Какой русский не любит быстрой езды? Вопрос из серии риторических, — скажете вы.
Не обобщайте и не обобщены будете. Я не люблю.

Нет, не то, что я такой уж любитель передвижения с черепашьей скоростью. Просто, как городской житель, я всякий раз, когда наблюдаю лихо проносящегося по городским улицам местного шумахера, адресую ему вдогонку нелицеприятный «комплимент». Да и сам, садясь за баранку, не слишком злоупотребляю скоростными возможностями своего авто.

Но погонять в пустыне – почему бы нет, тем более что здесь ты никому, кроме, возможно, себя, причинить вред не сможешь.



К тому же я уже третий день, как обосновался в Египте, а пустыни без следов рук, ног и прочих частей тела человеческого, кроме как из окна автобуса, я ещё не видывал.

Пусть тех, кто до этого отправлялся в сафари для знакомства с экзотическими животными, не вводит в заблуждение египетское сафари. Здесь, кроме сподвижников-туристов, организаторов этого развлечения, да бедуинов, других живых существ вряд ли встретишь.



Я, воспользовавшись услугами уже испытанного по поездке в Каир турагента, отправился в середине дня от ворот своего отеля на это сафари без животных. Белый Toyota Land Cruiser 70, ведомый пожилым арабом, доставил меня к месту назначения. Уже в автомобиле я познакомился с семейной четой из Германии, с которой мы, скорешившись по случаю, в основном и провели остальную часть дня.



Поначалу мы оказались в стилизованном под бедуинское поселение лагере. Здесь нас экипировали для прогулки по пустыне, повязав на голову бесплатную арафатку и напялив на глаза платные очки.



Наш инструктор пытался водрузить мне на голову ещё и платный шлем, долларов за десять, но не только я, а даже осторожные немцы отказались от этой допуслуги.

Коротко рассказав нам, как управляется квадроцикл, ушлый египтянин предложил нам троим отправиться под его предводительством прокатиться по пустыне.

Кстати, поначалу инструктор посадил меня на столь дряхлый аппарат, что у меня закралась мысль, что им пользовались в давние времена древние египтяне и тогда же успели его основательно ухайдакать. Однако, ещё не дав мне успеть усомниться в способности этого аппарата завестись и тем более двигаться, наш новый знакомый услужливо предложил его заменить на нормальный.

У меня, уже имеющего некоторый опыт общения не только с древними, но и с современными египтянами, сразу закралось сомнение в искренности его добрых намерений. Поэтому я не стал настаивать на замене, предложив предприимчивому египтянину самому завести видавшую виды машинку. Как я и предполагал, после завершения поездки тот предложил заплатить бакшиш, в ответ на что получил дулю, разумеется, в фигуральном смысле этого слова.

Заводить старый аппарат инструктор так и не стал (полагаю, что дело это было безнадёжное), а пересадил меня на другой квадроцикл, посвежее.



Что говорить, покатушки на четырёхколёсном мотоцикле – вещь захватывающая! Попеременно обгоняя друг друга, мы с германцем, Куртом, испытывали возможности своих аппаратов. Затем, правда, приспособились гонять параллельным курсом, поскольку из-под колёс квадроцикла поднималась густая пелена песка.

Песок в пустыне Сахара очень мелкий, больше похож на пудру. Он быстро поднимается в воздух, и потом долго не опускается обратно. Поэтому следовать вторым номером – дело не слишком приятное. Но в любом случае, очки и арафатка, укутывающая голову – вещи там необходимые, иначе после мотопрогулки будешь похож на кактус, покрытый сантиметровым слоем пыли после песчаной бури.

Уже позднее, наблюдая, как обычно проходят «гонки» на квадроциклах, когда вслед за инструктором медленно движется «хвост» из двух-трёх десятков туристов, которым запрещено обгонять друг-друга и резко ускоряться, я понял, что мне и моим немецким компаньонам крупно повезло.

