Встали снова рано, часов в семь. Я открыла раздвигающиеся ставни на окне – вовсю светило солнце, внизу текла Камо-гава, довольно широкая, но совсем мелкая в это время года.
Завтраком в Фудзите кормят либо в японском ресторане «Suimei», в который мы по известным причинам не ходили, либо в кафе с французским названием «Pièce d’eau» (пруд, бассейн). Окна кафе действительно выходят на красивый пруд с водопадами. Вообще, в гостинице восемь ресторанов, лонжей и баров с разной кухней – японской, китайской, европейской.
Выбор западной еды в буфете на завтрак, надо сказать, был довольно скромный, что, как выяснилось позже, характерно для Японии (по крайней мере, для гостиниц среднего класса, в которых мы жили). Возможно потому, что японцы предпочитают завтракать по-своему. Помимо японской еды всегда бывают свежие овощи (салат, помидоры, огурцы), часто – сыр и колбаса (ветчина). Какие-то хлопья, сухофрукты, иногда – свежие фрукты. Йогурты. С хлебом и выпечкой сложно: обычно это хлеб для тостов и круассаны. Плюс сливочное масло и джемы в порционных баночках. Молоко, вода, соки (все со льдом), термос с т.н. «японским чаем» (с подписью Japanese tea), разные чайные пакетики рядом с кипятком, кофе – фильтрованный и иногда из кофе-машины. Качество кофе прямо пропорционально цене номера в отеле. :-)
Тот «японский чай», о котором здесь идет речь, на вид похож на привычный нам зеленый: отвар коричневатого цвета. На вкус что-то среднее между зеленым и черным. По-японски это называется бантя (bancha). Считается дешевым пойлом. Сентя или сенча (sencha) - чай средней категории. Его отвар – того самого зеленого цвета. Для чайной церемонии используют самый лучший чай, который перетирают в порошок, он называется маття (matcha).
После завтрака мы выдвинулись в сторону метро. Утро было замечательное и обещало жаркий день. До ближайшей к нам станции Кёто Сиякусё (Kyoto Shiyakusyo-mae) было минут пять ходу.
Первым местом на сегодня была крепость (замок) Нидзё-дзё (Nijo-jo или Nijo Castle). Мы приехали к самому открытию в 8:45. За вход отдали по 600 йен. Вообще, вход во многие достопримечательные места – крепость, буддистские храмы – в Киото недешев: 400-600 йен. За вход в синтоистские храмы платы как бы нет, но иногда и тут находят, за что денег содрать: либо это будет вход в храмовый сад (туда можно и не ходить, конечно), либо плата называется не entrance fee, а worshippers’ donation, но берут ее независимо от того, пришел ты сюда помолиться или просто поглазеть.
Нидзё-дзё был построен основателем сёгуната Токугава – Иеясу – как киотская резиденция для себя и наследников. Вообще, мы обычно называли между собой такие сооружения не замками, а крепостями, хотя, по-моему, в классическом понимании они не являются ни тем, ни другим. Да, это укрепленные дворцы, т.е. по сути – замки. Но одноэтажные японские постройки, разбросанные по огороженному невысокой стеной саду, плохо вяжутся с этим словом. Крепость же – это больше военное сооружение, а не резиденция правителя. Тем не менее, прижилось именно слово «крепость», так что буду им пользоваться.
В крепости два основных здания-дворца: Ниномару (Ninomaru) и Хонмару (Honmaru). Ниномару был построен в 1603 г. и является одним из лучших образцов архитектурного стиля Момояма (Momoyama), свойственного раннему периоду Эдо. В 1626 г. при Токугаве Иемицу, внуке Иеясу, его расширили. До нас он дошел в оригинальном виде. Хонмару повезло меньше: он также был построен при Иемицу и включал в себя пятиэтажную башню, но в XVIII в. сгорел при пожаре. То здание, которое находится на его месте сейчас, было построено в 1847 г. как часть императорского летнего дворца (виллы) в Кацура. Оттуда его перевезли в 1894 г.
После реставрации Мейдзи в 1867 г. крепость перешла от последнего, пятнадцатого сёгуна Токугава Ёсинобу (Yoshinobu) в собственность императорской семьи, а в 1939 г. была подарена городу Киото. В 1994 г. крепость была внесена в список памятников мирового наследия ЮНЕСКО.
Территория крепости обнесена невысокой стеной и окружена рвом. За этой стеной в восточной части крепости находится Ниномару, окруженный вместе со своим садом еще одной стеной с красивыми воротами (Kara-mon).
