На гору Чайттийо к Золотому камню идут грузовые машины, со скамьями в кузове. Только они могут преодолеть расстояние в 16 км, где серпантин не просто серпантин, а под углом в 45 градусов. Стоянка этих грузовиков через дорогу от автотерминала в д Кинпун, что в 5-ти ч.ч. езды от Рангуна.
У каждого из них свой трап, по нему я поднялась в кузов.
Постепенно народ набирался. Туристов хватало, но и паломников тоже. К Великой реликвииЗа мной группа местной молодёжи из 6-ти человек, рюкзаки с тёплыми вещами, шляпы на голове. Я понимаю, что едем в гору, но её высота всего 1100м., а потому разницы температур почти не предвидится и у меня с собой только бутылка воды и парео вместо шляпы. Его прозрачность позволяет видеть дорогу, защищает от солнца, да и придерживать его не надо, как шляпу. Но самое важное его предназначение, это обвязаться при входе к Великой реликвии. Одежда и поведение обязано быть максимально скромным.
Служащие храмов на всём пути собирали пожертвования. Молодёжь, что сзади меня, неистово хохотала на умопомрачительных съездах и головокружительных подъёмах, когда грузовик почти не мог взобраться. Я стеснялась смеяться с ними, но когда все стали прятаться от страха ко мне под парео, я сдалась. Смеялись все!
Обочины дороги достаточно широки, что бы быть опасными, я это понимала. Страха не было, только кураж. Интересно, веселилась бы эта молодёжь на дорогах Анд? Когда пропасть начинается в 10-ти сантиметрах от колёс, когда сели и камни лавиной сыплются сверху, а горная болезнь «тисками» сжимает сердце и мозг на высоте в 5000 м.
На одном из промежутков пути ждали встречных грузовиков, так как с ними было просто не разъехаться. Склоны гор утопали в дымке, джунгли плотной стеной укрывали их, пропасти густо поросли лесом.
Через час прибыли на площадку, где останется наш грузовик, а дальше идти пешком ещё 2 км, на которые уходит примерно 1.5 ч., но уже на первом этапе стало ясно, что это у кого-то полтора часа, а мне как раз до утра хватит.
Молодёжь сразу приобрела дорожные посохи и резво двинулась вперёд.
Решила, буду идти медленно, распределяя силы. Жара, пот застилал взор, ни ветерка, джунгли плотной стеной, задохнуться можно, это просто смерть. Вся мокрая, пот стекал до пят, вместе со мной пара из Испании, приехали в Азию на 5 мес., чувствую отстают, без конца отдыхая. Поняла, что такими темпами и к утру не поднимусь.
Тут носильщики видя такое дело, вместе с носилками увязались за мной, обещая за 17 дол. поднять на вершину. Ну нет, ребята, я от Рангуна до этой точки дешевле добралась. Долго ещё они клянчили меня забраться на этот транспорт, сулЯ нести, как королеву.
Носилки из лёгкого бамбука с удобным сиденьем, в котором надо полулежать. Они повсюду расставлены вдоль дороги, поэтому в любой момент, если вас покинут силы, можно пересесть на них и четверо азиатов, выносливых и жилистых, с видимой лёгкостью отнесут вас к камню. Каждая четвёрка в день поднимает по 3 человека, больше нет.
Надо пройти этот путь, что бы понять, насколько он тяжёл. Молодёжь с посохами, то обгоняла меня, то отставала, но фото на память всё-таки сделали. Их сумки с вещами тащились по дороге, им было уже не до смеха. Два родничка по пути освежили прохладой, холодный кокос утолил жажду и снова в путь. Это не безлюдные места, здесь дощатые дома повсюду и придорожные таверны.
Ближе к вершине началась торговая галерея, где всякие снадобья и настойки в стеклянной таре, бутылки с водкой, в которые красиво уложены кобры и скорпионы. Кстати водка может оказаться фальшивой, а змея просто протухнет в ней. В одном из супермаркетов в Камбодже видела лично такой пример, содержимое было мутным, и змеиная чешуя плавала в нём кусками. Не думаю, что так было задумано. Я верю тем, кто пробовал эту водку и уверен в её качестве, но себе я тоже верю. А пробовать не стала, вспомнив заспиртованных паразитов, родившихся уродов и фрагментов человеческого тела, что раньше выставлялись в наших поликлиниках, как наглядные пособия для студентов – практикантов. Да мало ли чего ещё можно заспиртовать?
А ещё в той галерее продавали змеиные кожи, сухие головы диких животных, и их же ноги с копытом, рога и всякие травы. Уверена, что колдовской рынок в столице Боливии г. Ла Пасе сродни этому и имеет одно и тоже предназначение. А туристам совсем не обязательно грызть те головы и копыта, бравируя своей «всеядностью» на страницах интернета.