За квадроциклами последовал заезд по пустыне на багги. Здесь экстрима было поболе. Низкая посадка, бешеная тряска, бОльшая мощность и скорость в сочетании с неэффективными тормозами – всё это в совокупности придают поездке особый драйв.

Половину пути проехал Курт, вытрясая, кажется, все внутренности организмов (своего, моего и его жены) и пару раз чуть не перевернув в общем-то достаточно устойчивую машину. Затем, в ответ, экстремальным делом занялся и я, прогнав чету немцев, кажется, по всем имеющимся на тот момент ухабам пустыни Сахары без малейшего намёка на торможение перед ними.

Жена немца повизгивала от восторга (хотелось бы думать, что от него), когда на очередной особенно глубокой рытвине наш папелац подскакивал, и она со всего маха контактировала головой с его фанерной крышей. Сам же немец, в этом случае покряхтывал, произнося негромко, но вроде бы искренне: «Gut! Gut!»

Значение этого слова я уяснил ещё со времён просмотра фильмов об Отечественной войне в детстве, поэтому оно действовало для меня, как побуждение ещё поддать жару нашей гремучей автоконструкции.

В общем, получился ещё тот Дакар.

Когда я едва успел затормозить перед машиной инструктора, чуть было не впендюрившись в неё, немец, покачиваясь, встал с жёсткого сиденья и произнёс своё сакраментальное «gut!» ещё раз. А я попросил его запечатлеть меня в образе гонщика, пока этот образ ещё не успел остыть от бешеной гонки.



Что там «gut», я больше скажу, очевидно, выражая мнение супруги немца :"Sehr gut!" А вот и коллективное фото, отражающее это наше общее настроение.



Тем временем к нашему «бедуинскому» бивуаку подтянулись и остальные «гонщики», но таких эмоций им, я думаю, пережить в этот день было не уготовано.

С вновь прибывшими нас усадили в джипы, и уже на них местные водители попытались показать свой «Дакар».



В общем, тоже неплохо, хотя иногда и не без потерь.



Углубившись в пустыню, мы, наконец, оказались в небольшом поселении бедуинов.



Здесь нам первым делом предложили на бесплатной основе на выбор прокатиться на верблюдах, лошадях или ослах.

Как вы думаете, что я выбрал? Учитывая мою любовь к халяве, вы, очевидно, предположили, что я попеременно оседлал всех трёх животных. Но не всё так просто.



Ведь впечатление от поездки на «корабле пустыни», что я осуществил намедни близ Великих пирамид в Гизе, помнила не только моя голова, но и многострадальная задница. Поэтому наш с нею сознательный выбор был солидарным … в пользу осла.



Такого комфортного передвижения, друзья, я давно не испытывал, поскольку тряска на квадроцикле, затем на багги и джипе мне уже основательно поднадоела.

Осёл же был мягок, не высок, не быстр и при этом достаточно вынослив и разумен. Во всяком случае, он не стал энергично протестовать и жаловаться во всевозможные ослиные инстанции, типа ОБСЕ, ПАСЕ и пр., когда я водрузился на него всем своим многокилограммовым телом.



Если бы не временные ограничения, то я в обратный путь отправился только бы на осле. В общем, осёл, ты — очень крут! Ты — мой фаворит, осёл! Кстати, особым отношением к ослам в последнее время, насколько я знаю, отличаюсь не только я, но и ещё один их почитатель – Максим Ершов.



Тем временем нас сначала поискушали в бедуинском шалаше сомнительными сувенирами и такими же травяными снадобьями. Это платное искушение я прошёл стойко.



Затем мы очутились в жилище аборигенов, где пока ещё не вполне свободные женщины востока пекли на верблюжьих говняшах пшеничные лепёшки.



В результате, по всей округе распространялся столь аппетитный запах, что я не удержался от искушения ими перекусить, тем более что за эту дегустацию дополнительную плату не требовали.



В общем, как я убедился, халявные бедуинские лепёшки …ном не пахнут!

