Крайней точкой нашего однодневного тура в долину Хаа (Нетронутая долина Хаа – земля риса, зелени и мистерий. Ч.83), является посещение одноимённого города. Надо сказать, что он разделен на 2 части, большая часть южной занята военной базой, в которой расквартированы как бутанские военнослужащие, так и ограниченный контингент индийских солдат, привлеченный для защиты границ Бутана. Проезжаем мимо вертолетной площадки, минуем памятник бравому солдату, делаем поворот и спускаемся к площади, возле Белого храма (Lhakhang Karpo), на которой и идет сам фестиваль.

Везде царит праздничное настроение, женщины и мужчины, идущие на празднество, одеты традиционно ярко и красиво. У всех счастливые лица, и мы (каждый раз спрашивая разрешения) снимаем, снимаем девочек, мальчиков, женщин и стариков.


Еще когда мы готовились к поездке, мы с сожалением поняли, что выбрали не совсем удачное время и вряд ли сможем увидеть уникальные фестивали Бутана, за которыми сюда тоже едут туристы.

«Бутан имеет невероятно богатую культуру и проводит ряд удивительных и красочных фестивалей на протяжении многих лет. Например, ежегодный Тцечу длится три дня и сопровождается танцами в масках».



Эти знаменитые бутанские фестивали отражают традиции живой культуры, иногда кочевого образа жизни, а также национальной кухни. Праздник включает в себя много традиционных танцев и мероприятий, включая знаменитый танец масок. Все фестивали организованы Советом по туризму Бутана, и, как правило, их проводят на больших внутренних дворах монастырей или городских площадях. В частности, этот фестиваль, который нам так неожиданно посчастливилось увидеть, проходил на территории монастыря Лхакханг Карпо




Еще до его начала жители города день и ночь возносят молитвы и совершают специальные ритуалы, призывая богов к милости.






Перед гостями выступают монахи, которые показывают национальные танцы, в том числе с масками, как я уже говорила.









Важными участниками действа являются клоуны и религиозные наставники — атсары, берущие на себя роль защитников. По преданию, их танцы и насмешки приводили злых духов в состояние оцепенения.












На площади перед храмом уже идут танцы. На возвышении оборудованы красочные тенты, под которыми, по-видимому, сидят «сильные мира сего» местного значения.


Зрители приходят семьями, садятся прямо на каменную площадь, и смотрят представление, наполненное ритуальным значением. Похоже, танцорами являются молоденькие монахи, из-под костюмов, у них видны специфические коричневые одеяния. Костюмы очень красочные, а на голове маски, которые иногда сползают с тонких мальчишеских шей.



Все знают, как трудно снимать движение, особенно танцы, поэтому у нас образовалась масса бросовых фото, с которыми, правда, было очень тяжело расстаться. Но как можно не снимать то, как летят, кружатся, закручивая время, юные граждане страны Большого Счастья!





Наверху возле самого лхакханга трубят в уже виденные нами трубы Long Horn мальчики-монахи (Неприступный дзонг и его нынешние обитатели. Ч.66).
Сидят, спрятавшись от яркого солнца, всесильные бонзы, их лица на приближении как-то не сильно полны счастьем, зато народ веселится вовсю!

Юбки монахов развеваются, закручиваются в разные стороны, также как и ленточки вокруг масок. На самом деле это туники, сшитые из сотен ярко-оранжевых, красных, синих и зеленых шарфов, перехваченных широким поясом; грудь закрывал передник из шелковой парчи. Все танцы раньше традиционно исполнялись босиком, но сегодня на ногах у танцоров мягкие войлочные сапоги.



Солнце ярко освещает всю эту картинку, наполняя ее светом и радостью. Иногда танцоры выстраиваются шеренгой, иногда совсем близко приближаются к зрителям. Иногда даже кажется, что они позируют.



Некоторые мальчишки достаточно близко «подтанцевали» к нам, и мы видим, как сзади крепятся их маски. Вот тут нам подумалось, а ведь это достаточно тяжело прыгать и крутиться в деревянной маске, которую еще при этом надо исхитриться и не потерять в «вихре вальса».




Без объяснений гида трудно понять смысл танцев, но наш Тандин куда-то исчез, и нам некогда его искать. Время и пространство, как нам показалось, были одними из главных персонажей этого красочного действа.