Навстречу спускались носильщики с привязанными на спину высокими коробами,
монахи сидели на придорожных лавочках, школьники прыгали по ступеням, возвращаясь сверху домой. А я — то думала, что у камня никто не живёт, ан нет, ещё и школа где-то там наверху, куда я никак не доберусь.
Всё, вышла под открытое небо из той галереи, это и есть вход к камню. Заплатила 6 дол. и мне на грудь билет повесили, при выходе его надо сдать. Опять ступени, по которым босиком, оставив обувь внизу в общей куче. Здесь на горе, отели дОроги и только в них туристы могут заночевать, в отличие от паломников, которым разрешено оставаться непосредственно у самого камня.
Первой увидела огромную статую зубастого льва, что безмолвно сторожил входную арку,
а ступеням конца нет. В какой-то момент мелькнул золотом камень и опять скрылся. Мужчины в юбках, грузчики с корзинами, последние метры вверх поднимают носильщики своих седоков.
Всё вокруг просто сияет золотом и чистотой.
Преодолев последние ступени, встала от неожиданности. Огромная площадь на вершине горы сплошь застроена ступами и пагодами, сияющими на солнце, засажена цветами, а вокруг горы сплошные пропасти.
Пространство выложено фигурной плиткой, а местами сравни зеркалу, отражало мир. И казалось, что пагоды стоят на воде. На площади паломники лежали в тени, монахи медитировали, школьники играли в футбол. От удивления, я забыла о жажде и усталости.
Золотой Камень стоял над бездной, балансируя на грани падения.
Покрытый сусальным золотом, слепил взор в небесной сини.
Я присела на гладкие плиты, не сводя глаз с этого чуда. Поистине Святое место, иначе как объяснить увиденное? Уже 2500 лет над пропастью. По преданию, 10 веков назад камень висел над теперешним пьедесталом на определённом расстоянии, под ним можно было проползти, но от тяжести людских грехов опускался всё ниже и ниже, а сейчас, говорят, под ним можно только нитку пропустить.
Огромная глыба, весом в десятки тонн, была увенчана ступой, тоже золотой. Площадка у основания камня позволяла приблизиться к реликвии, прислониться к ней и помолиться. Такое право предоставляется только мужчинам, которые фанатично прикладывали золотые листочки к предмету своего поклонения. Ветер сдувал их унося, а каменные бока, бугристые от толстого золотого слоя, только ярче сияли в вышине.
Согласно ещё одного предания, в той маленькой пагоде была замурована прядь волос Будды, которую он подарил отшельнику, при посещении нашего мира. Именно эта прядь и держит камень в столь странном положении, вопреки гравитации и земному притяжению. Существует такое развлечение, видимо в доказательство силы Золотого камня и его незыблемой святости, когда группа мужчин раскачивает глыбу до видимого движения, но столкнуть её в пропасть пока не удалось никому.
Я обошла тот камень вокруг и подумала, что центр его тяжести возможно приходится на ту самую точку, сместив которую на сантиметр в сторону падения, согласно закона физики, он рухнет вниз, унося за собой легенды и предания.
А ещё я подумала, проходя под нависшей глыбой:
— 2500 лет не падал! А ну, как сейчас грохнется!
Но я не для того сюда поднялась, что бы опровергать, а для того, что бы любоваться. А любоваться было чем. От площади по склонам уходили лестницы к узким улочкам рынков сувениров.
Те рынки плавно переходили в местные деревни, на которые смотреть сверху одно удовольствие.
Копии Золотого камня установлены их жителями на всяком выступе над пропастью, разумеется, гораздо меньших размеров. Да и золотые ступы украшали всю гору.
Монахи в бордовых одеждах ярко контрастировали с золотом ступ и пагод, притягивая всеобщее внимание. Их пальмовые веера, отделанные бордовым бархатом, укрывали от солнца, создавая ореол элегантной таинственности. Я тоже такой хочу, только без начертанных золотом буддистских молитв, дабы не осквернять веры. Веер действительно удобен вместо зонта, а впоследствии буду использовать его, как сувенир. И купила за 1000 денег в одной из лавок монашеских принадлежностей, где наряду с веерами много различных предметов не известного мне назначения. Огромный выбор различных по величине колокольчиков был выставлен в витринах, которые являются главнейшим монашеским атрибутом.
Нагуляться здесь не возможно, а потому уходила с лёгкой грустью и чувством потери ещё одного чудесного места. Именно с чувством потери, а не приобретения. У меня так всегда. Я не считаю достигнутых достопримечательностей, я ими упиваюсь.
