Сергею. Музыкант по образованию, к прозе предпринимательства оказался совершенно не готов: достаточно быстро умудрился потерять почти все огромное состояние отца. Строительство Кирицкого дворца окончательно разорило фон Дервиза и сделало знаменитым до той поры еще никому не известного молодого архитектора Федора Шехтеля. Впоследствии Шехтель стал легендой отечественной архитектуры и автором проекта здания Ярославского вокзала в Москве.
Кирицкий дворец – это ожившая сказка: башенки, орлы, арки, лестницы, спускающиеся к прудам, мост Любви и статуи кентавров, гроты с настоящими кораллами, которые привозили со Средиземного моря… Но первый хозяин всей этой красотой любовался недолго, предпочел навсегда уехать в Париж, передав пошатнувшееся семейное хозяйство в руки младшего фон Дервиза – Павла Павловича.
Во время войны с Германией Павел Павлович из патриотических соображений меняет фамилию, с тех пор он Луговой. Революцию встречает с воодушевлением, ведь все гуманистические лозунги новой власти – это то, о чем он мечтал, что представлялось ему верным и правильным. Добровольно передает Советам все имущество и собирается стать простым учителем математики, но становится беглецом: только предупреждение от своих же крестьян спасает его от казни по законам революционного времени.
Его арестовывают в Петрограде, но вновь находятся заступники – благодарные ученики. По личному распоряжению Ленина, снабдившего Лугового «охранной грамотой», его отпускают. Павел Павлович возвращается на родную землю. На его конном заводе организованы Рязанские кавалерийские командные курсы. Туда-то он и устраивается работать преподавателем математики – как и мечтал когда-то. Уроки фон Дервиза запомнили многие будущие военноначальники, в том числе легендарный маршал, герой Великой Отечественной войны Георгий Константинович Жуков…
Закончил жизнь бывший богатейший помещик, блистательный гусар, любимец дам из высшего света и гуманист в нищей избе в деревне Максатиха (в современной Тверской области) в грозном 43-м. До конца войны оставалось два года, а пожилой продолжатель славного рода так и не успел дописать собственный учебник математики, над которым самоотверженно трудился в самые тяжелые минуты жизни. Через три года после его смерти в Кирицах снимали знаменитую «Золушку». И трогательный искренний король произносил фразу, так хорошо иллюстрировавшую судьбу нескольких поколений хозяев сказочного замка: «Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым».