Среди танцоров, как коверные в цирке, бродят шуты в красных масках, они имитируют танцы, передразнивая отдельных артистов. Они подходят к толпе, и становится видно, что в руках у них… угадайте что? Да-да, «деревянные члены»! Интересно, как они вписываются в философское содержание бутанских танцев-мистерий?


Маски у некоторых клоунов похожи на личико Мефистофеля, рот которого ощерился улыбкой. Они посматривают на публику и ищут жертву, которую можно «освятить фаллосом». Правда, нас от этих шалунов отделяет веревочка, но они примериваются и «стреляют» в нас из имеющегося у них орудия. Они явно позируют нам, поворачиваясь то одним, то другим боком. Толпа рядом с нами заливается смехом, и это, действительно, уморительно наблюдать за их выходками и ужимками, особенно если понимать, что у них в руках.

Мы же по-прежнему ловим в кадр яркие и красочные маски, значения которых нам неведомо.









Тем временем, снова начинаются хороводы с кружением и шествием.





Маски у исполнителей разного цвета – красные, синие и зеленые. Все они с открытым ртом и торчащим из него языком. Голову украшают рога и черепа, а каждый танец наполнен собственным смыслом, не доступным нам. Рты и подбородки актеров, торчавшие из-под нижнего края масок, закрывали красные шарфы, и нам показалось, что маска вот-вот падет с головы. Оказалось, что смотреть можно было только через ротовые отверстия, поэтому маска так неестественно приподнята вверх. Черепа, увенчивающие маски, представляют жутких демонов с налитыми кровью глазами.






Традиционно фестивали Тцечу проводятся в Бутане в конце сентября-начале октября. Древние традиции укрепляли общественные связи между жителями отдаленных районов, которые стекались к месту проведения празднования, что называется, для того чтобы выйти в люди, себя показать и на других посмотреть.



Вот и в наши дни Тцечу – огромное событие для большого сельского населения, живущего обычно довольно изолированно в отдаленных горных долинах. Именно поэтому они одеваются празднично, и с удовольствием, хоть на один день, идут к месту проведения фестивалей. Но и не только, чтобы предаться удовольствию красочного праздника, любое скопление народа, как правило, сопровождается оживленными рынками, которые дают возможность бутанцам и что-то продать и что-то купить.









В красочном действе участвуют все органы чувств, которые ловят цвет, музыку, движение и танцы.






Мы переходим с места на место, и наконец, нас отыскивает Тандин, на которого мы набрасываемся с расспросами. Выясняется, что этот фестиваль появился официально здесь в 1990 году, и, как любой Тцечу, посвящен великому учителю Гуру Падмасамбхаве. Гуру Римпоче, он же Падмасамбхава, посетил Бутан в YIII и IX веках, и для обращения местных жителей он выполнял обряды, читая мантры, а в конце исполняя танец, чтобы подчинить местных духов и богов. Он побывал в Бутане, чтобы помочь умирающему царю Синду Радже (королю Бумтанга, в центре Бутана). Для излечения царя Гуру Ринпоче станцевал несколько таких танцев в долине Бумтанг. Благодарный царь стал способствовать распространению буддизма в Бутане. Гуру Ринпоче организовал первый Тцечу в Бумтанге, показав свои восемь проявлений в виде восьми форм танца. После этого танец Цам стал восприниматься как демонстрация форм Падмасамбхавы, и он стал центральной особенностью каждого Тцечу.






«Танцы Цам включают в себя переодевание в красочные костюмы и маски, чтобы показать пороки и научить моральным достоинствам. Традиционная одежда Тцечу представляет собой ткань большого размера с причудливо сотканными изображениями Падмасамбхавы и других предметов. Их называют «thongdrels». Они очень красочны, но и очень религиозны, поскольку буддисты считают, что если на них посмотреть, когда они выставлены на обозрение незадолго до рассвета, это очищает смотрящего от грехов».




Одетые в парчовые наряды монахи продолжали кружиться на площадке под солнцем, а их маски смерти с черепами вглядывались в присутствующих. Необычно больших размеров маски изображали кошмарные черепа с проваленными глазницами и оскаленными зубами; они были увенчаны тиарами из пятью черепов поменьше. Для бутанцев совершенно ясно, что эти танцы демонстрируют основную мысль, что духи смерти и зла терпят поражение перед носителями учения Будды.







Окрестные горы зеленели вдали, пели птицы, и все зрители от чиновников, властителей закона до детишек и стариков, женщин и нас, смотрели и восхищались тем, что происходит.





