В 9 часов следующего утра мой поезд прибыл в Хабаровск, и я, переложив из рюкзачка в чемодан легко бьющиеся сувениры для сахалинских знакомых, успешно сдала его в привокзальную камеру хранения, предупредив, чтоб не кантовали.
Первым пунктом моей хабаровской программы значился визит в музей Дальневосточной железной дороги, где, по просьбе того же Всеволода, мне предстояло забрать у его директрисы какие-то очень редкие железнодорожные книжки. Книжки забрались без проблем, а директриса, получив от меня в подарок вторую ручку с надписью «75 лет Московской области» провела мне по музею экскурсию. Музейчик оказался неплохим, с большим количеством старинных фотографий и разных железнодорожных штукенций. Правда, на тот момент я еще не успела полностью осознать, что пребывала на Дальнем Востоке, а потому, когда директриса тыкала указкой в карту, на которой крупным планом были изображены Китай вместе с окрестностями Хабаровска и Благовещенска, мой мозг продолжал воспринимать сие без должной актуальности, все еще будучи в уверенности, что это от меня где-то очень-очень далеко.
Директриса же рассказывала про Дальневосточную железную дорогу. Оказывается, сначала ее проложили напрямки от Байкала к Владивостоку по территории Китая, договорившись с китайцами, что они на нее претендовать не станут. Но китайцы стали, и дорогу пришлось отдать. Тогда, через пару лет, в умах ученых вызрел еще один проект строительства дороги от Байкала к Владивостоку через Биробиджан и Хабаровск. Правительство проект быстренько одобрило, и на строительство, помимо отечественных крестьян, которым обещались бесплатная квалификация и возможность уехать с малоземельных территорий, и каторжников, которым ничего не обещалось, нахлынули гастарбайтеры в виде китайцев, японцев и корейцев. К 1897 году железную дорогу, включая грандиозный мост через Амур, общими стараниями они осилили, чему до сих пор несказанно рады все жители Дальнего Востока и не только.
На этом, в принципе, моя экскурсия по музею закончилась, и я пошла осматривать Хабаровск. Точнее, поехала, потому как центр города от железнодорожного вокзала находился на значительном расстоянии.
Еще до своего путешествия я слышала, что Владивосток обычно принято сравнивать с Санкт-Петербургом, а Хабаровск – с Москвой. Не знаю, считают ли так же жители этих самых городов, и комплимент ли это, к примеру, для хабаровчан, но, на мой взгляд, в этом что-то было! Во Владивостоке действительно чувствовался, если можно так выразиться, интеллигентный морской питерский дух, а Хабаровск во многом напоминал мне дорогую мою столицу.
Улица Муравьева-Амурского была очень похожа на нашу Тверскую, только с деревьями, Уссурийский и Амурский бульвары – на бульвары Бульварного кольца, пруды на Уссурийском бульваре – на Чистые пруды с мостиками, дома в центре – на дома в центре Москвы.
А еще меня поразило, что в Хабаровске, как, впрочем, и во Владивостоке, совершенно не производились местные сувениры. Даже с медведями здесь была напряженка, несмотря на то, что медведь считался символом и гербом Хабаровска. В сувенирных ларьках вместо них повсюду продавались матрешки, гжель, палех и китайский ширпотреб.
Символ - медведь. Еще до Медведева, кстати. :)
На свет Хабаровск появился в 1858 году. В те не столь далекие времена решили светлые умы тогдашней эпохи выставить в этом месте военный пост для основания города, чтобы потом он стал главным городом Дальнего Востока. Группа солдат во главе с будущим генерал-губернатором этих мест Муравьевым-Амурским высадилась у высокого утеса на берегу Амура и организовала поселение. Поселение назвали Хабаровка в честь Ерофея Хабарова, который еще 200 лет назад начал основывать на Амуре первые русские поселения. Через 35 лет Хабаровку переименовали в Хабаровск и сделали городом.
И теперь гуляя по нему, я, в конце концов, дошла до амурской набережной, спустившись к ней по цивилизованной лестнице. Набережная оказалась вполне благоустроенной, у причала стояло несколько дебаркадеров с речными конторами, созывали желавших отправиться в плаванье капитаны рейсовых и прогулочных теплоходов, удили рыбу рыбаки.
Но больше всего меня поразил сам Амур – широченный, с суровыми свинцовыми волнами, контрастно золотистым нежным песком на берегу и видневшимся на горизонте тем самым грандиозным мостом – гордостью хабаровчан.
Для начала я решила покататься на теплоходике, который мимо барж со спиленным лесом довез меня как раз до моста.
Как я уже говорила, построили его вместе с железной дорогой еще в конце 19 века, а в конце 20-ого перестроили, сделав трехэтажным. Сверху теперь по нему ездили машины, а посередке и снизу, в туннеле, - поезда. Мост считался федеральной собственностью и, по слухам, охранялся автоматчиками.
В Хабаровске со мной стали происходить экзотические «романтические» истории. Началось с того, что в прогулке по Амуру мне составил компанию некий молодой человек, который уже на суше решил угостить меня соком с чебуреками. Молодой человек был грозен, намекал, что он тут вроде местного авторитета, и предлагал остаться с ним навеки. Это в мои планы не входило, и я элегантно от него сбежала. Правда, ненадолго. В одиночестве я успела осмотреть лишь утес, к которому причалила группа основателей Хабаровска, и соответствовавшую мемориальную доску, как обрела в компаньоны еще одного товарища. Этот новый друг был уроженцем Петропавловска Камчатского, приехал в Хабаровск в командировку, но про свой родной город рассказывал невнятно и бессвязно, так что вскоре мне жутко наскучил. Тем не менее, отделаться от него оказалось сложнее, чем от первого. Даже факт наличия якобы терзавшегося без меня в муках любимого мужчины, коим я его огорошила, и в коий он беспрекословно поверил, должного эффекта не произвел. Вместе с ним мы поднялись на вершину утеса, обошли все городские бульвары, включая пруды на Уссурийском, вернулись на набережную, посидели на лавочке, проводили солнце за горизонт, когда, наконец-то, юноша решил удалиться прочь. Я же с такой радостью восприняла эту его идею, что он меня тут же не так понял и, чуть было, не остался! Пришлось поумерить свой пыл!
Вечером набережная Амура превратилась в настоящий променад. Здесь открылись летние кафе, кругом заиграла музыка, отправились в плаванье теплоходы с ночными дискотеками. Народ гулял, как в самом обычном курортном городке. Понравился мне набережный шашлык. Был он самым, что ни на есть, самопальным. Неожиданно для самой себя прямо-таки в центре променада я узрела среди кустов стол, мангал, двух теток и мужика. Рядом горел освещавший все это дело костер. Шашлыком торговали по 60 рублей. Никто никого не гонял.
Наконец, до отхода моего поезда в Ванино осталась пара часов, и я решила ехать на вокзал. Но едва я задумала сие предпринять, как ко мне пристал третий тип. Этот, правда, был постарше и посимпатичнее первых двух, и про любимого мужчину я ему говорить не стала. А зря! Тип решил проводить меня до вокзала. Пешком! Целый час он вел меня в темноте какими-то окольными тропами, в результате чего я устала, а он надумал на мне жениться. Впрочем, чемодан он загрузил в поезд весьма удачно. На прощанье он пообещал мне писать письма, а я придумала ему для этой цели адрес! На сей оптимистичной ноте город неудавшихся женихов я успешно покинула!