В западной части, на холме расположен Хонмару, тоже за отдельной стеной, гораздо более внушительной и со рвом вокруг. Вдоль общей внешней стены – сады. Весной здесь цветет сакура.
Для посетителей постоянно открыт только Ниномару, знаменитый т.н. «соловьиными» полами в своих коридорах.
Это название полы получили благодаря особому скрипу, который якобы похож на соловьиные трели (на самом деле – не очень). Скрипучими полы сделаны намеренно, дабы можно было услышать подкрадывающегося врага. Для этого между половицами и балками, на которые они крепятся, вставлены специальные гвозди-скобки. Когда по полу идет человек, скобки под ним трутся о дерево и издают характерный звук.
Ниномару состоит из нескольких смежных частей, объединенных коридорами. Общая площадь дворца – 3,3 тыс. кв. м. В нем 33 комнаты площадью более 800 татами. Стены комнат и фусума (fusuma – раздвижные двери-панели) расписаны мастерами школы Кано (Kano School) и считаются важной культурной собственностью японского государства. Повсюду – резьба по дереву с изображениями птиц и цветов.
Честно говоря, в тот день внутреннее убранство Ниномару на нас очень глубокого впечатления не произвело. Только теперь, просматривая открытки оттуда (фотографий нет, т.к. съемки строго запрещены), понимаю задним числом, насколько это красиво. Просто красота эта – не та, к которой мы привыкли. Это приглушенная, лаконичная японская красота. Без ярких красок, позолоты и прочих блесток. Красота, что называется, на любителя. По-моему, только к середине нашего путешествия мы уже стали понимать, что это такое.
Вокруг Ниномару разбит очень красивый сад с прудом. Деревья и камни отражаются в безупречной глади воды.
Хонмару открывают для публики лишь в особые дни в середине марта или во второй половине сентября, во время замкового фестиваля.
Следующим пунктом нашей программы был знаменитый Кинкакудзи (Kinkaku-ji). Находится он в Китаяма Kitayama), северо-западной части Киото.
Ехали туда мы автобусом №12, довольно долго, минут 20-25. Немалую часть этого времени отнял процесс высадки на остановках. Во-первых, как я уже писала, оплата проезда довольно трудоемка, особенно для пенсионеров, составляющих подавляющую часть пассажиров (кроме них, попадаются еще школьники и туристы) – надо достать монетки, найти среди них нужные, либо разменять банкноту и долго и нудно выковыривать монеты из приемника, куда они высыпались. Во-вторых, никто никуда не торопится: даже если человек сидит в самом конце довольно тесного салона автобуса, то он не станет готовиться к выходу заранее, а дождется полной остановки и начнет неспеша пробираться к выходу в самом начале.
С другой стороны, несомненным плюсом неторопливости автобусов является то, что за время поездки успеваешь хорошенько остыть под кондиционером.
Территория храма обнесена приличной толщины стеной. Кинкаку (Kinkaku), или Золотой Павильон – это популярное название одного из основных зданий дзэн-буддисткого храма Рокуондзи (Rokuon-ji). Обычно весь храм называют по этому самому павильону – Kinkaku-ji. Входит в список памятников мирового наследия ЮНЕСКО.
В XIII в. на месте, где сейчас находится храм, была вилла аристократического семейства Сайондзи (Saionji). В 1397 г. ушедший в отставку третий сёгун Асикага, Ёсимицу (Ashikaga Yoshimitsu), начал строить здесь тихое пристанище для своих последних дней – Китаяма-ден (Kitayama-den). После смерти Ёсимицу согласно его воле здесь организовали дзен-буддистский храм. От построек тех лет в первоначальном виде не сохранилось ничто, в основном, из-за пожаров. Сам Кинкаку был сожжен в 1950 г. монахом-фанатиком, восстановлен в 1955-м. С тех пор его дважды реставрировали, последний раз – в 2003 г.
Официальное название Кинкаку – Сяриден (Shariden). Это трехэтажное здание, каждый этаж которого представляет отдельный архитектурный стиль и носит отдельное называние. Первый этаж называется Ho-sui-in и выполнен в дворцовом стиле (Shinden-zukuri). Второй этаж (Cho-on-do)– в стиле самурайского жилища (Buke-sukuri). Третий (Kukkyo-cho) – стиль дзенского храма (Karayo). Второй и третий этажи покрыты золотой фольгой. На крыше сидит китайский Феникс. По сути своей Кинкаку является пагодой, созданной для хранения священных реликвий.
Вообще говоря, нам показалось, что на картинках Кинкаку выглядит лучше, чем в жизни. Может быть, потому что здание – совсем небольшое. Стоит оно в саду на берегу потрясающей красоты Зеркального пруда (Kyoko-chi) с крошечными островками. Кстати, сад сохранили таким, каким он был сотни лет назад.
