Из Кёнджу наш путь лежал в чудный город Пусан. Когда же мы прибыли туда, то увидели, что это мегаполис, причем современный мегаполис, сродни Сеулу. Пусан расположен на берегу океана, а точнее, пролива, разделяющего Японию и Южную Корею. Эта самая крайняя точка континентальной части Южной Кореи, от которой ближе всего до островов Японии. Наверно, поэтому Пусан испокон веков первым подвергался всяким японским нападениям и был последним японским оплотом в оккупацию. Также Пусан - единственный город, где не велись открытые боевые действия во время Корейской войны в 1950-1953 годах. Учитывая все это, казалось бы, в нем должно было остаться немало старинной архитектуры: если уж не корейской, то японской обязательно. Однако этого не случилось. Выгодное расположение города привело к быстрому росту его экономики, и местные власти очухались только тогда, когда снесли уже практически все под современные здания и офисы, оставив лишь несколько японских кварталов. Поэтому сейчас большинство людей приезжает в Пусан не для того, чтобы осматривать достопримечательности (их здесь почти нет), а с деловыми целями или просто покупаться в море - в Пусане хорошие пляжи.
Впрочем, детально осматривать Пусан мы тоже не собирались. На следующее утро мы планировали отправиться в национальный парк Халлё, а точнее, на остров Кочже, где он частично располагается. А добираться до этого острова удобнее всего как раз на катере из Пусана. Именно поэтому поселиться в Пусане мы задумали где-нибудь поблизости от порта. Кто бы мог подумать, что это окажется русский район?
Проехав на метро чуть ли не через весь город, мы вышли к футуристическому зданию железнодорожного вокзала. Вокзалы в Южной Корее не такие, как наши. В них нет грязи, бомжей, да и, вообще, больше они похожи на аэропорты, чем на вокзалы.
Железнодорожный вокзал города Пусана стоит на красивой площади с фонтаном, окруженной современными высотками, среди которых есть парочка отелей.
Время было позднее, и мы решили зайти в ближайший. Так, чисто из интереса, ибо понимали, что финансово мы его вряд ли потянем. Назывался он "Ариран", рядом с его горящей неоном вывеской красовались три звезды, а стеклянные двери нам открыл швейцар, одетый, как водится, в красную униформу и черную кепочку. Мы прошли на рецепцию и... обалдели. На корейском, английском и русском языках там висело объявление, что двухместные номера сдаются всего за 49 тысяч вон. То есть, примерно, за 35 долларов! Мы решили больше не искать счастья и стали заселяться.
Похоже, что "Ариран" построили где-то в 1950-1960 годах. По крайней мере, нам он очень напомнил шикарную по тому времени, строевшуюся с большим размахом советскую архитектуру, когда возводили здания, не жалея площадей, а номера делали такими просторными, что в них можно было даже танцевать. Вот и этот отель был как раз из такой серии. Наш номер оказался размером чуть ли не со всю нашу московскую квартиру, на отдельном возвышении здесь стояли два кресла и плетеный столик, окно во всю стену выходило на ту самую симпатичную площадь с фонтаном, а в ванной комнате стояла ванна, в которой при желании можно было чуть ли не совершать заплывы. Единственным минусом отеля было то, что он был старый. То есть, весь его блеск "блестел" десятки лет назад, а сейчас красивая мебель поблекла, ковры потерлись, стены были обклеены дешевыми, неподстать всему, обоями (видимо, во время не особо удачного ремонта), да и лифт был самой что ни наесть древней конструкции. Как раз такой, какие можно было встретить в разных горсоветах лет 15-20 назад. Но я люблю такие отели, в них, как нигде, чувствуется дух прошлого. Возможно, это каким-то образом связано с ностальгией по детству, которое у меня выпало как раз на те годы. Не берусь судить...
Именно в "Ариране" мы впервые заметили признаки того, что русские в этом районе появляются и появляются довольно-таки часто. Во-первых, объявление на русском на рецепции, во-вторых, слегка говорящий по-русски персонал, в-третьих, лифт с такой вот жизнеутверждающей надписью (см. фото).
...И, наконец, в-четвертых, телевизор в номере с пультом управления на таком же ломаном русском и с программой НТВ. Ну, а когда вечером мы вышли на улицу перекусить, то тут же увидели красующуюся на ближайших домах растяжку уже на нормальном русском языке: "Торговый центр для иностранцев". Сами же "иностранцы", то бишь, наши соотечественники, ходили повсюду толпами.
Еще десять лет назад никакого русского района в Пусане не было. На его месте находился американский район, прозванный в народе Техас. Но на самом рубеже 20 и 21 веков, когда в Корее сразу после выхода из кризиса начался экономический рост, а в нашу страну стало весьма прибыльно завозить всякие корейские товары, начиная с "Чокопая" и заканчивая телевизорами и автомобилями, в Пусан потянулись российские челноки, а вместе с ними и эмигранты, так и осевшие здесь целыми семействами. Что их привлекло в американском районе (железнодорожный вокзал, близость порта?), история умалчивает, но вскоре американцев отсюда они вытеснили. Говорят, что не выдержали граждане самой свободной в мире страны чуть ли не еженочного русского пьяного разгуляя с песнями да танцами, как это у нас любят, вплоть до самого утра. Так район, который официально называется Чорян, стал русским. Здесь повсюду надписи сплошь на русском языке, свои магазины, кафе и рестораны, где можно отведать исключительно отечественных блюд. Но, признаться, нам к тому моменту еще не настолько надоела Южная Корея, чтобы начать предаваться тоске по родине. И мы не без удовольствия проследовали Чорян мимо и прекрасно отужинали в одном из морских корейских ресторанчиков.
А следующим утром мы уже держали путь на Кочже. Точнее, сначала в порт. В Пусанском порту просто неимоверное количество терминалов. Сухогрузы отправляются с одних, пассажирские лайнеры - с других, катера до ближайших островов - с третьих.
Без карты, успешно обретенной нами на железнодорожном вокзале, куда мы зашли попить кофе с пончиками (да-да, в Южной Корее вокзалы для этой цели - не худшее место), было бы не разобраться. По ней-то мы и выяснили, что нужный нам терминал - один из самых дальних.
Надо ли рассказывать, что когда мы подошли к зданию морского вокзала и терминалам, откуда уходят в плавание сухогрузы и пассажирские теплоходы, мы не смогли пройти мимо? Так исторически сложилось, что мы с Антоном очень трепетно относимся ко всякого рода водным портам и вокзалам: речным, озерным, а уж тем более морским и океанским. Поэтому, когда перед нами вдруг возникло шоссе, ведущее именно туда, мы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и одновременно спросили:
"Зайдем?".
Пусанский пассажирский морской вокзал оказался премилым трехэтажным зданием. Мы тотчас узнали, что отсюда ежедневно отправляется несколько недешевых рейсов в Японию, что отчетливо подтверждала толпа суетливых, увешенных багажом японцев. Но главное - мы обнаружили лифт, который вывез нас на открытую смотровую площадку на самом верху здания. Было похоже, что об этой площадке вообще никто не знал. Кроме нас, тут больше никого не было, и мы отлично прогулялись по ее периметру, перефотографировав в восторге многочисленные виды на порт, на грузовые краны и корабли, на которые вовсю шла погрузка огромных контейнеров с товарами, на пассажирские лайнеры и даже на непонятно как затесавшийся сюда американский военный крейсер!
В следующей серии будет сказ об острове Кочжу.
