Наверное это будет самый грустный и печальный из всех моих рассказов. Написанный как обычно от руки, на глазок и под свист ветра в голове, он не порадует вас моими угловатыми прибаутками, теми, что застревают обычно где-то на полпути к пониманию... Поэтому если с вами сейчас случился аванс, именины, свадьба, проводы в армию, гусь в духовке или вы просто только-что-из-ванной, и вообще полны самых светлых и трогательных предчувствий, то продолжайте своё время в том же направлении...
По крайней мере, ваше удивление может быть обширным как инфаркт миокарда, если и на этих суровых лунных берегах вами будут обнаружены признаки жизни, на берегах Нефритового Озера...

Уже в первое моё туркана-утро я занял себя поисками красивого и белого моторного бота. А как иначе? До Невозвратного Острова как раз час ходу только в одну сторону, и то, только если вы не забыли взять с собой удачу и хороший двигатель.
Слушайте, а может тут кто-то не в теме? Что за остров, и зачем остров?
Так ведь вон он, темнеет в десятке километров отсюда... Энваитенет. На туркана это означает "невозвратный".

Давайте-ка я включу вам фонограмму, а сам пойду чайку попью, пока вы это читаете...
Гордые и смелые, совершенно эбонитовые на все части тела туркана, относятся к этому клочку суши посреди южной части озера крайне подозрительно. И, более того, трепещут. Проклят остров, говорят...
Жила когда-то одна туркана-семейка на острове, неплохо люди жили, кушали исключительных своей свежестью крокодилов, да ещё и на зиму запасали. И в гости ездили, в Лоянгалани, а как же... К родственникам. И именно родственники подняли тревогу по всем параметрам, когда три выходных подряд не дождались их с гостинцами. Приехали на остров — и что же? Хата прибрана, двор подметён, самовар на столе... Никого нет. Искали. Кричали. В барабаны били. Никого нет. Но ещё долго-долго после этого случая чёрными ветренными вечерами сидя на берегу озера можно было наблюдать огни на острове. Они вспыхивали, горели и перемещались в разных частях острова. Но туркана знали — на острове никого нет. Но это только присказка, говорю я вам, и доливаю в чай ещё немного коньячку...
Вообще-то, первый европеец встретился с Туркана-озером не так уж давно, в 1888 году, всего 122 года назад. Это было последнее открытое европейцами крупное африканское озеро. Этим первым европейцем были два австро-венгра, Телеки с Хенелем. Именно они придумали озеру такое оригинальное название — имени Рудольфа (Принца). Ну хоть Новым Балатоном не назвали, и на том спасибо. Первооткрыватели...
Но более-менее основательно за остров взялись конечно же британоподданные. Именно Вивиан Фуш, географ, геолог и можно просто сэр, открыл для всего человечества в 1934 году эль моло-племя, о котором собственно и пост. Но подданных у британской короны хватало, а полезных ископаемых нет. И вот, продолжая в составе экспедиции геологические и прочие изыскания, он отправляет двух своих друзей, Мартина Шэфлиса и Билла Дайсона на шлюпке исследовать южный остров озера Рудольф на предмет какой-нибудь пользы. Было условлено, что они пробудут на острове 10 дней, подавая каждые два дня световые сигналы. По прибытию и спустя два дня "островитяне" сделали это. Всё о'кей. А потом... Потом сигналы прекратились.
