Култук и Слюдянка запомнилась тем, что там Никто Ничего Не Знает. Я потратил три часа на катание на автобусе из Култука в Слюдянку и обратно, ведомый указаниями местных жителей, и в конце концов выяснил, что автобусов в Монды не существует и как минимум часть пути мне придется ехать автостопом.
Пара десятков километров на школьном автобусе, и я иду спать в осенний лес подальше от людей.
Проснулся совсем замерзший под опавшими лиственницами где-то в Бурятии.
Глоток воды из ручья вместо завтрака, и на остановку. Места почему-то кажутся недружелюбными к автостопщикам, а маршрутки все-таки ходят. Часть пути на маршрутке до Аршана (он в стороне от трассы, но большая часть трафика идет туда) и я глядя в окно некоторое время не мог понять, что это такое болтается в воздухе, вроде бы совсем не похожее на дождь. Тогда мой мозг еще отказывался принимать существование снега, а это был, конечно, снег.
От поворота на Аршан ехал стопом с водителем, настроенным крайне антикитайски, и утверждающим, что вся остальная Азия – Монголия, Япония, Корея – настроена так же. Такой, знаете, убежденный национализм, и опыт подсказывает, что он прав, действительно и монголы и корейцы в массе своей китайцев не любят и презирают. Мы доехали вместе до окраины маленькой бурятской деревни, и пока я шел к центру (минут 10), мимо не проехало ни одной машины. Ни одной. Потом долгое ожидание, очень неудачный стоп, навязчивые, но дружелюбные бурятские алкаши, которым не хватало 20 руб чтобы догнаться. Алкаши ходили рядом, просили денег, глубокомысленно смотрели вверх и говорили «а в горах-то уже снег, через пару дней будет у нас». Я им не верил.
Как раз когда я начал терять надежду, остановился УАЗ с монгольскими номерами. Остановился далеко и видимо из-за мелкой неисправности, концепция автостопа была монголам не очень понятна, как не был понятен и русский язык. Кому какое дело, они везут меня в Ханх! 20 или 30 км до Монд дорога больше всего напоминает гималайскую, пропиленный в горах карниз по берегу Иркута. В Мондах остановка на беляш. За стойкой тетенька бурятского вида, бодро разговаривает с моей спутницей на монгольском (или бурятском? они похожи), мне (пока на русском) продает за 33 рубля беляш и чай. “Чай”, без уточнений, оказался с молоком. Монголия близко! Сразу после Монд КПП – начинается приграничная территория.
Пограничник с видимым недоверием рассматривает оба паспорта, тянет “город Москваааа”, но пропускает, предупредив, что граница закрывается в 5 и если я не успею, придется возвращаться и оформлять пропуск.
От КПП до границы километров 10 в длину и около километра вверх вполне пристойного асфальта. Едем внутрь облака и я искренне надеюсь, что в Монголии мы хоть немножечко спустимся.
Впрочем, мы успеваем, хотя и въезжаем на территорию погранзаставы в 5.20. Граница пройдена как обычно, «оружиенаркотикичто-нибудьзвпрещенноепроходите», правда меня наверное в первый раз спросили о запрещенной литературе. Бумажных книг у меня не было, и таможню это вполне удовлетворило.
Монгольские пограничники помогли мне заполнить иммиграционную карточку, выпросили 50 рублей за какую-то придуманную услугу и пропустили.
Монголия! Пейзаж оказался очень отличным от Бурятии, но на этот раз я понял, что именно изменилось – каждый клочок монгольской земли вытоптан овцами, а в России, сразу за границей, растет высокая трава.
До Ханха километров 10, и на подъездах меня спрашивают – гостиница? Да, говорю, самая дешевая, если есть, а если нет, то и не надо.
-Мой дом хорошо? – спрашивают меня, я соглашаюсь, и мы едем.
Дом оказывается срубом с пристройкой (холодной), в единственном теплом помещении кухня отделена от комнаты перегородкой из чего бог послал, посередине стоит самосваренная буржуйка.
Пытаюсь немного читать монгольский букварь. Безуспешно. Я слышу разницу между Ө, О, Ү и У, но воспроизвести это у меня пока не получается.
Ужин состоял из вареной картошки чуть поджаренной с бараньим салом.