Помимо Золотого Павильона в Рокуондзи есть и другие постройки, хотя и не насколько многочисленные, как мы потом привыкли видеть в других храмах. Ясное дело, есть крытая стена вокруг, ворота в ней, перед воротами – храмовый колокол. Рядом с входом – жилище священников.
Кроме Зеркального пруда есть еще один - An-min-taku, там на островке стоит маленькая каменная пагода (Hakuja-no-tsuka).
По дороге от одного пруда к другому устроен алтарь, посвященный охранным богам (Shin-un).
Чуть дальше по дорожке можно наблюдать своеобразную диаграмму распределения «везучесть/невезучесть» посетителей храма: миску, в которую надо попасть монеткой.
Денис попытался, но неудачно, а я даже не пробовала, дабы не искушать судьбу.
По дороге к выходу мы увидели еще классический чайный дом (Sekka-tai), а также маленький храм бога огня (Fudo-do).
В трех остановках автобуса от Кинкакудзи находится еще один дзен-буддистский храм конца XV века, знаменитый своим садом камней – Рёандзи (Ryoan-ji).
Сразу за входными воротами – большой пруд (Kyoyo-chi), выкопанный в конце XII в., с кувшинками, лотосами, утками и черепахами. Лотосы еще даже кое-где цвели.
Сад камней - истинно по-дзенски минималистичен. Окруженные глиняной стеной 25 метров в длину и 10 – в ширину. Только 15 серых камней, белый гравий и немного мха. Можно сесть на ступени главного здания храма (Kuri) и долго-долго вглядываться в это творение рук человеческих. Чем дольше смотришь, тем меньше хочется уходить.
Но уйти все равно пришлось, и по дороге на выход мы прошлись позади главного здания: там перед чайным домом Zoroku-an, который для публики, увы, закрыт, находится уникальная каменная умывальня, с концептуальной для дзен-буддизма надписью. В буклете, который нам выдали при входе, по-английски она сформулирована как “I learn only to be contented” (в моем вольном переводе: «Все, чему я учусь – это быть довольным»). Тот, кто учиться быть довольным – духовно богат. Кто не учится – духовно беден, даже если богат материально.
Дальше мы немного прогулялись по саду, заросшему мхом. Рядом с входом в западные сады, закрытые для публики, увидели очень занятным образом подстриженные кедры: из земли растет относительно толстый ствол, который на высоте ок. 70 см заканчивается, и выше растут несколько тонких и прямых как стрела стволика и короткие кустистые ветки по бокам.
После мы двинули в сторону Гинкакудзи (Ginkakuji), или Храма Серебряного Павильона. Очень смешно, что в путеводителе чуть ли не заглавными буквами было написано, что этот самый павильон серебром не покрыт. Мол, не воспринимайте название буквально, не то будете разочарованы. Как я понимаю, свое неофициальное название дзен-буддистский храм Дзисёдзи (Jisho-ji) получил как вторая по красоте жемчужина Киото после Кинкакудзи.
Правда, лично проверить это предположение нам не удалось: Каннон-дэн (Kannon-den – официальное название Серебряного Павильона) был закрыт на реконструкцию, которая продлится еще как минимум год.
Гинкакудзи расположен в восточной части города, носящей название Хигасияма (Higashiyama), а если еще точнее – в северной части восточной части, т.е. в Северной Хигасияме. Туда доже добрались автобусом.
Пока шли от остановки по улочке с сувенирными магазинчиками, нам попались любопытные японские сладости из сырого теста с начинкой. Вкус довольно специфический, но приятный: кто из вас в детстве не любил утащить у стряпающей мамы или бабушки кусочек теста для печенья? Традиционная начинка – коричная. Еще нам понравился сезамовый вариант, он темно-коричневого цвета. Хотели было купить по паре упаковок с собой в Москву, но срок годности оказался всего неделя.
История Гинкакудзи схожа с историей Кинкакудзи так же, как схожи их названия: храм был основан в 1482 г. на месте виллы Хигасияма-ден, которую сегун Асикава Ёсимаса, внук того самого Асикава Ёсимитцу, построил для себя после выхода в отставку.
Войдя в главные ворота храма, попадаешь на дорожку, вдоль обеих сторон которой идет очень красивая изгородь из камня, бамбука и живых камелий. Японцы считают эту изгородь настолько замечательной, что даже дали ей отдельное название - Ginkaku-ji Gaki (буквально – изгородь Гинкакудзи). Но Денису она почему-то не глянулась, поэтому фотки у нас нет.