Прождав 15 дней, и полный нехороших чувств, Вивиан Фуш отправляет на поиски трёх англичан на плоту... Поиски ничего не дают. На острове никого нет. Тогда сэр Вивиан Фуш вызывает из Марсабита самолёт, который два дня делает облёты острова и надо ли говорить вам, что... На острове никого нет. В крайнем отчаянии, сэр, географ и геолог Вивиан Фуш, собирает сотни две аборигенов, и пообещав им много радостей, на плотах отправляет на поиски своих друзей. Те прочёсывают весь остров, заглядывают под каждую травинку, но надо ли говорить вам, что под травинками пусто... Ибо... На острове никого нет. Впрочем удалось найти пару консервных банок и (!) два шлюпочных весла. И ещё шляпу Дайсона, но позже и не здесь... А километрах в ста к северу от острова, на западном берегу озера. Стоит ли говорить, что шлюпка с двумя 4-х галлоновыми баками для плавучести так и не была найдена.
И задумчиво заливая остатки чая коньяком, я хочу сказать вам, что и это ещё не всё.
Спустя два года остров вновь оживает. Новоселье справили несколько семей эль моло, человек наверное тридцать. И хоть кокос и не растёт, зато крокодил прекрасно ловится. Но самое главное, что к эль моло на острове никто не пристаёт и не обижает, и не отбирает мелочь для завтрака. Припеваючи живущие островитяне даже заводят торговые связи на другой стороне озера. И казалось бы, всё есть для счастья, когда однажды история — ага! — повторяется... С острова никто не приезжает и не привозит сушенных крокодилов и бегемотов.
С некоторой опаской посланные туда на плотах граждане обнаруживают все избушки при полном параде, сытые козы хрумкают свежей колючкой, змеи греются на лавовых полянках, крокодилы весело фыркают в озере... Но на острове больше никого нет. С тех пор на острове Южный, он же Энваитенет, никто не живёт. Прекрасно расплодились одичавшие беспризорные козы, в избытке змей и тысячи крокодилов. Из-за крокодилов этот остров даже объявлен Национальным Парком.
Согласитесь, что достопримечательность с такой репутацией просто обязана привлекать к себе внимание толп гиперлюбопытных туристов.
Ну что же, получилось громоздко, зато тщательно...
Только вот рыбакам из местного колхоза не было никакого дела до моих душевных позывов. Они просто сказали, что в случае такого ветра остров называется Недосягаемый. Мол, вас тут сейчас много развелось, а бот у нас один на всю деревню. Любите приключения издали...
Да, в тот момент я был в очень растрёпанных чувствах, но если бы я навсегда, подобно великим М.Шэфлису и Б.Дайсону, остался на Невозвратном, то кто бы сейчас жаловался здесь на рыболовный кооператив Лоянгалани? Моя шляпа?

