Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истёрся; надо бы другой.
Омар Хайям
Ни слова не говоря, Али исчезает в темноте, вернувшись, держит в руках три чёрных покрывала, дабы наши женщины их одели и смогли подойти к мечети. Моя маленькая Лена пытается закутаться в чёрную паранджу, которая ей явно велика. Позже она разбирается в этом хиджабе, найдя внутри даже отсеки для рук, и подмотав ткань, старается придерживать её в складках. Я иду за женой как паж, помогая нести кербелинское платье. Городские автоматчики остались на КПП перед мечетью. С нами только наша охрана, но проблем от этого нет.

Когда Пророка спросили о том, с какими людьми лучше всего находиться, он ответил: «Это люди, при виде которых вспоминаешь об Аллахе». Одна из сур гласит, что большой грех проходить рядом с молящимся мусульманином. Грешим. Фотографируем. На нас внимания не больше чем на влетевшую в окно муху. Мой фотоаппарат словно находится в раздумьях, запутавшись в двух религиях, и снимает через раз.
Для шиитов Кербела одна из главных святынь.

Здесь похоронен имам Хусейн. Подходя к мечети, словно Алиса в зазеркалье, попадаешь совершенно в другой мир. Золотые купола и минареты, освещенные множеством прожекторов, ослепляют подобно солнцу. Кругом иллюминация, и светло как днём. Такого количества света нет даже у нас на Красной площади.

Народу здесь очень много. Мы движемся по разделённой на две части пешеходной дороге, посредине которой власти устанавливают бесплатные ёмкости для воды. Справа и слева пешеходной дорожки под навесами на ковриках копошатся не знающие Христа люди. Народ кушает, отдыхает, спит или просто сидит.
Многие иранские паломники после свержения Саддама имеют возможность приехать в Кербелу. А так как гостиниц в городе пока мало, да и деньги есть не у всех, паломники устраиваются на ночь, прямо на улице.

Но дети есть дети. Они не понимают, что в 19 часов нужно ложиться спать. Дети бегают, играя посреди расположившихся на ковриках людей. Семьи живут полноценной жизнью, только посреди улицы и на ковре. Вокруг много больных и стариков, они хотят исцелиться, прикоснувшись к святыне. Хадж в Кербеле
Сопровождаемые охраной агрессивных фанатиков мы здесь не встретили. Многие люди подходили и спрашивали, кто мы, откуда? Получив ответ, удивлялись, что мы из России.

Мечеть имама Хусейна и мечеть усыпальница расположены одна от другой на расстоянии 300 метров. Мечеть и усыпальница имама Хусейна
Обе они похожи и по форме напоминают шайбу с приделанными куполом, минаретами, арками и входами. Внутрь нас не пускают, но рядом что-то удаётся сфотографировать. Гулять здесь можно свободно, но нужно конечно одеваться в соответствующую одежду.

Мусульманский календарь построен только на изменении лунных фаз. Лунный год мусульманского календаря состоит из 354 дней и делится на 12 месяцев. Лунный месяц длится от появления одного молодого месяца до следующего, что составляет 29 дней 12 часов 44 минуты 3,8 секунды. Поэтому одни лунные месяцы могут иметь 29 дней, а другие 30.

В наше посещение Кербелы ещё продолжается хадж. Хадж – это особый обряд поклонения Аллаху. Хадж – переводится с арабского как «цель», как «очищение», он смывает грехи у мусульман. Хадж – это паломничество в Мекку, но если у паломника нет денег на Мекку, делается хадж к ближайшим святыням.
В Мекке шиитов не особенно любят, и многие из них предпочитают совершать хадж к могилам своих имамов. Точнее, тропа к имамам не зарастает никогда. Посещать усыпальницу и мечеть Хусейна можно 24 часа в сутки. Впрочем, в следующем месяце будет день Ашур, количество паломников вырастет в несколько раз.

День Ашур считается самым значимым. Адам получил прощение от Всевышнего за грех именно в Ашур. В этот день родился Авраам, Иса вознёсся на небо, Ной причалил к горе Джеди. Имам Хусейн был убит именно в этот день, в Ашур произойдёт и конец света. По телевизору часто показывают, как шииты самоистязают себя ножами, цепями и толстыми верёвками. Происходит подобное именно в Ашур.
Выходим за пределы паломнической зоны. Женщины снимают свои накидки.

Запутавшейся в парандже Лене помогает избавиться от неё наш полицейский. От такой картины у проходивших мимо девушек глаза буквально лезут на лоб. Чужой мужчина не имеет права притронуться к женщине, будь он хоть полицейский, хоть президент. Лена жалуется на пыль, ведь накидку ей одели, которую только нищим выдают. Я успокаиваю её, ведь кербелинская земля священна.

Паранджа для женщин это броня. Помню, как несколько лет назад в Йёмене я всё пытался сфотографировать женщин в чёрных хиджабах и высоких шляпах, а гид меня всё хлопал по плечу, повторяя: «Аден, Аден». Уверяя, что в Адене будет много женщин, и их можно будет фотографировать. В итоге гид привёз в ночной клуб, где по сцене ходили арабки в купальниках, и местная молодёжь просто визжала от восторга. Ночных бабочек можно было снимать с уходом в номер, или просто фотографировать. Но фотосъёмка стоила дороже, чем поход в номер, точнее, как билет на самолёт из Йемена до Москвы.

Затем, через какое-то время кто-то крикнул: «Шухер». Арабки одели хиджабы и спокойно ушли, у нас тоже проблем не возникло. А вот если бы барышни не успели одеться, их бы так и потащили по улице в голом виде.

А ещё мне несколько раз приходилось видеть в интернете съёмки, сделанные на мобильный телефон, как в Афганистане и в Иране женщин, закопанных по плечи в песок, забивают камнями.

Видя и понимая несостыковки в чужой религии, она начинает давить. Одним словом после усыпальницы Хусейна мы всей толпой отправились поужинать в ресторан сладостями, а затем отправились в Наххер (так назывался наш отель).Ночная Кербела
По древней Месопотамии Ч 22 Пещеры Тар