Группа молодёжи, что приехала со мной, осталась на ночь у камня, мы даже успели вместе перекусить, а пара из Испании только что поднималась к входной арке, в промокших насквозь футболках. Итого на подъём у меня ушло 2 ч., а на пребывание вверху 1.5ч.
Навстречу носильщики несли группу китайцев в галстуках и пожилых людей. Наверное они чувствовали себя королями. Я быстро спускалась, обмахиваясь веером монахов. Вместе со мной увязался носильщик, закончивший свой рабочий день. Он проверил надписи на веере, и ничего не найдя, дал добро. Да и сама знаю, не маленькая! У него семья и трое детей, каждый день по три человека вверх. Нанимают их в основном пожилые люди, чаще из паломников, да и понятно, которые хотя бы раз в жизни должны здесь побывать. А лучше три, тогда уважение тебе и почёт.
Обхватившие деревья лианы и густой кустарник, непроницаемой стеной жались к дороге, накапливая влажную жару. Глухой крик заставил меня вздрогнуть. Я вопросительно глянула на попутчика, тот остановился и стал считать, загибая пальцы. Странный голос продолжал вскрикивать.
— Что это?
— Это геккон. Девять раз крикнул!
Засмеявшись двинулся дальше и я за ним. Есть такое поверье, если геккон крикнет не чётное количество раз, значит к добру, а если чётное, к несчастью. По дороге снова умылась из родника, пытаясь унять дрожь в напряжённых ногах, а сумерки уже заходили. Грузовики на стоянке ожидали запоздалых туристов.
Простившись с попутчиком, которому недалеко по склону, уже в темноте взобралась по трапу в кузов. Место досталось лучшее, сразу за кабиной водителя, и через её заднее стекло можно наблюдать за дорогой.
Разный люд набился в кузов, женщины со смазанным за день «макияжем», туристы, кто откуда и я. Снова смех на спусках и подъёмах, снова всеобщее веселье захватило нас. И вдруг невольно тихо вскрикнула по — испански:
— Серпиентэ! — Видимо так сработал мозг, и никак не по-английски.
Одновременно со мной вздрогнула машина, водитель её увидел, и наехал на переползавшую дорогу змею в бело – зелёных ромбах и толщиною в руку. В грузовике никто не понял моего волнения, лишь сосед по скамеечке крикнул своей подруге, обернувшись:
— Серпиентэ!
Под горой в д. Кинпун сняла номер в отеле Sea Sam, чем несказанно обрадовала спавшего в столь раннее для сна время, сотрудника. Отличный номер с мягкой постелью.
Рядом местные кафе, куда меня и отвёл и усадил, ещё и остался ждать всё тот — же сотрудник отеля.
Ждать запретила. Маленькие детские стульчики у маленьких столиков, словно предназначенные для детей. Сидеть на них довольно неудобно, но такая «мебель» практически повсюду.
Наутро вышла пораньше, что бы утреннюю жизнь посмотреть. Цветочницы на головах цветы разносят, дети свежевыкрашенные в школу идут.
Некоторые столь не аккуратно накрашены, что их хочется просто умыть. Тканевые сумки на длинных широких лентах при случае надеваются на лоб, болтаясь на спине. Юбки у них зелёные с белыми рубашками, школьная форма такая в стране, а в руках термоса с обедом. У некоторых мальчишек, спортивные брюки выглядывают, видимо сегодня урок физкультуры.
Монашеские колокольчики звенели со всех сторон. То шеренги босых монахов шли собирать еду.
Впереди ребёнок – монах с колокольчиком оповещал всех жителей, что пора выносить подаяние. За ним самый взрослый, а потом и другие по возрастам, в конце идут дети. Каждый в шеренге имел свой веер, защищаясь от солнца и большую чашу, размером с кастрюлю, под крышку которой жители накладывали еду. Собирать еду начинают с 4-х утра и только босиком. Это днём они оденут солнцезащитные очки, модные сандалии и возьмут в руки телефоны. А пока босиком, что б Будде угодить.
Одежды в основном бордовые, но встречаются, розовые, оранжевые, жёлтые. Это в зависимости от принадлежности. Монахи бывают горные, лесные, да и ещё какие-то. Они подолгу сидят в тавернах и беседуют. А когда молятся? Создалось впечатление, что монахи ленивые и хитрые, а свой народ просто используют. Да простит меня Будда!
Вернувшись в Рангун через четыре часа, купила на автовокзале билет до Pyin-oo-Lwin на завтра. Именно там национальный парк водопадов, о которых мне рассказала попутчица, и куда я должна непременно поехать.
