Перу – это не только зеленые холмы Мачу Пикчу и холодное озеро Титикака, куда в основном пролегают туристические маршруты. Это еще пески и пустыни, тянущиеся на километры до океана. Километры безжизненного пространства, где гуляет лишь ветер, разнося пыль да песок по всем закоулкам. Даже не предполагала, что пространства этого так много.

Идеально ровная дорога стрелой прорезает нескончаемые, мелькавшие за окном песчано-каменистые холмы, сливавшиеся в единое желтое пятно. Мы едем по дороге №1. Так еще называют в Перу Панамериканское шоссе, что пересекает всю страну с севера на юг и убегает дальше, в Чили.

Едем в Ику, небольшой областной центр на южном побережье в 300 километрах от Лимы. Название города показалось знакомым. Поковырявшись в памяти, вспомнила о камнях Ики — необыкновенной коллекции каменных артефактов с выгравированными на них изображениями, о которых давным-давно читала в какой-то книжке о чудесах света. Говорят, им несколько тысяч лет, может, больше. Только в Ике не задерживаемся, а, пересев с автобуса на такси, мчимся снова дальше, за город. Значит, камни подождут…

— Скоро будет оазис с лагуной и песчаными дюнами, там тоже интересно, – обнадежил Андрей. В оба постулата верилось слабо. Откуда здесь может быть вода, дожди здесь вряд ли случаются… и какой интерес шататься по пескам…

Попетляв несколько километров, машина зарулила к небольшому отелю с садиком и бассейном на краю крошечного поселения, где проживает сотня постоянных жителей. Это и есть деревенька Huacachina (произносится как Уакачина), построенная вокруг небольшой лагуны естественного происхождения, ставшей с 50-х годов прошлого века популярным местом отдыха перуанцев.

Зеркало мутноватой воды в сочетании с сочной зеленью пальм и эвкалиптов, окруживших озерцо, словно защищали его, с блеском бело-золотых песчаных дюн, возвышающихся над лагуной на 150 метров, превратили это место в самый настоящий оазис, казавшийся миражом. Боясь, что лагуна и впрямь мираж и вот-вот исчезнет под лучами обжигающего солнца, несмотря на ранее утро, я сразу поспешила к ней.

У озера никого, только одинокая пичужка с длинной шеей гордо вышагивала по краю лагуны, пристально вглядываясь в свое отражение.

У воды было не намного прохладней, разве что у фонтана с русалкой ощущалась некоторая свежесть. Памятник русалке – это дань местной старой легенде о золотоволосой и зеленоглазой принцессе, обожавшей купания на свежем воздухе. Каждое купание сопровождалось пением. Кто слышал её голос, не мог оставаться равнодушным.

Однажды случайным свидетелем купания принцессы стал молодой охотник, пораженный не столько голосом, сколько её нагой красотой. Но принцессе такие воздыхатели были не нужны. Спасаясь от преследователя, она покинула ванну и в ужасе бежала, обернувшись мантией. Но охотник последовал за ней. Вот-вот догонит. И тогда взмолилась принцесса. Небеса услышали её. Там, где ступала её нога, появлялся песок. Охотник стал отставать, ведь по песку идти непросто. Так и появились здесь песчаные дюны, гласит легенда. А вылившаяся из опрокинутой ванны вода образовала озеро, где и живет та принцесса в образе русалки. Говорят, и сейчас ночью на озере можно услышать мелодию, словно кто-то тихо поет…

Эти дюны теперь не меньшая достопримечательность, чем сама лагуна. Хотя они и не самые большие в стране. Самой высокой дюной в Перу и второй по величине в мире после аргентинской дюны Федерико Кирбус считается Дюна Гранде в провинции Наска. Но и дюны Уакачины не маленькие. Вездесущие иностранцы здесь нашли замечательный способ развалекательно-активного отдыха – погонять на машинках по дюнам и скатиться с песчаных горок на сноубордах, вернее, сэндбордах — «песочной доске». Для этого мы и приехали сюда.