А бот я нашёл. Красивый и как положено белый, он призывно покачивался в тихой бухте у деревни народа эль моло, что в 10 километрах к северу от Лоянгалани.

И пусть нас не ждёт стадо крокодилов на Невозвратном, но зато готов встретить хоть и маленький, но народ на крошечном острове, отделённом от берега проливом в пару километров ширины.

Встреча цивилизаций прошла в тёплой и дружественной атмосфере. Хрупкие косточки эль моло бросились мне навстречу, приветливо хрустнув в моих объятиях... Три килограмма раковых шеек и барбарисок с успехом растлевали юное поколение. На некоторое время я даже потерял в себе все свои суровые начала и концы, и немедленно стал мультяшным Бонифацием, попав в такое окружение.
Однако повествовать хочу. И чтобы покрашено это было хоть и бледно, но историей с этнографией, а не мутными прибаутками...
Дорогие мои, племя эль моло, о котором узнали 76 лет назад легко рассказывается тремя главами — "Вымирали", "Вымирают", "Вымрут".

Когда известный уже вам Вивиан Фуш познакомился с этим маленьким негордым народом, он увидел горстку людей, чей быт в 20-м веке называли обычно первобытно-общинным. Нет социального расслоения, нет товарно-денежных отношений, нет земледелия и нет скотоводства. Есть только охота и только рыболовство с использованием практически только подручного материала — камня, кости и тростника. Это и есть изюм для этнографа-исследователя. Почему только одно, да и то маленькое, племя жило и продолжает жить тем, что даёт это огромное (6500 кв. км.) озеро, не пытаясь брать пример с пришлых соседей, разводя скот или даже полезные растения, как в долине реки Омо. Даже те несколько коров и верблюдов, что есть у них сейчас в деревне на побережье, подарены государством.
А соседи... Туркана только в последние 50 лет научились ловить и есть рыбу, а самбуру до сих пор относятся к рыбной диете с презрением, предпочитая кровь и молоко. Поэтому запасы рыбы в Туркана живут даже ненадкусанными, и они огромны, как и сама рыба. Да, бывало, что нильского окуня в частном рыболовном клубе Лоянгалани брали весом на 150 килограммов!
Но повторяю, что ни клуб, ни одинокие рыболовные кооперативы, ни три сотни эль моло не в состоянии испортить праздник Туркана-рыбе. К счастью, не в состоянии...
А 70 лет назад на озере ещё и в изобилии водились крокодилы-бегемоты. Эль моло били их гарпунами с деревянных плотов, пока в этих краях не появились люди с винтовками. И вот уже лет 40 назад, эль моло доедали последних бегемотов. И нильский крокодил встречался поблизости всё реже и реже... Лишь репутация и удалённость Центрального и Южного островов сохранила этих милейших улыбчивых-во-всю-пасть созданий. Причём учёные, насчитав до 15 000 штук на обеих небольших островах быстренько превратили их в национальные парки. Вместе с их тайнами... Да здравствует наука.
Но вернёмся к людям...
Загнанных суровыми самбуру, боран и туркана на бесплодные лавовые равнины, какими богата местность вокруг озера и презрительно называемых "рыбными людьми", эль моло оставалось меньше сотни к 1962 году... И вот в грозный для всего народа час мужчины племени приняли единственно верное решение — взяться за ум и жениться. И брать в жёны женщин самбуру. Или туркана. Я не знаю, что они пели и танцевали, предлагая гордым красавицам свои сердца и руки, но факт свершённый — население племени сейчас никак не меньше трёх сотен человек.

И чтобы вы окончательно не поняли этих отважных женщин, немного бытовых подробностей.

Эль моло так и остались людьми, живущими только за счёт озера. Да, на острове Моло есть запас свежей козлятины, но кто попробует назвать его стратегическим...

И пусть крокодила и черепаху теперь добывают только по большим национальным праздникам, зато оставшиеся здесь дни — рыбные. Рыбу, как и прежде бьют копьями-гарпунами, за рыбой по-прежнему ходят на двух-трёх связанных между собой брёвнах пальмы дум, теряясь из виду уже через двести метров. Впрочем кенийское правительство щедро одарило племя двумя моторными лодками, на одной из которых мы и переправились на остров.

Не знаю, плетут ли ещё люди эль моло корзины из тростника, но обычные сети они плести уже научились. Но даже устройство "леска-крючок-наживка" здесь не остаётся без внимания какой-нибудь тиляпии.
Всё пойманное готовится тут же, у шалашей, на закопчёных очагах-в-три-камня. И источник огня в этих местах может быть только один — кизяк.
Ровно два запаха живут в деревне эль моло.
Запах рыбы... Кажется, что здесь даже колючки, камни и козлы воняют рыбой. Куда бы вы ни шли, как бы крепко вы бы не спали, этот запах будет нежно обнимать вас, оставаясь рядом, и нашёптывая что-то пронзительно-влюблённое прямо в ноздри. Рыбные люди...
Кости рыб, давно засохшие, острые и крепкие как стальные иглы, рассыпаные везде между шалашей, легко втыкаются в вибрамовскую подошву. А ведь почти все дети здесь живут босиком.
Есть ведь одно простое рыбацкое правило — когда рыбку кушаешь, не сори костями ни на стоянке, ни на пляже, пригодится... Или здесь рассчитывают на чаек?

И запах кизячьего дыма... Резкий, едкий, чуть кисловатый, он вместе с вами встречает рассвет и провожает закат. Но рассветы-закаты чуть ниже, а сюда внимательный взгляд глаз, покрасневших от кизячьего дыма.
Нет, он не пишет ночами статьи в tourbina.ru. Точно.