Угостили в бедуинских шалашах нас и особым бедуинским чаем. Правда, по вкусу он очень смахивал на «Принцессу Нури» в пакетиках без ярлычков, что в избытке продают на родине. Основным его достоинством опять же назову бесплатность.



Вообще, бедуин – это не национальность. Слово «бедуин» переводится с арабского языка как «житель пустыни», и так в арабском мире называют всех пустынных кочевников вне зависимости от происхождения.

Как рассказывают, многие бедуины сохранили привычные нравы и образ жизни, которые весьма агрессивны. Какая среда обитания, такая и культура. В Египте пустыни считаются опасными для путешественников, причем как для иностранцев, так и для самих египтян. Бедуины не чураются грабить прохожих и похищать людей. Вот так-то!

Я, впрочем, не очень опасался аборигенов. Человек я уже не молодой (а значит, невкусный), денег с собой в бедуинскую деревню предусмотрительно не прихватил, о чём сразу же предупредил хозяев, войдя в их жилище. На кой ляд я им нужен?!



А день тем временем подходил уже к своему завершению.



Вся туристическая публика успела утрамбоваться в салонах Тойот, а водители, собравшись стайкой, почему-то не очень торопились отправляться в обратный путь.



Народ в нашей Тойоте подобрался позитивный, иноземный. Мои спутники всё о чём-то шутили на своём иностранном языке. Мне это прискучило, и я сам решил пошутить.

Немец Курт, сидевший до этого на переднем сиденье с женой, решил пригласить туда и меня, чтобы я смог поснимать наш обратный заезд по пустыне с более удобной позиции. Мы при этом поменялись местами с его супругой. Ну, а я для хохмы уселся на место водителя.



Хохмы мне показалось мало, и я, включив передачу (двигатель у джипа был уже заведён) резко стартовал с места, сделав приличный круг на внедорожнике на глазах у изумлённых арабов. Надо было видеть панику нашего водителя, который никак не ожидал такого развития событий!

Мои спутники, находившиеся позади в салоне, поначалу опешили не меньше водителя-араба, а потом стали ржать ещё с большим энтузиазмом. Было ясно, шутка удалась!

Из приоткрытого рта моего соседа, немца, вырвалось очередное «gut!», из чего я понял, что немцу идея и её воплощение тоже понравились.

Единственный, кому моя искромётная шутка не пришлась по вкусу, был водитель- араб. Он жестами полушутливо-полусерьёзно пригрозил мне, а я тем же способом объяснил ему, что надолго оставлять без присмотра туристов в автомобиле, тем более с заведённым двигателем, очень неосторожно с его стороны.



Возвратившись в лагерь, уставшие, но, как говорится, довольные, мы продолжили осваивать программу.

Нас накормили ужином, который понравился немцам, но не понравился мне, несмотря на то, что входил в стоимость обслуживания. Может быть, не стоило мне до этого так налегать на бедуинскую лепешку.

Но всё это детали, поскольку зрителям предстояло увидеть ещё и небольшое музыкальное представление с песнями, танцем живота и танцем с юбками.



Последний – это, действительно, ценное зрелище. Профессионализм танцора оценивается количеством юбок, которые он может вращать одновременно, и временем, которое он может провести в танце.



Может показаться, что это просто, но попробуйте сами покрутиться десять минут подряд. Я уже позже, в отеле, попробовал 10 раз обернуться вокруг своей оси, разумеется, без юбки. Голова закружилась, и я рухнул на кровать. Больше я этот опыт не повторял.

Экзотическая музыка, театральное действо, восточные танцы, дымящий кальян, позволяющий мысленно воспарить над всем происходящим поближе к огромному звёздному небу, накрывающему своей тёплой приязнью зрителей и исполнителей шоу…

Ладно, не буду дальше возбуждать у вас, друзья, вожделение от этой магии востока и самому вожделяться, возвращаясь к нему в своих воспоминаниях.

В общем, будете в Хургаде, вожделяйтесь себе на здоровье во время сафари и после него. Да, и про бедуинские лепёшки не забудьте. Это весчь!!!