Все катания начинаются после полудня, с 4-х часов. У своего отеля усаживаемся в необычную на вид машину — багги, издающую страшный грохот и рёв, и отправляемся на край деревни. Отсюда начинается подъем на дюны. А здесь уже очередь из машин. Уакачинцы не менее предприимчивы, чем Остап Бендер, — за проезд в пески установили условную дань 3 соля, и пока с каждого не соберут, не дадут добро стартовать. Это не считая основной платы за экскурсию, которую мы уже внесли в отеле.

Наконец, и нам дан зеленый свет. Загорелый водитель, по виду скорее европеец, чем перуанец, ободряюще всем нам улыбнулся и нажал на газ. Багги яростно взревел и угорело понёсся вверх, разбрасывая миллионы песчинок в разные стороны. Гонка по дюнам началась. А их здесь немало.

На что это было похоже? На американские горки! Только без рельс. Разогнавшись по ровной поверхности, наш драйвер направил машину прямиком на первую «горку». На вершине багги накренился вперед и, задрав свой зад, рьяно ринулся вперед, то есть вниз. Весь наш экипаж судорожно схватился за железные рейки и с удовольствием, от души в 8 глоток заорал – ааааа!!! Орали так, что самим смешно стало. Чувство необыкновенное. Адреналину – море. Словно в пропасть летишь, но в последний момент, когда следовало бы упасть, резко сбрасываешь скорость и плавно приземляешься с парашютом.

А другая горка еще выше, соответственно и спуск круче, адреналину больше и ор громче.

Наступила очередь для сендбординга (sandboarding), как называется катание на доске с дюн. Здесь я — только болельщица. Зато остальные не прочь попробовать себя в этом.

И у них неплохо получалось, особенно у Андрея, эффектно и уверенно державшегося на доске. Это не удивительно. Ежегодно он катается на сноуборде в заснеженных Гималаях. И хотя это разные виды спорта, и доска отличается, и скорости поменьше – официальный мировой рекорд 82 км/час, общее всё-таки есть.

Кто не умеет или побаивается, спускается так:

А пока ребята развлекаются, я осматриваюсь вокруг, пытаясь понять настроение пустыни.

Вдыхаю сухой воздух и любуюсь формами холмов и изящными изгибами песчаных линий, созданных ветром. Еще несколько минут, еще одно дуновение и рисунок будет совсем другим. Ветер здесь не утихает, постоянно совершенствуя свои сыпучие творения.

Вот и те следы, что ежедневно появляются на дюнах от машин и людей, он аккуратно прикроет, заметёт своим тёплым дыханием.

Ах, как прекрасны дюны, когда солнце перед закатом окрашивает их в оранжевый цвет. Блестят песчинки, словно золотые крупинки. Встают огромные тени, пугающие своей чернотой.

Все пустыни разные, и дюны разные, но все движутся, колышутся, как морские волны.

Еще мгновение и они накроют тебя разными ассоциациями с ностальгическими нотками. Нет, не «Белым солнцем пустыни». Это было бы банально. Увидев на фоне дюн силуэт жены Андрея, Лены, я прямо ахнула. Ощущение чего-то очень далёкого и прошедшего, вместе с тем такого близкого и знакомого, разом захлестнуло меня. Словно ожили кадры незабытого и странного «Забриски-пойнт» Антониони, действие которого происходит в пустыне. Как давно это было….

Или материализовались строки Александра Блока:

И вот она пришла и встала на откосе.
Были рыжи ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В отливах синих падали на плечи.

Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом.
Засмеялась высоким смехом.
Бросила в меня пучок травы и золотую горсть песку.

Потом – вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...
Я гнал ее далёко…
Кричал и гнал ее, как зверя,
Вновь кричал и звал,
И страстный голос был — как звуки рога.
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала….

Я сразу вспомнила об убегавшей принцессе, ставшей русалкой.

***

Вот и всё. Солнце медленно скатывалось за горизонт и постепенно скрылось за песчаным холмом. Но мы еще долго не уезжали, глядя с высоты на лагуну, этот удивительный оазис среди песков, где все следы исчезают …