Затем посетитель попадает в не менее красивый внутренний дворик, а после него через еще одни ворота – на территорию храмового сада.
Первое, что здесь видишь, так и тянет назвать садом песка, по аналогии с садом камней. Состоит он из двух сооружений: первое японцы называют Гинсядан (Ginshadan – море серебряного песка), второе – Когэцудай (Kogetsudai, платформа с видом на Луну). Платформа эта представляет собой крайне аккуратную горку песка, напоминающую по виду конус Фудзи. Согласно легенде, Гинсядан создан для того, чтобы отражать лунный свет, а Когэцудай – для того, чтобы сидеть в ожидании восхода Луны над горами Хигасияма (!).
Справа от входа находится двухэтажное здание – сам Серебряный Павильон. К сожалению, он находился на реконструкции, и из этого угла до нас доносился лишь дружный стук молотков. Поэтому мы пошли прогуляться по саду. Если довольно прилично залезть в гору, то можно полюбоваться видом храма на фоне Киото.
После Гинкакудзи мы немного прошлись по т.н. Философской тропе, идущей вдоль Старого канала, который выкопан с севера на юг вдоль всей Хигасиямы.
Улочка очень симпатичная, вдоль нее расположились кафешки, художественные галерейки и магазинчики. Попадаются алтарики с одетыми в красные переднички каменными изваяниями Дзидзо (Jizo) – одного из бодхисаттв, покровителя детей, в особенности, умерших ранее своих родителей, а также путешественников.
Японцы очень любят этого бога, у меня даже возникла ассоциация с отношением к Богородице у православных, хотя, скорее, такую аналогию можно провести с богиней милосердия Каннон. Часто за этими изваяниями «ухаживают» потерявшие детей родители или родители, чьи дети тяжело больны, но, думаю, не только они, т.к., по-моему, не найдется в Японии столько несчастных родителей, сколько дзидзо мы видели во время нашей поездки.
К сожалению, вскоре стало ясно, что мы несколько недооценили длину Философской тропы, так что с приятной тенистой дорожки у воды пришлось свернуть, дабы углубиться в довольно низкорослые железобетонные кварталы, которыми, собственно, и является город Киото в тех местах, где нет храмов и парков.
Это, кстати, меня удивило. Киото был первым большим городом на нашем пути, и я ожидала какой-нибудь «городской» архитектуры. Оказалось, тщетно. Как и в других городах, в которых мы побывали, нам не попалось ни одного старинного светского или незамкового здания более или менее внушительных размеров, коих так много в Европе, да и у нас. Да, были стеклянные офисные небоскребы, парочка традиционных театров, музеи (построенные в западной традиции). И всё. Как мы поняли, японцы не стремятся сохранять старинные дома, смело их сносят и строят более современные и удобные здания. Кроме того, Япония часто подвергается землетрясениям. Да и атомные бомбежки сделали свое черное дело.
Итак, в каменные джунгли мы углубились. Но в связи с отсутствием подробной карты сориентироваться удалось лишь приблизительно. Вообще, первое время нам очень не хватало карт, на которых указана каждая улица. Впрочем, объяснить этот факт просто: в любом случае, все названия на местности (за исключением крупных объектов) указаны иероглифами, так что карта нам мало бы помогла. В конце концов, мы с трудом поймали нужный нам автобус и поехали.
Уж не помню, где именно мы вышли, помню только, что ехать было недалеко. По-хорошему, нам нужна была остановка Kyoto Kaikan Bijustukan-mae рядом с Киотским городским музеем искусств (Kyoto Municipal Museum of Art) и Национальным музеем современного искусства в Киото (National Museum of Modern art, Kyoto). Там же недалеко находится зоопарк и цель данного отрезка нашего пути - синтоистский храм Хэйан (Heian Jingu). Вроде бы, мы там и вышли, но пошли не в ту сторону: не иначе, приключился приступ топографического кретинизма.
Добравшись, наконец, до храма, присели отдохнуть в тени его огромных ворот, Oten-mon. Это был наш первый синтоистский храм. То ли мы просто слишком сложно до него добирались, то ли действительно тутошняя атмосфера более легкая и дружелюбная, чем в буддистских храмах, но ощущения нам понравились больше, чем в прошлых двух местах.
Хэйан Дзингу был открыт 15 марта 1895 г. Он посвящен двум канонизированным японским императорам. Один из них – Канму (Kanmu) – правил на рубеже VIII и IX в. и в 794 г. перенес столицу государства в Киото, или Хэйан-кё (Heian-kyo), как тогда назывался город. Главное здание современного храма, Дайгоку-ден (Daigoku-den), является своеобразной реконструкцией одного из зданий императорского дворца тех лет. Второй император – Комей (Komei) – был последним правителем Японии, при котором столица еще находилась в Киото. Через два года после его смерти, в 1868 г., двор переехал в Токио. Любопытно, что закона, объявляющего столицей именно Токио, не существует. Таким образом, формально Киото так до сих пор и является центром государства.
