24 октября 1941 года группа советских солдат, прорывавшихся из окружения, остановились в доме на южной окраине небольшой деревни Хацунь, что расположилась в лесной чаще менее чем в 30-ти километрах от Брянска. В тот момент в Хацуни находились не только местные жители, здесь укрывались от бомбёжек жители Брянска и окрестных деревень.

Отдохнув красноармейцы собирались отправиться дальше, но через деревню в это же самое время проходил отряд немецких разведчиков, конвоирующий пленных. Решив освободить пленных и вместе выходить из окружения, бойцы напали на фашистский отряд и убили троих немецких солдат. Двоим удалось скрыться, они-то и доложили о нападении.

А ранним утром 25 октября в Хацунь въехал отряд фашистских карателей…

Первый монумент на этом месте появился в 1970-е годы, но потом был заброшен и о маленькой деревушке с её трагической историей долго не вспоминали.

Вновь обратить внимание на мемориальный комплекс чиновников заставил писатель и журналист Евгений Петрович Кузин. Ещё в начале 1970-х годов, когда он был корреспондентом карачевской районной газеты, к нему попал список из нескольких десятков имён, расстрелянных в Хацуни людей.

С этого списка и началась кропотливая работа по сбору информации об обстоятельствах трагедии, растянувшаяся на несколько десятилетий, и по результату которой вышла в свет книга «Хацуньская исповедь».

Каратели действовали по установке – за одного убитого немца убивать по сто русских. Некоторых жителей казнили с особой жестокостью.

Яшина Нина, 17 лет, была распята на воротах дома, поскольку у неё нашли какие-то вещи убитых солдат. Девушка не жила в Хацуни, он приехала погостить к родственникам накануне трагедии и осталась переночевать.

Ниночку Кондрашову, 6 месяцев, проткнули штыком прямо в люльке – ребёнок плакал, испугавшись шума и автоматных очередей, и никак не мог успокоиться. Таким образом немецкий захватчик «успокоил» девочку.

Большинство из находящихся в деревне были согнаны к оврагу на краю деревни и расстреляны. Среди погибших были в основном старики, женщины и дети. Причём, детей, как объясняли немцы, они расстреливали «из милости». «Так как у большинства детей средний возраст был от 2 до 10 лет, было решено не предоставлять их самим себе. По этой причине все дети были расстреляны. Их было 60» — говорится в немецких архивных документах, копии которых попали в Брянск в 2010 году благодаря молодому немецкому учёному Себастьяну Штопперу, занимавшемуся историей партизанского движения на Брянщине.

Из 318 человек, погибших в Хацуни, установлены имена только 83-х. Имена остальных расстрелянных неизвестны…

В назидание жителям окрестных деревень немцы запрещали хоронить погибших почти две недели. Только после этого жители из соседней деревни Осиновые Дворики были согнаны рыть могилы и хоронить убитых.

Мемориальный комплекс, возведённый по проекту брянского архитектора Александра Панченко на месте поросшего сорняком захоронения, был торжественно открыт 25 октября 2011 года, в 70-ю годовщину хацунской трагедии.

Он включает в себя здание музея, на красно-оранжевом фасаде которого, размещён клин из 28 журавлей, устремлённых в небеса.

Здесь же, на фасаде музея, обустроена звонница из трёх колоколов, звоном которых каждый посетитель может почтить память всех погибших в этой страшной войне.

Рядом 28 гранитных стел со стилизованными лампадами, по количеству районов Брянской области, на которых высечены названия районов и информация о жертвах фашизма в каждом из них.

На месте братского захоронения мирных жителей установлены плиты с именами погибших. Они размещены в том порядке, в котором располагались дома расстрелянных семей.

С противоположной стороны находится Стена Памяти

с шестиметровой скульптурной группой, выполненной брянским скульптором Александром Ромашевским – рыдающая мать с прижавшимся к ней ребёнком и старик, стремящийся закрыть их собой.

При освобождении Брянской области в сентябре 1943 года на территории сожжённой Хацуни велись ожесточённые бои и 250 бойцов Советской армии полегли здесь. Братское захоронение воинов-освободителей – Стела с именами и званиями бойцов — также находится на территории мемориального комплекса.

А за территорией комплекса, на самой его границе, существует ещё одно захоронение — Евгения Петровича Кузина, для которого было делом чести восстановить историю трагедии Хацуни и которому мы обязаны восстановлением мемориала. Ведь именно его книга «Хацунская исповедь» подтолкнула брянских чиновников вплотную заняться реставрацией.

Есть в мемориальном комплексе и православная часовня Казанской Божией матери с золотыми «слезами» на куполе и Поклонный крест.

В музее комплекса три зала: «Мемориальный», «История Хацуни» и «Оккупационный режим на Брянщине».

Основным экспонатом первого зала является карта сожжённых фашистами населённых пунктов Брянской области в 1941 – 1943 годах. Таких насчитывается более 1000.

Второй зал посвящён уничтоженной Хацуни. Здесь представлены вещи, найденные при раскопках, а также переданные родственниками жителей деревни – люлька, прялка, рушники.

Экспозиция собиралась по крупицам, поскольку от деревни буквально не осталось и следа.

Основополагающий экспонат этого зала – рапорт немецкого командира отряда о расстреле мирного населения деревни с припиской командира 56-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Карла фон Овена: «Я одобряю поведение 1-го отряда».


Здесь же демонстрируется фильм, состоящий из фотографий жителей Брянского края, на долю которых выпало страшное бремя войны.

Третий зал повествует об оккупационном режиме на Брянщине. В нём представлены свидетельства о расправах над партизанами, мирными жителями и о других деревнях края, повторивших судьбу Хацуни.

.

Вместо окон здесь витражи с изображением лиц и рук людей, объятых пламенем.

В настоящий момент музейные работники продолжают собирать материалы, отражающие масштабы потерь мирного населения Брянщины. Из архива немецкого города Фрайсбурга были получены сведения о количестве жертв. Многие факты стали открытием, так как до войны Брянск не был областным центром и не имел собственного архива.

Часто Хацунь называют сестрой Хатыни, но в отличие от последней о трагедии маленькой деревушки, спрятанной в брянских лесах мало кто знает.

Это было…О, как это было!
Ранним утром, в тревожной тиши,
Автоматная дробь разбудила
Луговую хацунскую ширь.

И гибла Хацунь на рассвете.
Как розги, — немецкая речь.
И падали замертво дети.
Никто их не смог уберечь.

Вот здесь, где стоишь ты, потомок, —
Последнего вздоха тропа.
Из прошлого, как из потёмок,
В нас пулей – хацунцев судьба.

Фашисты легки на расправу.
Со взгорка строчил пулемёт.
И полнилась кровью канава.
И таял в глазах небосвод…
Евгений Кузин