И если вы считаете, что всё это очень грустно, то вы ошибаетесь... Грустно будет сейчас.
У эль моло не хватает нормальной еды. Я люблю рыбу, рыбу любит большинство из вас, но кто-нибудь пробовал кушать только рыбу, закусывать только рыбой, перекусывать только рыбой, намазывая рыбу на другой ломоть рыбы? И так всю жизнь?
У эль моло нет нормальной питьевой воды. Ближайшая скважина и источник в Лоянгалани. В озере вода хоть и пресная, но чувствительно солоноватая. Пить постоянно можно... Если хотите сделать свою жизнь слегка короче.
У эль моло нет денег, чтобы купить и первое, и второе. Правительство подарило лодки и моторы, но не дарит бензин. Можно было бы продать рыбу, но кому? Самбуру?
У эль моло нет нормальной возможности выпасать то небольшое стадо подаренных им коров, которое они держат в деревне на берегу. Да, породнившись и с самбуру и с туркана, они избавились от нападений с их стороны. Но овладеть пастбищами где-нибудь в районе горы Кулал... Они слишком бедные родственники.
У эль моло нет лекарств, чтобы лечить себя и своих детей. Пятнадцатилетний здесь выглядит на двадцать пять, тридцатилетний на пятьдесят, а пятидесятилетний уже старик-глубже-некуда... Хочешь выглядеть взрослее? Спроси у эль моло, как...
Асцит, квашиоркор, рахит... Почти всё это с детства, и почти всё последствия рыбно-солевой диеты.

Но самое страшное всё-таки не это, ибо всё это как-то лечится.
У эль моло больше нет своего языка. И это неизлечимо. Последний говоривший на нём умер лет пятнадцать назад. Сейчас все они говорят на самбуру, и некоторые — на туркана. Быть может, единственным условием, по которому красавицы самбуру соглашались переехать к эль моло, была возможность говорить на родном языке, и только на нём?
Эль моло больше нет? Но сами они так не считают. И их соседи тоже...
По-крайней мере эти октябрята играют в старинную народную накастрюльную игру бао.

Наблюдая как весь день бушевавшее здесь солнышко, наконец-то успокоившись и остывая, быстро падает на западный берег Туркана, мы и думать забыли, что нужно разбить палатки и приготовить ужин. Ага, конечно же свежая тиляпия, а не какая-то там тушёнка.
И вот она, чёрная ночь и чёрное небо. Где-то посреди Африки, с неспокойным и странным озером вокруг... Тент не наброшен на палатку, зачем... Потому что крупные, живые и близкие брызги звёзд по всему небосводу. Потому что они вокруг, они совсем рядом, они над нами, они между нами. Потому что засыпая, я уже знаю, что это просто случился взрыв света где-то по ту сторону черноты, здорово испортив её своими осколками...
Близкий рассвет предупреждает о своём появлении включённым на всю громкость ветром. Выбираюсь из палатки, иду на высокий каменистый холм, встречаться...
Сонный Кулал нехотя зашевелился, заворочал наброшенным на него на ночь покрывалом из облаков, но рассвет уже близок и неумолим. Эль моло тоже уже знают об этом...) В такой ещё утренней тишине гулко стукнуло железом ведро, замекала нетерпеливо и глупо чья-то коза и потянуло первым утренним дымком... Кизячьим, ага.)

Первый, пробный мазок розовым... Крик чайки.

И поджечь наконец-то этот клок тёмно-серой ваты...

И новое утро, и уходящий от нас на сотни километров берег...

А вот и деревня. Общий план. При желании можно разглядеть наши палатки. Невозможно разглядеть электричество и другие неизвестные на этом острове вещи. Увы, но кровати и унитазы я не смогу показать вам в этом рассказе... Спросите — а как же, а куда жеж? В "кусты", на том берегу...)

Ну и всегда бесплатный обширный пляж... С крупной галькой.

Уезжая, мы оставили эль моло не только кусочек себя... Кроме кусочка здесь остались овощи, кое-какие продукты, хлеб, который нам пекли в Лоянгалани, даже пустые пластиковые бутылки... Здесь очень нужны лекарства. Часть аптечек тоже осталась здесь.
Ещё было групповое фото на память и дедушка, который долго жал мне руку своей мягкой и длинной, совершенно тряпичной ладонью...
Я не знаю, сколько вас дожило до этих строчек. Но что хочу сказать оставшимся...
Конечно же везде хватает проблем, и в такой стране как Россия, тем более совсем не обязательно рыдать над показанными мною картинками. Но поездка к эль моло это прежде всего моё личное переживание, мой личный опыт, который навсегда останется со мной, что бы мне не пришлось увидеть, а главное, почувствовать ещё.
А ещё мне очень хочется туда вернуться. Чтобы пережить этот закат ещё раз.

И чтобы привезти народу эль моло много-много полезных вещей. У меня их теперь целый список.