22 октября в храме проходит праздник Дзидай Мацури (Jidai Matsuri), один из трех самых крупных храмовых праздников Киото наряду с Аои Мацури (Aoi Matsuri, проходит 15 мая) и Гион Мацури (Gion Matsuri, 14-17 июля).
Храм Хэйан занимает огромную территорию. Мне кажется, это самый большой из синтоистских храмов, которые мы видели. За воротами – большое песчаное поле квадратной формы, огороженное крытой стеной.
На противоположной стороне от входа находится Дайгоку-дэн. Справа и слева от него в стену встроены два сооружения со смотровыми башенками по центру крыши и в каждом из четырех ее углов - Сорю-ро (Soryu-ro) и Бякко-ро (Byakko-ro).
За Дайгоку-дэн, где находится один из алтарей храма, расположены два других алтаря – внутренний и главный. Примерно в центре западной стены, справа от ворот, устроен зал для свадебных церемоний. Храм является очень популярным местом для женитьбы.
За стеной разбит большой сад с прудами и еще несколькими постройками. На улице, ведущей к храму с юга, стоят огромные железобетонные тории> (24 м в высоту и 30 м в ширину).
Самыми старыми сооружениями храма, сохранившимися со времен его постройки, являются ворота, стены и смотровые башенки. Самые новые – алтари – датируются 1976 г.
Вход в храм – бесплатный, за исключением сада. Но, думаю, сад того стоит. Мы туда не пошли, хотя и не из жадности, а из-за нехватки времени. Побродили по песчаному пространству, заглянули в Дайгоку-дэн и поехали в Южную Хигасияму, в буддистский храм Сандзюсангэндо (Sanjusangen-do). Тому, кто с первого раза запомнил это слово, впору выдать ценный приз. Лично я доооолго могла это только по бумажке прочесть. :-)
Название «Сандзюсангэндо», как водится, не является официальным и означает «Зал с 33 просветами между колоннами». На самом деле храм называется Рэнгэо-ин (Rengeo-in). Свое замысловатое название он получил в связи с тем, что в его главном здании ровно 33 просвета между колоннами. Длина этого здания – около 120 метров, оно является самым длинным деревянным зданием в Японии.
Основан храм был в 1164 г. генералом Тайра-но-Киёмори (Taira-no-Kiyomori), который знаменит тем, что основал первое в истории Японии административное правительство, в котором доминировали военные аристократы, т.е. самураи. Первое здание храма сгорело при пожаре. Современная нам постройка датируется 1266 г., с тех пор здание четырежды капитально ремонтировалось.
Кроме непосредственно Сандзюсангэндо примечательными считаются земляная стена вокруг храма и южные ворота XVI в.
Самое интересное, однако, находится внутри. Это 1001 статуя Бодхисаттвы Каннон, почитающейся в Японии как богиня милосердия. 1000 статуй стоят вдоль всего помещения в 10 рядов по 100. В центре, на символическом цветке лотоса, восседает еще одна, большая Каннон. Фотографировать запрещено, поэтому прикрепляю ссылки на открыточные виды (раз и два), найденные в Интернете. Статуи вырезаны из камфорного дерева и покрыты позолотой. 124 были сделаны в XII в., остальные – во время реставрации XIII в.
Зрелище, скажу я вам, завораживающее. Каждая статуя – индивидуальная, со своим собственным лицом, нарядом и головным убором. Перед статуями Каннон в ряд установлены деревянные статуи других буддистских божеств: по краям – Фудзин (Fujin – бог ветра) и Райдзин (Raijin – бог грома и молнии) периода Камакура (XII-XIV вв.), между ними еще 28 богов. Их предназначение – охранять Каннон и верующих в нее.
На выходе из храма за монетку в 100 йен можно случайным образом вытащить для себя маленькое изображение некоего буддистского божества, которое является твоим покровителем. Мне достался Эбисудзюн (Ebisujun), покровительствующий путешественникам и рыбакам и приносящий достаток. Еще за 100 йен я вытащила бумажку с предсказанием удачи в ближайшем будущем. В ней стояли два иероглифа и подпись по-английски: “Not so bad not so good”. По существующей градации это второй по ужасности вариант. ;-) Денису достался бог, покровительствующий сочинителям и музыкантам.