Как только заканчивался один танец, на сцену снова появлялись шуты-атсара (atsaras) с красными лицами, чьи выпады вызывали дружный смех. Тандин обращает наше внимание, что эти клоуны не только пугают народ, все смеются над тем, как они подтрунивали над божествами и вышучивали властителей.




Я уже упоминала в начале книгу замечательного писателя Мишеля Песселя, которому одному из первых удалось пробраться в эти края. Вот как он описывает этот праздник и танцы:

«Эти танцы играют в Бутане ту же роль, какую выполняли для средневековых жителей Европы представления «страстей». Цам — мистический спектакль, полный трагизма и глубокого религиозного смысла. В нем рассказывается, какие видения являлись святым ламам, когда они смотрели на жертвенный погребальный костер; мимически изображаются страдания мучеников. Этот страх преследует души во всех шести гееннах, через которые обязан пройти дух, прежде чем достигнет совершенства, которое зовется нирваной, ибо лишь нирвана способна разорвать адское вращение человеческой жизни на колесе бытия, приводимом в движение богом смерти. Таким образом, свободу можно обрести, только переходя из смерти в смерть.

Понравилось!

1

1

Автор: Hanya

В Стране дракона буддисты, последователи тибетского тантризма и члены древней секты «красных колпаков» верят, что страдания приносят опасные духи, которые смешиваются с людьми, следят за каждым их шагом, поглядывают за всеми поступками и ожидают их смерти, чтобы преследовать их и в будущей жизни. Так продолжается до тех пор, пока праведные поступки и заслуги в последующих перевоплощениях не помогут человеку обуздать свои чувства. Только в этот момент он оказывается в состоянии разорвать земные путы и достичь совершенства Будды — нирваны, в которой личность теряет свои индивидуальные особенности».


Несколько часов кряду танцоры выделывали сложные движения под звуки необычной музыки, сражались деревянными мечами с демонами, приседали и выпрямлялись во весь рост, прыгали на одной ноге. К танцорам в масках демонов присоединились маски животных, шуршали шелковые одеяния, переливаясь яркими красками.


Как правило, я не люблю посещать всевозможные «египетские и греческие ночи», которые заточены на туристов, и не имеют ничего общего с национальными древними традициями стран. Здесь же празднество было устроено не для кучки туристов, это было реально круто, и, пожалуй, такого я еще не видела нигде! Одно только жаль, что, поскольку все знания о смысле танцев все же остаются за скобками, то и соответствующего трепета от них мы не получили, просто любовались красочным представлением. А ведь для бутанцев и для буддистов – это сакральные действия, и я даже вычитала, что клоуны выходят на арену, чтобы отвлечь непосвященных зрителей от «чрезвычайно энергетически насыщенной коллективной медитации, дающей сильнейшее поле энергетического воздействия».


Идем к тому месту, где переодеваются актеры, там уже полным-полно таких же любопытных. Ловим замечательный кадр «четырех граций» из мальчишек с голыми «модельными ножками» в суперских кроссовках и в гхо с перевязью белого шарфа через плечо.

Спрашиваем разрешения и делаем многочисленные фото детей, девушек, мальчиков, стариков и семей.





И вся эта красота на фоне сочных зеленых гор, выглядящих живой декорацией к спектаклю.

Бутанцы дружелюбны, улыбчивы и с интересом смотрят на свои фотографии.











Увидев наши фотоэтюды, бутанский дедушка, со стильной бородкой и усами, предлагает себя в качестве фотомодели. Делаем кучу фоток с ним, и обращаем внимание, что у него кроссовки не хуже, чем у молодых.




Как любой фестиваль, этот тоже будет длиться 3 дня, в конце которого на свет вытащат большую танку. Но нас уже не будет не только здесь, но и в стране вообще. Появился наш Тандин и повел нас вниз, где разместилась местная ярмарка, местный ресторан и даже азартные игры, но по-бутански. Играют в основном мужчины, игра типа дартс (дротики), но делаются ставки и, кажется, игра идет на деньги. Отрадно одно, алкоголя нигде нет, как не видно и пьяных.



Мы не можем позволить себе досмотреть спектакль до конца, у нас еще по плану и обед, и посещение двух монастырей — Белый (Karpo) и Черный (Lhakhang Nagpo) храмы Хаа. Ч.85

Продолжение следует...