Времени до заката оставалось совсем чуть, и мы поторопились к последнему на сегодня храму – Киёмидзудэра (Kiyomizudera). Для этого вернулись немного на север на последнем в расписании автобусе 100-го маршрута и вышли на остановке Годзёдзака (Gojozaka). Дальше мы потопали на северо-восток (вправо от дороги) пешком, шли довольно долго и всё время в гору. Хотя нам еще повезло, т.к. дорога, по который мы поднимались (склон Ниннэн, или Ninnen-zaka) – менее крутая, чем альтернативный путь по склону Саннэн (Sannen-zaka), который идет от другой остановки автобуса.
Т.к. приехали мы поздно, незадолго до пяти, то туристы шли, в основном, нам навстречу, что меня сильно пугало, т.к. не хотелось опоздать, хотя мы специально выбрали этот храм последним пунктом программы из-за того, что он закрывался позже всех остальных, в 6 вечера.
Собрав остатки сил, мы-таки покорили вершину, чуть было не заблудившись в узких торговых улочках Хигасиямы.
Киёмидзу-дэра, или Храм Чистой Воды является главным храмом буддистской секты Хоссо (Hosso). Он был основан в 778 г. буддистским священником по имени Энтин (Enchin) в честь Каннон. Согласно легенде, Энтину было видение, что у начала реки Ёдо он найдет источник чистой воды. Во время своих поисков Энтин наткнулся на отшельника-аскета по имени Гёэй (Gyoei). Тот передал Энтину кусок дерева, в котором находился дух Каннон. Из этого куска Энтин изваял статую богини и поместил ее в маленькое святилище, на месте которого и возник храм.
Легенда также гласит, что немалый вклад в строительство храма сделал один из генералов императора Канму, Саканоуэ Тамурамаро (Sakanoue Tamuramaro). Якобы он даже разобрал собственный дом, чтобы передать его храму.
Первоначальное здание просуществовало до 1629 г., когда сгорело при пожаре. Большинство существующих ныне построек датируются 1633 г.: тогда храм был восстановлен Токугавой Ёмицу, который построил Хонмару в Нидзёдзё.
Главные ворота Киёмидзу (Nio-mon), традиционно двухэтажные, довольно неожиданным образом выкрашены в оранжевый цвет, характерный, как мы уже успели понять, для построек синтоистских храмов.
За главными воротами находятся еще одни, поменьше – т.н. Западные ворота. Дальше мы прошли мимо трехэтажной пагоды (Sanju-no-to), которая является самой высокой трехэтажной пагодой в Японии.
Сразу за ней - еще несколько построек, в т.ч. Кёдо (Kyo-do) - зал, где хранятся священные свитки с сутрами, и Дзуигудо (Zuigu-do), или Храм Милосердия (Jishin-in).
Главное здание храма, Хондо (Hon-do) стоит на высоких сваях. Перед ним - очень красивый храмовый умывальник, или тэмидзуя (temizuya) в виде дракона.
Внутри здания тоже очень красиво, хотя считается, что внешний алтарь, открытый для публики, значительно скромнее внутреннего, в котором, в частности, хранится высеченное Энтином изображение Каннон.
Помимо алтаря с Буддой, в Хондо стоит изваяние загадочного черного дядьки в красных одеждах. Кто это такой – я так и не смогла найти. Буду признательна за подсказку.
Существует поверье, что если человек, прыгнувший вниз с террасы Хондо (высота – 13 м), выживет, то исполнится любое его желание. В общем-то, согласно статистике, ведущейся с начала XVII в., вероятность счастливого исхода прыжка не так и мала: из 234 прыгунов выжили более 85%. Правда, о том, сбылись ли их мечты, статистика умалчивает. Сейчас прыгать с террасы, ясное дело, запрещено.
Прямо на территории Киёмидзу находится синтоистский храм Дзису (Jishu Shrine). Вообще, такое взаимопроникновение религий нечасто встречается в современной Японии, т.к. после реставрации Мейдзи буддизм и синтоизм были официально разделены, и многие синтоистские святилища, находившиеся на землях буддистов, были перемещены или даже уничтожены. Храм Дзису посвящен Окунинуси-но Микото (Okuninushi-no Mikoto), богу любви и, если можно так выразиться, счастливого совпадения брачных пар. Ясное дело, он очень популярен у женщин и молодых парочек. На его территории идет бурная торговля соответствующего направления амулетами. Кроме того, на территории храма есть два камня, на расстоянии примерно 6 м друг от друга. Считается, что если ты пройдешь от одного до другого с закрытыми глазами и не промахнешься, то тебе повезет в любви.
Понятное дело, что я такое заведение пропустить не могла. Но увы! Этот храм открыт только до 17:30, и пока мы бродили по Киёмидзу, он закрылся, причем буквально перед носом. Я чуть в слезы не ударилась, чесслово. Старушка. ;-)
Храмовые постройки Киёмидзу расположены на склонах холмов, которые как бы обнимают раскинувшуюся внизу долину двумя руками.
Если пройти от большой пагоды, Хондо и прочих построек, которые находятся рядом с входом, на одной из «рук» на противоположную сторону, то можно увидеть маленькую пагоду Koyasu-no-to, не такую помпезную, как большая, но тоже очень симпатичную. Считается, что у этой пагоды надо просить богов о легких родах. От нее - еще и прекрасный вид на основные строения храма.
Вниз, в долину, где находится тот самый источник чистой воды, который дал название храму, можно спуститься либо от Хондо по лестнице, либо от маленькой пагоды по дорожке. Мы шли от пагоды и наткнулись на любопытную кучу камней.
Японцы часто делают такие пирамидки из камушков рядом с дзидзо для того, чтобы сократить душам умерших детей срок, который те должны провести между миром живым и миром мертвых. В буддизме считается (я излагаю упрощенно), что после смерти душа человека должна преодолеть мифическую реку Сандзу (Sanzu), на берегу которой живут демоны, пожирающие неприкаянные души, уже не принадлежащие живым, но и не попавшие в мир мертвых. Если душа имеет хороший баланс кармы, т.е. ее покойный обладатель совершил много добрых дел и мало плохих, то переход реки совершается легко и быстро, по мосту. Если добра и зла было примерно поровну, то реку переходят вброд. А если совершено слишком много плохого - нужно переплывать глубокие бурные воды Сандзу, а потом во искупление своих грехов строить пирамиды из камней на берегу. Дети, которые рано умерли, не успели еще сделать много добрых дел, зато сделали очень плохое, заставив родителей горевать о их смерти, поэтому им сложно преодолеть реку. Считается, что Дзидзо прячет их от демонов в складках своей одежды, а собиранием пирамид из камешков можно сделать за детские души часть работы по постройке искупительных пирамид из камней на берегу Сандзу.
Еще чуть дальше по тропе – маленький синтоистский храмик, посвященный богине риса Инари (Inari). Эти храмы можно отличить по изваяниям лис у входа. Храмик показался нам несколько заброшенным: тории давно не красили, да и ремонт им кое-где требовался.
Тут по саду начали бегать служители, подгоняя посетителей к выходу. Мы как раз вовремя успели дойти до трех водопадов той самой чистой воды (Otowa-no-taki, водопад со звуком перышка). Считается, что вода в них предотвращает болезни, поэтому народ активно ее пьет, зачерпывая ковшиками на длинных деревянных ручках. Сами ковшики – металлические, их дезинфицируют, на время помещая под лампу с ультрафиолетовым излучением. Чтоб уж точно предотвратить любую болезнь. :-) Вода, кстати, довольно вкусная.
Выйдя из храма, я поняла, что сил уже совсем не осталось. Денис тоже особо бодрым не выглядел. Мы присели на лавочки, устроенные для отдыха туристов, и предприняли попытку понять, что делать дальше. По плану мы хотели доехать до Гиона, знаменитого квартала ночной жизни Киото, где довольно часто можно увидеть гейш или майко. Но возникло серьезное сомнение, что мы еще в состоянии куда-то идти.
Конечно, перед отъездом я слышала, что одного дня на Киото мало. Но, зная наши темпы, я все-таки надеялась, что уж мы то …! Но увы, путеводители не врут: два дня – это минимум, если Вы хотите и можете бегать, высунув языки. Если хотите размеренно гулять – не меньше трех. Надеюсь, в будущем нам еще представится случай последовать нашим собственным советам.
В конце концов, собрав последние силы, мы спустились обратно к остановке и доехали до Гиона, благо это все в трех остановках от Годзодзака на север на любом автобусе. С нами вместе ехала одна из немногочисленных русских (вернее – русскоговорящих) туристических группок, попадавшихся нам на пути. Вообще, наибольшая концентрация «руссо туристо» наблюдается именно в Киото и в соседней Наре. А самым дальним от Токио местом, где нам еще попались русские, была Хиросима.
В Гионе мы собирались еще и поужинать. Однако это оказалось целой проблемой: английские надписи были в явном дефиците. А там, где они были, или кормили исключительно несъедобными для Дениса морепродуктами, или ломили несусветные цены. Мы уже довольно понуро брели вдоль улочки из низеньких традиционных домиков, первые этажи которых были сплошь заняты ресторанами, как вдруг из одного из них вышли четыре дамы - две гейко и две майко. Какой-то турист-европеец обратился к ним с просьбой попозировать перед фотокамерой, дамы благосклонно позволили. Денис тоже подсуетился со съемкой.
Воодушевленные неожиданной удачей, мы вернулись на более оживленную широкую улицу и тут же наткнулись на ресторан, подающий блюда из говядины – сукияки и сябу-сябу. Дело в том, что со времени приезда мы еще ни разу не питались по-японски и мечтали уже наконец начать это делать. Так что такой ресторан оказался очень кстати.
В этот раз мы решили попробовать сябу-сябу. Это тонко-тонко нарезанная говядина, которую нужно самому варить в большой кастрюле с водой, стоящей на газу прямо на столе. Кроме мяса, с которого принято начинать варево, в полученном бульоне отваривают еще китайскую капусту, лук типа порея, тофу, грибы ситаке, еще одни грибы, похожие на опята и поганки одновременно, немного рисовой лапши, что-то вроде бисквитиков из риса и зелень сельдерея. Сукияки делают из тех же ингридиентов, но тушат на сковородке, добавляя бульон, соевый соус и немалое количество сахара. К сябу-сябу подают соевый соус с добавлением уксуса и соус из сезамового масла, сукияки принято макать в сырое яйцо.
Мы заказали по порции того, что называется «все, что вы можете съесть» (all-you-can-eat) – мясо и овощи таскают до тех пор, пока ты не наешься (или не лопнешь). Варить ингредиенты положено с помощью длинных палочек, с которыми довольно непросто сладить. Однако официантка настолько доступно объяснила, как правильно держать палочки, что даже Денис, который раньше никогда не держал этой гадости в руках, начал ими орудовать довольно ловко. В общем, это был великий вечер: мало того, что Денис ел палочками – он ел еще и китайскую капусту. Хуже того, он ел вещи, которые неизвестно из чего были сделаны! Я чуть не прослезилась. :-)
До гостиницы мы доехали на очередном автобусе и свалились буквально замертво.
На следующее утро поехали в Нару, но по дороге решили заглянуть в синтоистский храм Фусими Инари (Fushimi Inari Taisha) на южной окраине Киото.
Храм находится в двух шагах от станции Инари на JR Nara Line. Это вторая станция от Киото, дорога до нее занимает 5 минут.
Фусими Инари Тайся является центральным в Японии храмом Инари (Inari) – богини плодородия, риса, сельского хозяйства, промышленности и всеобщего успеха. Заодно это и богиня лис (по-японски – кицунэ, kitsune), которые считаются ее посланниками. Хотя бы одну пару каменных лисиц (самца и самку), сидящих мордами друг другу, подняв хвосты, можно увидеть в любом, даже самом маленьком храме Инари. В этом мы убедились накануне, бродя по Киёмидзу. Обычно кицунэ находятся у входа в храм. Другой отличительной чертой храмов Инари является многочисленность торий на их территории.
Фусими Инари Тайся по этому показателю побил всех. Уж не знаю, считал ли кто-нибудь, сколько точно там торий, но в путеводителях их называют не иначе как endless torii (бесконечные тории). Lonely Planet сообщает, что нужно два часа, чтобы пройти под всеми.
Храм основан в 711 г. Основное здание находится у подножья холма, за красивыми двухэтажными воротами Ромон (Romon).
У ворот сидят немаленького размера лисы. Вокруг главного здания, Го-Хондэн (Go-Honden) – множество алтарей.
За ними начинаются те самые бесконечные тории. Из них выстроены целые лабиринты, взбирающиеся в гору.
Высоко на горе находится еще одно святилище, называемое Окумия (Oku-miya), или внутренний храм. Мы до него не дошли, т.к. двух часов на блуждание по лабиринтам у нас не было. Вдоль ториевой дороги то тут, то там встречаются маленькие алтарики на насыпанных специально холмах, устроенные людьми в частном порядке.
Ториевые заросли – очень разнообразные. Сначала это довольно высокий и светлый променад, потом «крыша» неожиданно начинает почти упираться в макушку, а просветы между ториями сходят на нет – получается довольно темное пространство, изредка подсвечиваемое фонариками. Потом – бамс! – и две дороги идут параллельно друг другу.
В общем, впечатлений масса. И будьте осторожны – местные комары очень злые. Денис потом долго ходил весь в укусах. :-)
У выхода из храма – невообразимое количество сувенирных лавочек. Мы там прикупили себе тории на память и поскорее вернулись на станцию, чтобы ехать в Нару.
